Конец фильма - Фридрих Незнанский

Лязгнул запор, и дверь с грохотом открылась.

— Спасибо, что заглянули! — крикнул Денис вслед дядьке, когда дверь за ним уже с лязгом затворилась.

Но не успел он закрыть глаза, как снова лязгнула дверь и охранник суровым голосом выкрикнул:

— Грязнов, с вещами на выход!

— Ну вот, выспался… — Денис сунул ноги в кроссовки. — Кто там еще?..

Лидский сидел за столом начальника отделения и подписывал всякие бумажки.

— Под вашу ответственность? — спросил еще раз начальник отделения милиции.

— Да, под мою личную. Могу содрать с него подписку о невыезде.

— Сдерите.

Лидский вынул из папки бланк и протянул Денису:

— Подпиши.

Денис молча подписал.

Начальник отделения повертел бумажку в руках, сунул в папку и сказал:

— Свободен…

— Извини, что раньше не вынул. — Эдуард Николаевич посмотрел на часы. — Рассказывай. Что за бабки?

— Которые под шкафом? — Грязнов улыбнулся.

— Да, которые под ним. — Лидский удивленно посмотрел на него. — И вообще, я не понимаю, чего ты лыбишься? Если на кейсе хоть один твой пальчик найдут, ты знаешь, сколько тебе мотать светит?

Денис остановил «жигуль» у ближайшего ларька, купил свежий батон.

— Извините, со вчерашнего вечера не ел. — Он набил рот мякотью. — На чем мы…

— На пальчиках твоих. Если их найдут…

— Не найдут, Эдуард Николаевич. Он мне этот саквояж как только ни совал! Но я ж не идиот.

— Ты Белоусова имеешь в виду? — Лидский закурил.

— Да, его. Его и Некрасову. — Денис давился батоном. — Надо было хоть пива купить, а то не лезет всухомятку.

— Давай не тяни.

— Значит, так, они приходили к Петрову незадолго до смерти. Приходили за пленками. Я решил взять на пушку и прямо сказал Некрасовой, что все знаю. Тут приходит Белоусов — и давай меня пугать. Если не отступлюсь, попрут из Москвы или вообще… того… до утра не дотяну. А если отстану от них, он мне даст двести штук.

— И ты, конечно, отказался? — Лидский достал из кармана пиджака диктофон.

— Конечно. — Грязнов вздохнул. — Дурак?

— Ну теперь мою пленочку послушай. Узнаёшь свой голос?

Лидский нажал на кнопку.

«И сколько тут?»

«Двести тысяч».

«Ни фига себе. И что, все настоящие?..»

«Тебе мало?»

«Мало».

«Ну а сколько ты хочешь?»

«Даже не знаю. Не подумал пока. А как вы считаете?..»

— Что на это скажешь? — Лидский отключил диктофон и сунул в карман. Пришло прямо в прокуратуру.

— Ну что сказать… Умно. И смонтировано классно… — Денис отломил кусок хлеба. — Вот, значит, почему там не двести штук было, а триста. Серьезно. Знаете, Эдуард Николаич, я тут с одним парнем поговорил…

— В смысле?

— Ну есть у меня один дружок, умелец. Попросил я его выяснить, кому Некрасова бабки платит. Он сначала взялся, а когда я к нему пришел, а он мне: не влезай — убьет. Медведев не послушался, полез — уложили его в гроб, и вот вам результат. А у вас что?

— У меня?.. — Лидский пожал плечами. — А у меня ничего пока. Ладно, начинаем крутить Белоусова и Некрасову. Завтра с утра еду к Петрову, нужно и его хорошенько покрутить…

— Эдуард Николаевич, а вам не кажется, что был кто-то еще? — спросил вдруг Денис.

— В смысле? — не понял Лидский.

— Ну-у… — Грязнов откусил еще кусок хлеба. — Был кто-то, кто всех их очень хорошо кинул. Кто-то, кто всю кухню их знал и…

— А знаешь, как дело началось? — перебил его Лидский. — Нам позвонили.

— Кто?

— Не мне лично. Есть такое понятие — информатор.

— Мгм…

— Я следователь, пользоваться услугами информаторов не имею права.

— Да, кажется, это епархия оперов…

— У нас в прокуратуре есть специальная линия — вроде телефона доверия. Любой может позвонить и оставить информацию. Если информация ценная, то информатору присваивается код. Открывается счет в банке на предъявителя и перечисляются деньги. Полная анонимность, никто никого не знает.

— Ну и как, ценная была информация? — Денис посмотрел на часы.

— Аск! Он в свое время сдал нам сделку с месторождением, всю схему рассказал.

— Много заработал?

