Леди не движется-2 - Олег Дивов

Солнечная, уютная Танира скользила за окнами машины. Неспешная, ленивая, разморенная Танира. Где-то я слышала, что планету назвали в честь дочерей-близняшек капитана-первооткрывателя. Таня и Ира. Как странно, подумалось мне, у Макса сестра — Татьяна, а у Августа — Ирина.

Никаких выводов из совпадения я сделать не успела. Такси вывернуло на последний прямик перед нашим домом. Я машинально отметила, что в воздухе три аппарата и крайний справа как-то очень уж резко взял в сторону, набирая скорость на форсаже.

А потом впереди грохнуло, две оставшиеся машины в воздухе качнулись, заметались, стараясь сохранить высоту, и по очереди упали в сквер на площади. И лишь затем до нас докатилась ударная волна.

В небо прыгнул черный столб, а вслед за ним — багровые языки пожара.

Мы стояли перед воротами.

Уже собралась толпа, набежала горе-пресса, в воздухе не протолкнуться было от спасательских, пожарных и полицейских машин. Принесся Крюгер во главе целого взвода шлемонавтов. Я быстро описала ему ту машину, которая показалась мне подозрительной, Крюгер развил бурную деятельность.

Дом горел. Не очень-то и охотно, но горел.

Ракета. Просто ракета. Одна. Попадание в центральную часть здания, как раз туда, где у Августа был кабинет, сейф для улик и прочие ништяки. Флигели уцелели и, судя по всему, даже от пожара пострадают не сильно. Это хорошо.

Август первым делом позвонил Теду, узнать, как люди — в доме ведь постоянно жила прислуга. Тед бодро отрапортовал, что жертв нет, все в этот момент были у самолетного ангара, кто-то помогал перетаскивать гроб в Беседку, а кто-то просто ошивался рядом. В доме остался повар — готовил обед для господ. Судя по множественному числу, в господа он записал не только Августа, но и меня. Повар пострадал. От взрыва лопнули балки, часть стен обрушилась, вылетели стекла. Ему сильно придавило левую ногу, остальные травмы попроще — два ожога, несколько порезов. Тед сказал, что претензий к хозяину повар не имеет, он ведь знает, у кого служит, но преступника ругал такими словами, такими, что их не при всяком мужчине повторить можно.

Вот ведь чутье у Августа, думала я. Ватрушек ему захотелось к чаю, ишь ты. Если б не та десятиминутная задержка, мы оба в момент взрыва были бы в кабинете.

Я смотрела на пожар и понимала, что ничего не чувствую. Только раздражение. Я так хотела выспаться. Всю дорогу мечтала — сейчас схомячу пару ватрушек и баиньки. В теплую, уютную постельку. В доме, где я чувствовала себя защищенной. Чё, выспалась.

— Прости, что так получилось с твоей подругой, — покаянно сказал Август.

— С какой подругой?

— С Мэри Энн.

— С Мэри Энн? — тупо переспросила я. — У меня нет таких подруг.

— Твоя машинка, — терпеливо объяснил Август. — Она ведь была в доме, на твоем столе в кабинете.

Я растерянно похлопала глазами. Потом рассмеялась.

— Август, она в гробу. В синем с кружавчиками. Я брала ее с собой, когда ездила к лорду Расселу. А когда улетала, оставила багаж там, и Эмбер привезла его на Эверест. А когда мы летели с Эвереста, ты сам упаковал весь мой багаж в гроб.

— Ну, тогда отлично, — успокоенно сказал Август.

— Что ж тут отличного, твоя коллекция погибла.

— Нет, с чего бы? Я перед отъездом велел Теду перенести все экспонаты из Музея и Галереи в Беседку, хотел кое-что перепланировать.

Въезд на территорию ограничивали два каменных столба. Из правого торчал какой-то металлический штырь, а на нем трепетал белый клочок, вызывающе белый на фоне черного дыма и красного огня. Август пошарил по карманам.

— У тебя резиновых перчаток нет?

Я достала из сумки пару:

— Только натягивай осторожней, у тебя рука большая, могут порваться.

Август пропустил замечание мимо ушей. Надел перчатки, расшатал и вынул штырь. Я прищурилась — он держал самый настоящий арбалетный болт. К нему была прикреплена записка на клочке ткани.

«Мы предупреждали».

— Странно, что опять не напомнили — леди не движется, — фыркнула я.

— Повтор тут выглядел бы аляповато. Возможно, у Аристократа неплохое литературное чувство. Должны же у него быть хоть какие-то достоинства, верно? Живых людей вовсе без достоинств не бывает.

— Не знаю, как насчет литературы, но стиля у него нет точно. Слишком напыщенно, отдает сентиментализмом. А сентиментальность для преступника — признак профнепригодности. С жертвой нельзя играть в кошки-мышки, а с полицией — принимать красивые позы.

