Адлан - Лия Рой
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В голову закрадывались подозрения касательно его отца, но они не могли объяснить всего. Например, того, что телефон Кирилла был отключен, того, что он с ним не попрощался, ничего не объяснил. Даже такой изверг, как Влад позволил бы состояться между ними последнему разговору. Более того, ни самого Влада, ни Ольги больше не было видно.
Адлана навещали только адвокат и сестра, которая старалась утешить, как могла, но долго не знала, что предпринять. Впрочем, Диана была бы не его сестрой, если бы не сделала все, что могла. Именно она объяснила, что произошло спустя еще одну неделю. — Мне так жаль, родной, — Диана говорила тихо. Так, словно не хотела говорить вовсе. Выхода не было, ее брат должен был знать правду, какой бы тяжелой она ни была. Ее руки крепко сжали пальца старшего, она пыталась поддержать его, как могла, но, кажется безуспешно.
— Кирилл уехал. Я говорила с его отцом.
— Как уехал? — Адлан сглотнул, отказываясь верить в простые слова сестры. — Почему? — в последнее время брат был совершенно другим. Все его эмоции читались с легкостью, любовь сделала его открытым, наивным и уязвимым, и Диана впервые была этому не рада. Сейчас ей было особенно тяжело. После разговора со старшим Макаровым, она узнала, что возлюбленный брата уехал в Лондон и не собирался возвращаться назад.
— Его отец сказал, что он уехал учиться. Что они с матерью наконец уговорили его взяться за ум. Кажется, он улетел в Лондон. Месяц тому назад, — Диана сглотнула. Говорить о таком совершенно не хотелось, но и смотреть на то, как Адлан мучается в неведении, тоже не хотелось. В последнее время ей было особенно тяжело. Старший был за решеткой, Руслан уехал, от родителей все приходилось скрывать, и не было того надежного и привычного плеча кого — то из родственников, на которое она с уверенностью могла опереться. Теперь она чувствовала себя ответственной за судьбу брата.
— А как же я? — хрипло спросил Адлан. Пустой взгляд пугал, но что отвечать на это, она не знала.
— Я… — Диана лишь покачала головой, опуская взгляд.
— Это все козни его отца… я знаю… он бы не стал так поступать… никогда… Кирилл не такой. Не так резко. Я не верю. В последнюю нашу встречу он говорил о том, что любит меня, так не бывает! — Адлан шептал что-то несвязное, тем самым, пугая сестру еще больше. Сейчас он напоминал умалишенного, которому не было дело до происходивших вещей. Сейчас он был где — то далеко, он не видел и не слышал свою сестру.
— Адлан… ему всего двадцать два… у него очень сильный и жесткий отец… а ты здесь… и он обещает продержать тебя здесь до конца жизни… возможно, Кирилл просто испугался, а может быть, он сделал это ради тебя… может быть, отец обещал ему смягчиться в отношении тебя… я не знаю… — Диана старалась говорить убедительно, а руки тем временем нежно поглаживали руки брата.
— Нет… все совсем не так… — Адлан не слышал, что ему говорила сестра, он не понял, сколько времени она с ним еще провела. Дорога обратно до камеры бал смутной, а в голове творился какой-то кавардак. Он чувствовал себя глупым сопливым мальчишкой, которого бросила его единственная любовь. Только вот таким Адлан никогда не был.
Он был сильным и уравновешенным, холодным и расчетливым. Он всегда знал себе цену и умело выпутывался из самых сложных ситуаций. Что же тогда происходило сейчас? Неужели это и была та самая пресловутая любовь, восхваляемая со времен основания мира? Какая глупость…
Ему было под тридцать лет. У него был свой бизнес. У него было несколько высших образований, а он так глупо позволил себе утонуть в чувствах к тому, кто даже не соизволил себе попрощаться с ним. Прошло много времени, и злость на себя сменилась гневом на Кирилла, затем пришло чувство опустошения и равнодушия. Следом они сменились на желание выйти из тюрьмы и начать жить заново.
Еще целых шесть месяцев он мучился в тюрьме, переживая калейдоскоп самых неприятных чувств, какие только можно было придумать: горечь предательства, страх одиночества, вину за содеянное и глухое отчаяние от осознания потери.
Все было пережито благодаря внутренним силам, о которых он раньше даже не подозревал и благодаря заботливой сестре, которая не оставляла его одного. Влад больше не навещал его ни разу после того, как исчез его сын. Не приходила и Ольга, чему Адлан был только рад.
К концу своего «срока» он принял окончательное и бесповоротное решение забыть о Кирилле и начать жизнь с чистого листа. Настоящего срока ему так и не дали, адвокат сделал все возможное, а Влад отступил, ослабив свою хватку. Адлан списал это на то, что мужчина был рад своей победе, ведь самое главное он у Османова все же отнял. Ни свободу, так любовь…
— Как здесь… чисто… — Адлан усмехнулся, обводя взглядом квартиру брата. Старший был в курсе отъезда Руслана и радовался в силу своих возможностей, хотя радоваться за последние десять месяцев, проведенных за решеткой, было крайне сложно.
— Я так рада, что ты наконец здесь, — Диана улыбнулась, а затем крепко прижалась к брату. Ей не хотелось признавать, но за последний год Адлан сильно изменился в худшую сторону.
Ему уже никак нельзя было дать двадцать девять, несколько не особо заметных, но и не особо привлекательных шрамов украсили лицо и руки, залегла глубокая морщина на лбу, отметилась на переносице, но все это было мелочами в сравнении с тем, что теперь он был дома. Все было поправимо, Диана искренне в это верила и свою уверенность пыталась передать и родственнику.
Ей было больно и неприятно осознавать, что Кирилл так больше и не объявился. Сначала, она, как и Адлан подозревала во всем его отца, но парень так и не дал о себе знать.
Он ведь мог хотя бы позвонить или написать… хотя бы ей, Диане… но нет, младший Макаров исчез так, будто попросту привиделся ее брату и глубоко
