Сердце старого Города (СИ) - Софья Вель
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Как бы она хотела умереть в своих снах. Зачем она все время возвращается сюда? Сколько прошло мучительных часов, прежде чем беспамятство и новое видение позволили источенному разуму нырнуть в омут забытья?
— Алеон, не уходи! — Сильвия сидела на краю широкой кровати в хозяйской спальне, уступленной родителем молодой чете после свадьбы.
— Сил, не начинай! — Алеон быстро одевался, не обращая внимание на возлюбленную.
— Алеон, мне не нужно бессмертие.
— А мне нужно.
Сильвия в отчаянии отвернулась, чувствуя слезы.
— Сил, смерть чудовищна. Я не хочу отдать еще и тебя ее ненасытной утробе, — Алеон продолжил собираться.
— Алеон, бессмертие чудовищно. Бессмертие — смерть для души. Иначе некромантия была бы в чести.
Алеон промолчал.
— Ал, останься со мной. В моем мире. Проживи со мной жизнь. Хорошую, человеческую.
— Невероятно короткую…, полную горя, болезней и скорбей, где удар от кнута может стоить жизни, — все так же, не отвлекаясь от сборов, дополнил Алеон.
Сильвия уткнулась лицом в подушки, плечи вздрогнули. Алеон раздраженно вздохнул:
— Сил, прекрати! Я вернусь через несколько дней. Вернусь с бессмертием для нас обоих. И все будет хорошо! Я в миге от открытия.
Теперь промолчала Сильвия.
— Сил, смотри, — Алеон достал небольшой мешочек, развязал тесьму и на подушку перед заплаканным лицом девушки лег камень размером с перепелиное яйцо только неправильной формы, светло-фиолетовый в тусклом предрассветном сумраке.
— Что это? — шмыгнув носом, спросила Сильвия, не решаясь коснуться камня.
— А как ты думаешь? — хитро улыбнулся Алеон, отчего его черты осветились искорками ребяческой радости. У Сильвии защемило сердце. Она не знала его таким… Ее Алеон был хмур, сосредоточен и серьезен. А этот забавный эльф принадлежал другому миру, недоступному и чужому.
Сильвия недоуменно пожала плечами.
— Это камень Силы, — дивно улыбнулся Алеон, веселясь недогадливости молодой жены.
— Где ты его взял? — Сильвия широко раскрыла глаза.
Если в мире людей еще и осталась магия, то только благодаря таким артефактам. Но ведь… Последние камни хранились в реликварии Излаима — тщательно охраняемой крипте. Вся магия города, все его величие зиждилось на нескольких камнях, сохранившихся от легендарной эры дружбы между людьми и Старшей кровью. Только в самые торжественные моменты жизни города к хранилищу дозволялось приближаться. Брачующиеся клялись, обращаясь к камням, как свидетелям подлинности клятвы перед Всевышним; архимаги подвизались в служении городу, взывая к памяти необыкновенного дара Старших Братьев; суды вершились, в страхе и завете, с клятвой на камнях. И горе неверному, пренебрегшему Клятвой.
Алеон снова просиял, но теперь улыбка возлюбленного уже вызвала не щемящую тоску, а ужас догадки.
— Алеон! Всевышний!!! Алеон, ты украл камень?!
— Не украл, а одолжил, — задорно вздернул бровь полукровка.
Сильвия почувствовала, как закружилась голова, а кровь ударила в висках:
— Ал, ты… ты…
— Я? — также весело продолжил эльф. — Я, наконец, нашел действительно эффективное средство! В отличие от всех этих долгих и нудных обрядов, коими так увлечены наши достопочтимые архимаги; всех этих псевдоартефактов, которыми до потолка забита лаборатория Гаспаро и иже с ним; в отличие от всей той чуши, камень действительно имеет Силу. Я чувствую ее, Сильвия! Та самая магия! Как ты мечтала! Как у тинтинет! Где не надо громоздить полсотни бесполезных формул, трясти бубном, высчитывать до микрона лучи пиктограмм! Понимаешь? Не алхимия, математика, сопромат…, а чистая квинтэссенция невероятной Силы! Возьми, просто коснись его! С ним Сила будет доступна ДАЖЕ тебе!
Алеон насильно вложил камень в руку Сильвии. На миг захватило с головой. Необыкновенно. Она невольно сжала камень, показалось, что где-то внутри ударило в набат.
— Даже ты чувствуешь! — улыбка занималась пожаром на губах Алеона, а Сильвии почудилось безумие в глазах мужа. Он требовательно протянул руку, ожидая, что девушка вернет камень.
— Алеон, сию минуту иди и положи камень на место! — Сильвия решительно сжала ладонь, теперь уже ничего не чувствуя от прикосновения к реликвии.
Алеон скорчил рожу.
— Алеон, камень — святыня нашего города, да и мира! Он неприкосновенен! А ты его «одолжил»?! С ума сошел? Без камней мы все беззащитны, уязвимы. Камни…
— Сил, ты нуднее ксендза в церкви! Сама-то себя слышишь?! — Алеон схватил руку Сильвии, заставляя раскрыть ладонь. Он разозлился. — Я думал, ты другая… Не такая, как все остальные. А ты… Ты достойная дочь своего народа, трясущегося, тупого и зашоренного.
Сильвия вскинулась. Попытки Алеона отнять камень перестали быть безобидной забавой, он отнимал силой, причиняя боль.
— А ты нет, ты не сын Излаима? — все же спросила девушка, пытаясь найти хоть какой-то способ его переубедить.
— А я, Сильвия, я от Старшей Крови! И это по праву мое! Как и вся магия вашего отсталого, захолустного, ограниченного мирка.
Сильвия сделала шаг назад, Алеон навис угрозой над упирающейся девушкой. Странная ярость, неведомая прежде, родилась в душе девушки. Сильвия медленно подняла глаза, чувствуя озноб. Она по-новому взглянула на возлюбленного. Он готов убить в стремлении получить камень?
Девушка разжала руку, желая швырнуть реликвию, но вместо этого просто протянула раскрытую ладонь — с едва уловимым перестуком камень упал на пол. Злые слова ссоры застряли где-то в горле. Она молча провожала взглядом такие медленные сейчас движения мужа.
Он подобрал камень и не оборачиваясь направился к выходу. Уже в дверях Алеон оглянулся к застывшей Сильвии:
— Сил, я вернусь. Обещаю. Я вернусь с бессмертием для нас обоих.
Сильвия ничего не ответила, она смотрела Алеону в спину, не находя мужества отвернуться. И только разорванной струной ударило внутри, надрывно, до вскрика, до остановки дыхания.
Алеон быстро достиг спрятанного в лесу места — Грани. С камнем все было легко. Полукровка, ликуя, играючи открыл портал в межмирье. Почти плача и не веря в достоверность чуда, Алеон шагнул во врата, не оборачиваясь назад…
Солео очнулась. Занимался рассвет. Мутным взглядом посмотрев в небо и поняла, что видит его в последний раз. Стало страшно. Страшно умирать. Очень захотелось жить. А еще стало бесконечно одиноко. Одиноко и безутешно. Солео расплакалась, мечтая утереть лицо.
Жар с утроенной силой охватил горящие солью веки. На миг снова удалось открыть глаза. Почудилось, что цыганская девочка склонилась над ней.
— Вол-чон-ка… — едва слышно прошептала Солео. Но жар тягучими путами потянул в небытие.
Глава 11
Глава Одиннадцатая. Зачарованный край. Отпевание
Сиг рывком прошел межмирье, так