— Он не очень умен, — возразил Август. — Иначе с самого начала не притворялся бы маньяком, сектантом и так далее.

— Как думаешь, эта ракета — из-за того, что у нас оказался уже второй чип их изготовления?

— Вряд ли Даймон поставил их в известность.

— Ну, не месть же это за десяток диких орков, по нашей милости выбывших из игры.

— Верно. Отвлекающий маневр. Отвлекают уже полицию.

— А смысл?

— Время тянут.

— Как бы они не к убийству Бейкера готовились, — озабоченно сказала я. — Потеря такой фигуры сломает нам все дело.

— Ну, во-первых, уже ничего не сломает, а во-вторых, от него не избавятся.

— Уверен?

— Абсолютно. Только он знает, куда должен прибыть груз.

— И этот груз — не орки.

— Нет, конечно.

Я осторожно посмотрела на него. В серых глазах Августа отражались блики пожара.

Принесся Макс. Взлохмаченный, перекошенный. Увидел нас, в лице не переменился.

— Я в новостях услышал, — отрывисто произнес Макс. — Сказали, что вы не пострадали. Но ё-мое…

— Это еще цветочки, — меланхолично заметил Август. — Мы наконец-то расшевелили банду. Но ягодки впереди.

Макс сплюнул и выругался.

— Вот что, — сказал он, — ночуете у меня. У меня большой номер, поместимся. Еще не хватало, чтоб вас попытались добить этой ночью, пока все охранные системы в шоке.

Вернулся Крюгер. Никого не нашел, зато узнал наверняка, что выстрел произведен из машины. Август отдал ему арбалетный болт, Крюгер выругался. Значит, у стрелка был сообщник на земле, потому что у арбалета, даже самого навороченного, дальнобойность смешная. Сообразив это, Крюгер отрядил бригаду обыскивать сквер на площади — по всему выходило, что арбалетчик стрелял оттуда.

Мы сумели раздобыть необходимый минимум вещей — да чего там, просто вынули из гроба дорожные сумки, — убедились, что в нашем присутствии на месте нет нужды, и поехали к Максу.

Вечер прошел на удивление тихо. Я пыталась уснуть, а Макс — перепить Августа. Август с ничего не выражающим лицом цедил сонский портвейн, и я подозревала, что он давно уже спит, а руки и горло работают в автоматическом режиме.

Потому что нормальный человек не может сознательно влить в себя столько этой дряни, не будучи князем Сонно.

Проснувшись утром, я обнаружила в постели справа от себя Макса, а слева — Августа. Макс был совершенно голый, трогательно свернулся в клубок. Август с непередаваемым величием спал на спине, вытянув руки вдоль тела, его мощная грудь ровно и бесшумно вздымалась. На Августе были безупречно стильные черные трусы и носки, а прочая одежда аккуратно сложена стопочкой на полу в изголовье. В его одеяло завернулась я, а моим укрывался Макс.

Значит, напились оба в стельку, поняла я. Потому что Макс при мужчинах в жизни не раздевался догола, а Августа по пьяни разбирала паранойя, он боялся потерять носки, поэтому не снимал их перед сном. Ну и потому, что в номере было шесть комнат и минимум десять мест, куда можно улечься спать, — но оба приперлись ко мне под бок.

Первым проснулся Август. Сел, огляделся, изрек:

— Да-а… Это я вчера много выпил. Ну ладно, что я проснулся в постели со своим ассистентом — ты хотя бы женщина. Но сколько нужно выпить, чтобы проснуться в постели с Бергом?!

— Ч-черт… — пробормотал Макс, натягивая подушку на голову. — Чтоб я еще раз пил с тобой… Какого черта ты делаешь в постели моей жены?!

— Охраняю своего ассистента от твоих домогательств.

— Заткнитесь, — сказала я. — Какого черта вы оба тут забыли? В этом лабиринте мало других кроватей, где вы превосходно могли бы поспать вдвоем, если невтерпеж?

Макс сел к нам спиной, едва прикрыв пах одеялом, схватился за виски.

— Понятно. Виноградники все-таки пора рубить. Потому что от этой дряни похмелье уже у меня… Август, у тебя похмелье бывает?

Вместо ответа Август грациозно поднялся, нащупал черный халат Макса, влез в него и ушел в ванную комнату. Тут же вышел, недовольный, и удалился в дальний санузел.

— Мог бы не стараться, тут шумоизоляция везде приличная, — отметил Макс.

— Милый, он не себя стеснялся — он посмотрел, что в этой ванной с прошлого раза висит женский халат, и ушел, чтобы сюда могла сходить я.

— О, дьявол, какие мы воспитанные… — Макс хохотнул и голышом отправился в ванную, не подумав даже закрывать дверь. — Дел, ты правда никогда с ним не спала?