Рождение легиона - Gedzerath

– «Скраппи!» – сунувшийся ко мне фестрал отбросил в сторону мои ноги, которыми я старалась прикрыться, не допустить его до себя, и сгреб меня в охапку, вытаскивая из угла. Уже через мгновенье, я оказалась завернутой в жидкое легионерское одеяльце, скинутое моей возней с кушетки Хая, и спеленатая, могла лишь давиться собственными слезами, заключенная в любящие объятья мужа – «Не бойся, я унесу тебе отсюда. Госпожа знает, как тебя вылечить. Ну зачем, зачем ты убежала, глупая? Зачем рисковала собой? Скажи мне, кто это сделал? Кто-то проклял тебя? Это был тот грифон? Но почем… В чем дело?!».

Отворившийся полог палатки впустил в душную полутьму холод осенней ночи и мечущийся свет факелов и лагерных костров. Какая-то суета царила на небольшой площадке в центре лагеря, и от большого костра, разведенного в ее центре, к нам уже спешила группа фигур, в темноте с трудом опознаваемых как легионеров, но почему-то лишенных шлемов и оружия. Скапливаясь перед низким заборчиком из ящиков и мешков, отгораживающего палатки командующего походом и ютившихся рядом с ним бенефикария и гвардейских гонцов, она о чем-то шумела, громко доказывая что-то двум земнопони из Первой, скрещенными копьями перекрывавших им проход.

– «Страж… Раг, тут эти северяне ломятся. Хотят знать, как себя чувствует примипил. Говорят, что ей нужно какое-то средство из их запасов» – вступивший в палатку Хай, казалось, был чем-то возбужден и постоянно оглядывался себе за спину – «Что посоветуешь?».

– «Ссскажи им, чтобы убирались прочь!».

– «Слушай, ты, страж! Думаешь, только ты хочешь тут помочь?!» – взъярился было Хай, но затем, как-то быстро остыл. Прикрыв полог палатки, и оставив лишь узкую щель, освещавшей темноту полоской колышущегося света, он направился прямо к нам, остановившись возле неодобрительно заворчавшего Графита и без всякого страха глядя в его опасно сузившиеся глаза – «Знаешь, ты тут не один, кто хочет спасти нашего примипила! Раг, ты понимаешь, что эти пони думают, что нашли лекарство? Даже если это и не так, то мы просто обязаны попытаться! Неужели ты считаешь, что ей будет лучше оставаться вот в таком вот положении?».

– «Она моя, Винд» – мрачно проговорил фестрал, в голосе которого мне послышалась затаенная боль – «И ты даже не представляешшшь, что бы я отдал за нее. Но сссейчассс мы вряд ли сссможем что-либо сссделать – это что-то странное, и даже я, приближенный к Госсспоже, не могу точно сссказать, что за недуг поразил мою малышшшку… Ты предссставляешшшь себе это, а, «командующий»? Ты, прошшшедший ту же Обитель, что и я, можешшшь ли предссставить сссебе, чтобы тот, кто был призван Госсспожой охранять пони от всячессских ночных кошшшмаров, не мог бы сссправитьссся ссс тем, что обрушшшился на его жену?! И вообще, откуда они тут появилисссь? Кто им рассссказал?».

– «Они говорят, что их «видящая» – какая-то кобыла, вроде как способная толковать волю наших принцесс по разным природным знакам, предупредила их, что одной из их «путеводных звезд» нужна помощь» – не сдержавшись, скептически фыркнул пегас, раздраженно отмахивая хвостом – «Я и сам не верю в эту дребедень и шаманскую мумбу-шмумбу, но почему бы нам не попытаться? Они говорят, что их видящая может помочь – так почему бы нам не попробовать?».

– «Ну и бардак же у тебя тут творитссся, Винд» – насуплено прорычал Графит, крепко удерживая мое тело, уже закрутившееся в его копытах. Предвестники наступающего безумия вновь охватили мое сознание, и я изо всех сил прикусила лохматую шерсть на груди мужа, стараясь не завыть во весь голос от ощущения накатывающегося на меня голода – «Ладно, раз ты думаешшшь, что это не причинит ей вреда, то давай риссскнем. Что нужно делать?».

– «Вот, нужно, чтобы она выпила… Вот это» – после недолгих переговоров, в палатку протиснулось сразу два мохноногих жеребца, с осторожностью, словно величайшую реликвию, положивших недалеко от нас большую, глубокую деревянную миску, над поверхностью которой поднимался едва заметный парок – «Я, конечно, не привередлив, но этот запах… Словно они постирали туники всех легионеров разом, и сварили из этого суп».

– «Что. Это. Такое?» – с расстановкой, медленно, выделяя каждое слово, поинтересовался страж у переминающихся возле входа жеребцов, явно не собирающихся рисковать и приближаться к оккупировавшему личную палатку командующего чудовищу – «Что это за вонь?!».

– «Она должна это выпить, страж» – появившаяся из-за полога кобыла была молода, но ее звонкий голос дрожал и от усталости, срывался на шепот и хрип – «Я говорила с ветром, внимала жаркому шепоту солнца и читала перезвон танцующих звезд – они рассказали мне, как можно помочь. Освободительница вкусила крови, и нечто внутри нее проснулось. Словно малое дитя, не зная грани между добром и злом, оно жаждет, сводя ее с ума. Желания ее будут подчинены лишь утолению той жажды, но даже борясь, даже побеждая внутри сию погибельную тягу, она раз за разом будет проигрывать, теряя частицу себя».

– «И что же вы предлагаете? Напиток из вареных накопытников?».

– «Нужно накормить это чудовище, пока…».

– «ЭТО МОЯ ЖЕНА!» – от рыка Графита стены палатки ощутимо колыхнулись – «Советую запомнить это, волосатая!».

– «И я не могу поверить, что она нашла что-то в таком вот чудище!» – похоже, кобыла была не из слабонервных, и довольно спокойно, хотя и очень устало взирала как на скалящего острые зубы фестрала, так и на мою, кривившуюся в муках, мордочку – «Вот! Несколько жизней было оборвано в эту ночь, дабы приготовить этот декокт, лекарство для мечущейся души! Спои ей это, и позволь ей уснуть. Надеюсь, что бьющиеся в ней звери утихнут на время, и нужный нам всем победит. Звезды дрожали от изливающейся из него силы, соприкасаясь с его отражением, но он устал и напуган, поэтому нам должно ему помочь».

– «Постой» – вздохнув, Графит плотнее сжал мою тушку, и внимательно поглядел на остановившуюся на пороге кобылу, по-видимому, решившую, что она сказала все, что хотела. Я попыталась было закричать, но наполнившая мой рот голодная слюна едва не заставила меня поперхнуться, вновь пряча морду на груди любимого – «Что за звери? Что-то вселилось в нее? Что-то овладело ее разумом? Или это какой-то грифоний яд или наговор? Что ты знаешь об этом?».

– «Внутри каждого из нас есть два зверя. Ящера. Дракона. Один из них охраняет нас, дает нам подсказки, склоняя к добрым делам, и позволяет услышать глас Богини, когда он достаточно силен. Второй же… Это злое чудовище вечно стремиться вырваться из нас, утаскивая в Тартар нашу душу, предавая нас забвению. Один питается радостью и счастьем, любовью и добротой, в то время как другой – пожирает страх, ненависть, зависть и злобу. Эти драконы, с рождения до смерти, бьются внутри нас, и часто, один из них побеждает…».