Иисус Навин. Давид - Джерри Лендей

Твердость Ионафана привела у Саула в бешенство. Он выслал Мелхолу из комнаты, затем повернулся к своему сыну и закричал:

— Сын негодный и непокорный! разве я не знаю, что ты подружился с сыном Иессеевым на срам себе и на срам матери твоей? Ибо во все дни, доколе сын Иессеев будет жить на земле, не устоишь ни ты, ни царство твое; а теперь пойди и приведи его ко мне; ибо он обречен на смерть.

Теперь Ионафан решительно приблизился к трону и спросил своего отца:

— Но за что умерщвлять его? Что он сделал дурного?

Уверенность Ионафана привела Саула в ярость. Он бросился к копью, которое держал стоящий рядом телохранитель. Ионафан вызывающе повернулся к отцу спиной. Теперь Саул стоял перед выбором, и, глядя на широкую спину своего старшего сына, он, поколебавшись, отбросил копье прочь. Ионафан же медленно и печально удалился.

Он поспешил к Давиду и рассказал обо всем, что произошло:

— Отец мой Саул ищет умертвить тебя; так что завтра поберегись; скройся и затаись в потаенном месте. Я же выйду и стану подле отца моего на поле, неподалеку от тебя и поговорю о тебе с отцом моим, а потом обо всем расскажу тебе. Да пребудет Господь с тобою. Но и ты, если я буду еще жив, окажи мне милость Господню. А если я умру, то не отними милости твоей от дома моего вовеки, даже и тогда, когда Господь истребит с лица земли всех врагов Давидовых. И имя Ионафана да не отрывается от дома Давида. И пусть Господь отомстит врагам Давида. Ты будешь царем Израиля, и я буду всегда рядом с тобой, и Саул, мой отец, тоже знает об этом[11].

Они заплакали и обнялись. Давид попросил Ионафана рассказать Мелхоле о его бегстве. Встреча с ней только еще больше уронила бы ее в глазах ее отца, и без того едва не дошедшего до сыноубийства. Два друга молча смотрели друг на друга. Оба понимали, что их клятва никогда не будет нарушена, а пребудет вовеки.

— А теперь с миром, — сказал Ионафан.

Давид повернулся и пошел.

Он ехал во тьме по дороге, примыкавшей к скалистым отрогам Вениаминовых гор. У Давида не было времени запастись едой и оружием или хотя бы сообщить боевым товарищам о своих намерениях. Впрочем, в тот момент Давид и сам еще толком не знал, как поступить. Ему требовалось время, чтобы все обдумать в безопасности и в одиночестве. Давид ехал к святилищу в Нове, в четырех милях к юго-востоку от Гивы. Самуил предложил Нов как удобное место для убежища. Оттуда Давид мог сообщить Самуилу об окончательном разрыве с Саулом. Он мог также укрепить свой союз со священниками. В Нове Давид нашел бы еду, отдых и возможность для размышления. Неожиданно он понял, что стал жертвой неодолимой ненависти.

Саул нипочем не допустит, чтобы он, Давид, оставался на свободе. Теперь он был вне закона как враг трона и государства. К этой мысли надо было еще привыкнуть.

В Нове Давида встретили прохладно. К утру он доехал до святыни и предстал перед Ахимелехом, праправнуком пророка Илия. Как Илий когда-то главенствовал в Силоме, так Ахимелех теперь был главным священнослужителем в Нове. Узнав Давида, он сразу пришел в волнение, стал заламывать руки и нервно теребить бахрому на своем хлопчатом одеянии.

— Почему ты один? — прошептал Ахимелех, и в голосе у него звучало подозрение. Ахимелех определенно не был расположен встречаться с ним. Причину своего поведения священник не объяснил, Давид был явно нежеланным гостем. Он решил, что не стоит вводить Ахимелеха в курс дела и не просить у него совета, а следует уйти так же быстро, как он пришел. На вопрос Ахимелеха он не ответил. Он попросил только еду и меч, пообещав, что как только он получит то и другое, сразу же уйдет. Он уже сутки ничего не ел.

Ахимелех неохотно согласился дать Давиду оружие и несколько пресных хлебов, которые были освящены в жертву Яхве. По закону святой хлеб можно было есть только священникам в конце каждой недели перед тем, как его заменяли свежими хлебами.

Осторожность Ахимелеха, несомненно, была вызвана присутствием в святилище одного из доверенных слуг Саула Дойка: священник боялся, как бы его не сочли сообщником и не наказали. Ибо Саул действовал гораздо быстрее, чем ожидал Давид, перекрыв большую часть его возможностей. Что же ему оставалось? Или промедлить и в конце концов быть схваченным и казненным, или же последовать по пути, который в то время только и был открыт беглецу — дорога на юг, в голую гористую страну колена Иуды, его колена.

Давид открыл глаза в скалистой пещере, густо покрытой сажей от давних костров. На пещерах, подумал он, наверное, лежит отметина Каина. Он не был первым гонимым, нашедшим здесь хоть какое-то прибежище. В этих пещерах, испещривших, подобно сотам, нагорье Иуды, раньше обитали отчаянные люди и мерзкие гроздья летучих мышей.

Давид хорошо знал эту местность. В самом начале освободительной борьбы против филистимлян партизанские отряды Саула использовали пещеры Иуды и как укрытия, и как базы, откуда они совершали свои набеги и устраивали засады. Эта земля была как бы промежуточной, ничейной. Она была слишком ноздревата и малонаселена, чтобы освоить ее и закреплять за собой. Эта дикая местность никому не принадлежала — ни израильтянам, ни филистимским князьям. Для беглеца же она подходила идеально.

Пещера, которую выбрал Давид, находилась неподалеку от вершины горы под названием Одоллам, похожей на крепость. Из входа в нее Давид мог созерцать на западе волнистые предгорья Сефилы, а отдаленней — плодородные долины Филистии и неровную дугу моря, которая уходила за пределы обозримости — до земли фараонов. Далеко к югу зелень прибрежной равнины сливалась с темно-желтыми песками пустынь Негев и Синай.

Солнце окрашивало горы и долины за ними своим золотистым светом. Оно нагревало кожу Давида и, казалось, выжигало его оцепененье, грозившее параличом тела и мозга. Четкость даже самых отдаленных объектов в тихом сухом воздухе, как ему казалось, способствовала ясности мышления, к чему он был неспособен уже много дней.

Пища, вода и кров здесь ему обеспечены. Неподалеку журчал родник. Странствующие кочевники меняли достаточно оливок, инжира, ржи и пресного хлеба — ему этого вполне хватит, а в дальнейшем он рассчитывал наладить связь со своей семьей в Вифлееме. Основная трудность будет исходить от Саула, для которого мысль о том, что соперник на свободе, будет непереносима. Царь наверняка направит хорошо вооруженные соединения, чтобы отыскать его и схватить. Давиду нужны были товарищи для должного отпора преследователям.

Пусть его отряд будет поначалу малочислен, но он должен обладать скоростью и подвижностью, а также стойкостью и военным опытом, чтобы противодействовать Сауловым воинам, и быть достаточно преданным, чтобы всюду следовать за ним. Он должен состоять из бойцов, чьи подвиги привлекут к нему и других. Но чтобы они храбро сражались, им придется пообещать богатые трофеи, а затем и славу. Этот отряд со временем и станет ядром войска, которое в конце концов свергнет Саула с израильского трона.