Зимнее солнце - Влада Ольховская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И злость, конечно. Ценный ресурс, которым она умела пользоваться. Когда хотелось поддаться усталости и боли в замерзших пальцах, она вспоминала Матвея, и силы снова накатывали волной. Спастись следовало хотя бы ради того, чтобы придушить этого урода…
Таиса все-таки выбралась. Ей показалось, что прошла вечность, но, судя по солнцу, освобождение из ледяного плена отняло у нее минут пятнадцать. Лес стал золотисто-медным, утопающим в последнем сиянии дня, и выглядело это великолепно, вот только у Таисы совершенно не было настроения любоваться тут пейзажами. Ее еще ожидала долгая дорога обратно в деревню: то, что на машине было двадцатиминутной поездкой, теперь могло обернуться отмороженными пальцами на руках и ногах.
Она поспешила натянуть куртку и направилась обратно к хутору. Идти через лес Таиса в любом случае не собиралась: разница в расстоянии стиралась на фоне снежных заносов и непредсказуемых ловушек. Не говоря уже о том, что где-то здесь убийца бродит! Таиса надеялась, что при свете дня ей еще удастся доказать Барабашевой, что она не злобный дух, ей можно пожаловать право воспользоваться телефоном. Свой мобильный Таиса оставила в машине, так что надеяться можно было только на стационарный аппарат в доме.
Или, по крайней мере, она так думала. Добравшись до хутора, она неожиданно обнаружила, что вести переговоры с безумной старушкой все же не придется. Белый внедорожник по-прежнему стоял на дороге, а у машины с невозмутимым видом дожидался Матвей.
Наверное, у него был какой-то план с самого начала. Возможно, даже оправданный. Но разбираться в этом прямо сейчас Таиса не собиралась. Она подошла вплотную к своему спутнику и без единого слова отвесила ему пощечину. Из-за того, что пальцы замерзли и руки она контролировала плохо, удар получился сильнее, чем ожидала Таиса: светлая кожа мгновенно покраснела, маленькие капли крови обозначили место, где скоро набухнет царапина – должно быть, ногтем рассекло кожу… Сожаления Таиса не чувствовала и извиняться не собиралась, да и Матвей, как ни странно, не упрекнул ее. Хотя мог бы – а мог в ответ ударить так, что она и осталась бы в ближайшем сугробе. Но он этого не сделал, просто посмотрел на Таису все с тем же равнодушием, словно проверяя, закончила она или ей требуется иная разрядка.
– Тебя даже бить нет смысла, – бросила она и поспешила забраться в теплый салон машины до того, как этот псих придумает очередную забаву.
Он точно дожидался только ее, потому что заходить в дом больше не стал, хотя Барабашева все это время с подозрением наблюдала за ними из окна. Матвей сел за руль, и машина плавно двинулась с места.
Говорить вообще не хотелось. Как ни странно, здесь, в хорошо протопленном салоне, до Таисы в полной мере добрался холод зимнего леса. Казалось, что справиться с ним не могла никакая одежда, он пробирался прямо под кожу, отзывался дрожью во всем теле. Ныло ушибленное плечо, пульсировали болью пальцы, пощипывало оцарапанную снегом кожу лица. На фоне всего этого не хотелось ни говорить, ни любоваться лесом, который теперь полыхал золотом и багрянцем – снежный покров будто не отражал солнечные лучи, а впитывал их, меняя цвет.
Матвей то и дело косился на нее, словно ожидая чего-то. Когда стало ясно, что Таиса больше ничего не скажет, он нарушил тишину сам.
– Не хочешь узнать, почему я это сделал?
– Потому что псих долбанутый.
– Не без того, – легко согласился он. – Но и ради получения информации тоже. У вас с погибшей примерно одинаковая комплекция и уровень спортивной подготовки.
– И? Мне из солидарности нужно было умереть в лесу?
– Нет, на твоем примере мне хотелось прикинуть, с какой скоростью она могла двигаться через лес, преодолевая препятствия, которых возле хутора хватает.
– Она не падала в яму!
– Зато была без одежды, – невозмутимо напомнил Матвей. – Это тоже многое усложнило. С учетом скорости и места смерти можно было рассчитать, откуда она начала путь.
– И это все? Ты ожидаешь, что я поверю? Тебе еще и хотелось настоять на своем, показать, что мне здесь не место – ты ведь об этом с самого начала твердишь!
Таиса ожидала, что он начнет все отрицать, указывать, что думал совсем о другом. Однако Матвей согласился неожиданно легко.
– Да. Я хотел показать тебе, что в нашем деле бывает по-всякому. Помогая полиции, мы можем привлечь внимание тех, чей профиль составляем. Это не будет происходить часто… Это может вообще не произойти. Но нужно понимать все варианты, и мне хотелось, чтобы ты в полной мере осознала: это не шутки, не очередное твое хобби. Что бы ты делала, если бы поменялась местами с погибшей?
Захотелось снова его ударить, но он вел машину по скользкой узкой дороге, и Таиса сдержалась. Ей только и оставалось, что испепелять его взглядом, однако к такому у Матвея давно выработался иммунитет.
– Все твои аргументы – хрень полная. Начиная с твоего желания определить, как двигалась через лес Даша. Да как угодно! Невозможно просчитать, что попалось на ее пути, как она перемещалась, что чувствовала… Наша спортивная подготовка не имеет никакого значения, она была беременна, я – нет, на этом можно поставить точку. А если бы даже твой дурацкий эксперимент удался, что очень вряд ли, и ты бы получил некое расстояние… Что с того? Ну, допустим, ты знаешь, что она пробежала пятьсот метров. Дальше что? Убийца мог гнать ее с любой стороны, метель замела следы, это тебе ничего не дает! Так что давай правильно расставим приоритеты: твоей главной целью было макнуть меня лицом в снег, вывести на истерику и заставить сегодня же удрать в Москву, подальше и от расследований, и от Форсова. Я ведь права?
Если бы Таиса позволила себе хоть немного повысить голос, можно было считать, что Матвей преуспел. Поэтому, как бы плохо ей ни было, она сдерживалась из последних сил, ее речь звучала спокойно и ровно. Как будто Таиса просто села в машину, а не только что выбралась из ледяной ямы.
Матвей ничего не ответил ей, но, судя по заинтересованному взгляду, оценил.
– Но ты даже с этой частью своего эксперимента облажался, потому что условия
