Трон сломленных богов - Эмбер Николь
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Дианна?
Как только я заговорил, она исчезла. Ее силуэт растворился во тьме, словно она сама была частью этой тьмы, и в глубине души я боялся, что это так и есть.
– Выглядишь потрепанным, – пошутил Винсент, когда я вошел в главное здание в Серебряном городе.
Мы были на одном из верхних этажей. Я ковылял по коридору, морская вода капала с меня на пол и хлюпала в моих ботинках. Меня было трудно не заметить.
– Я начинаю замечать, что каждая твоя поездка заканчивается полным беспорядком.
– Больше никаких телеинтервью. Я хочу, чтобы мое лицо было полностью стерто из всех прошлых передач. Если смертные желают услышать слова поддержки, то этим займешься ты, Винсент.
– О-окей, – пробормотал он.
Слова Дианны снова прозвучали в моей голове. Насколько беспечным и глупым я был, не осознавая, какую боль это причинит ей? Я поставил свое звание, свою работу выше нее.
Я покачал головой, игнорируя пялившихся на меня Небожителей. Мои раны зажили, но одежда осталась грязной, мокрой и изорванной. Я выглядел так, будто отбивался от дикого зверя – некоторые посчитают, что так и было, но она была моей и владела той частью моей души, которой никто и никогда не касался. Мое сердце болело гораздо сильнее, чем мое тело.
Винсент подошел ко мне с обеспокоенным выражением лица.
– Хочешь поговорить о том, что случилось?
– Нет.
Он хмыкнул:
– Предполагаю, что корабля больше нет?
– В настоящее время он лежит на дне океана.
– Сантьяго?
– Мертв.
Он покачал головой:
– Она действительно убивает всех причастных.
– Это была не она.
Мы подошли к лифту, и Винсент наклонился вперед, чтобы нажать на кнопку вызова.
– Это сделал ты?
– Сантьяго был низшим из низших. Никто не будет по нему скучать, и у меня нет привычки проявлять милосердие к тем, кто на меня нападает, – сказал я, понизив голос до рычания.
Или на нее.
Винсент кивнул.
– Я все понимаю, но я предполагал, что мы задержим его для получения информации. К сожалению, у нас до сих пор ничего нет.
Дверь лифта открылась, и мы вошли внутрь. Информация? Все, что он мне рассказал, – истории, не имевшие с реальностью ничего общего. Азраил еще жив? Алистер был на Рашириме, когда тот пал? Сказки. Иначе и быть не может. Я бы знал. Я бы это почувствовал.
– Ты меня слышал?
Моя голова повернулась к Винсенту:
– Что?
– Когда мы встретимся с Советом Хадрамиэля?
– Когда придет время.
На маленьком экране над нашими головами плясали цифры. Винсент прикусил внутреннюю часть щеки, но кивнул. Я знал, что он ждет от меня действий. Он хотел, чтобы вся Рука Раширима была здесь. Он хотел сражений, как много лет назад. Для него она была просто еще одним Иг’Моррутеном, сеющим хаос и разрушения. Он считал, что ее нужно усыпить, как бешеного зверя. Я чувствовал на себе его взгляд, но не знал, что сказать. Я потерпел неудачу, как и много раз до этого. Поэтому я не стал говорить ему о том, что узнал. Я не рассказал ему, как Дианна чуть не одолела меня в драке, как она усвоила все то, чему я обучил ее в Заралле. Я не сказал ему, насколько она опасна теперь.
– Где Логан?
Мой вопрос, кажется, его напугал. Я даже не осознавал, насколько здесь было тихо.
– Ищет Неверру.
Я кивнул. Логан искал ее с самого начала – я был не против, но он действовал в одиночку. Я беспокоился за него не меньше, чем за нее. Мы потратили недели на поиски Неверры без каких-либо зацепок. Дианна была самым главным информатором из Потустороннего мира, но сейчас она желала мне смерти.
– Он взял с собой команду?
Дверь лифта открылась в большой вестибюль. В коридоре стояло несколько длинных скамеек, между ними располагались растения в горшках. Картины, вырезанные на стенах, изображали сцены битв и сражений, о которых я предпочел бы забыть, но они нравились молодому поколению. В это позднее время этаж был пуст – большинство ушло домой уже несколько часов назад. Остался только основной состав, как их называл Винсент.
– Не буду лгать. Нет.
Я издал раздраженный гортанный звук, прежде чем остановиться и со вздохом повернуться к нему.
– Иди отдохни. Со всем остальным я справлюсь сам.
Меня ждут очередные бесполезные поиски, которые ни к чему не приведут.
Он прислонился к стене лифта, пристально глядя на меня.
– Я могу помочь.
Я покачал головой и провел рукой по животу. Глубокая боль все еще пульсировала в том месте, куда она вонзила меч.
– Я просто хочу побыть один.
– Я знаю, и это меня беспокоит.
Он был искренен. Я знал, что они все за меня волнуются. В последние недели я заметил, что они пристально за мной наблюдают, стараясь не оставлять меня одного. Более того, кто-то из них постоянно проверял, все ли у меня в порядке. Они хотели как лучше, но это раздражало. Они ничего не могли исправить. Не могли исправить меня.
– Я собираюсь принять душ и лечь спать, Винсент. Не думаю, что для этого мне нужна твоя помощь.
Он выдавил пустую улыбку.
– Что ж, ты прав.
Я отвернулся от него, пошел по коридору и крикнул:
– Передай Логану, что если он еще раз самовольно уйдет, то окажется в камере предварительного заключения на несколько недель.
– Да, сэр.
Я услышал тихий смешок, а затем дверь лифта закрылась.
Я не шутил. Я не могу потерять еще одного человека, который был мне дорог.
Мое отражение смотрело на меня из мутного, покрытого испариной зеркала. Длинные темные пряди опускались на мои брови. Волосы снова отросли, но меня это не волновало. Все мое тело состояло из мышц, но я не чувствовал себя сильным. Тысячи шрамов, напоминавшие о тысяче разных неудач, украшали мою грудь, руки, ноги и спину. Я провел рукой по животу, вспоминая, как Дианна вонзила в меня меч с такой легкостью, словно я был для нее пустым местом. В глубине души мелькнула мысль, что, возможно, Дрейк ошибся. Она сама это сказала, но потом спасла меня, даже если я в этом не нуждался.
Еще одна мрачная мысль закралась мне в голову. Что, если я не смогу до нее достучаться? Придется ли мне уничтожить ее, как всех тех зверей, существ и богов в прежние времена? Смогу ли я положить конец улыбке, которая принесла