— Много. — Лидский кивнул. — Только ни копейки со своего счета не снял.

— А какой ему код присвоили, знаете?

— Я же сказал, что с информаторами не общаюсь. Мне и записи разговоров дали послушать только потому, что дело особо важное.

— Как думаете, записи сохранились?

— Может, и сохранились. — Лидский пожал плечами. — Только ни один опер своего информатора не сдаст. И скорее всего, их отстенографировали и уничтожили.

— А узнать сможете? Может, хотя бы код. Хотя что он даст?..

Лидский на минуту задумался.

— Все-таки противно на душе. Вот знаешь, никогда так противно не было…

— Ничего, сейчас домой приедете, спать ляжете.

— Да не сплю я!

— Извините.

Лидский помолчал.

— А ты куда?

— Вот вас завезу, домой заскочу на минутку — и к Петрову.

— Ночью?

— Так, может, он тоже не спит…

Выбитая дверь так и лежала в прихожей. Весь пол был усеян битой посудой, выброшенными из шкафов книгами, одеждой, бельем.

— Блин, надо было бабки взять… — Денис поднял дверь и попытался приладить ее на место.

Он провозился с ней целый час. Соседи пробовали возмущаться: мол, поздновато дрелью дырки сверлить, но Денис так на них рявкнул, что мигом заткнулись. Наверное, не хотели связываться с уголовником.

— Петров Антон Владленович? — Сонная регистраторша часто заморгала и, щурясь, посмотрела на посетителя. — А прием посетителей уже закончен.

Посетитель достал удостоверение, сунул ей в окошко.

— Сейчас посмотрим. — Регистраторша полезла в журнал. — Вообще-то он в седьмой отдельной, но сегодня я вас туда все равно не…

Договорить она не успела, потому что хлопнул тихий выстрел и пуля попала ей в лоб.

Посетитель сунул руку в окошко и, схватив ее за шиворот, свалил со стула. Потом вырвал страницу из журнала и погасил настольную лампу.

Двери лифта закрывались, когда туда влетела молоденькая медсестра:

— Вам на какой?

Когда посетитель выходил на нужном ему этаже, девушка осталась лежать в лифте в луже крови. В конце коридора сидел охранник. Посетитель сразу направился к нему, спрятав пистолет за спиной…

Антон лежал на кровати и читал журнал, когда за дверью палаты раздались чьи-то быстрые шаги, а потом хлопок. Что-то грузно упало на пол и хлопнуло еще раз.

Посетитель схватил грузное тело охранника за ноги и поволок к туалету.

— Няня, утку!.. — застонал кто-то в одной из палат. — Ня-ня!..

Выйдя из туалета, посетитель поднял с пола гильзы и пошел вдоль по коридору, читая таблички на дверях палат.

Нужная дверь оказалась запертой. Он подергал ручку, потом отошел на два шага и несколько раз выстрелил в замок. И еще один раз в выглянувшего из соседней палаты старика.

Выбив дверь палаты ногой, он сразу бросился к распахнутому окну.

Фигура Антона уже маячила внизу, во дворе. Он бежал к забору, прихрамывая на левую ногу. Посетитель прицелился и выстрелил два раза. Антон вскрикнул и упал. И тут же кто-то закричал в коридоре. Завизжал от ужаса.

Посетитель навалился на кровать и припер ею дверь, потом подскочил к окну и выпрыгнул наружу.

Очутившись во дворе, он метнулся к тому месту, где должен был лежать Петров.

Но тела там не оказалось.

А в здании больницы уже зажегся свет, во двор высыпали мужики в форме охранников.

Посетитель спрятал пистолет и перемахнул через забор.

Было далеко за полночь, когда Грязнов подкатил к медицинскому институту.

— Эй, есть кто?! — Он толкнул тяжелые ворота.

Рядом завелся мотор. Зажглись фары. Отъехала машина.

— Эй, люди! Проснитесь! — закричал Денис, искоса взглянув на отъехавшую машину.

Откуда-то из темноты вынырнула черная фигура и заорала так, что Грязнов невольно отступил:

— Чего орешь?! Тут больница! Ты кто?

— Я милиционер, допустим, — соврал Денис. — Следователь, вот…

— Следователь? Уже?! Что-то быстро.

— А что такое?

— Как что, убийство!..

Дениса словно током дернуло — Антон!

И он помчался по дорожке к шумной, испуганной толпе.

Глава одиннадцатая

Денис Грязнов вышел из лифта на цыпочках, выглянул из-за угла.

Башкиров, сидящий на месте охранника у двери палаты, в которой лежал Антон, смотрел в другую сторону.

Грязнов на цыпочках стал подбираться к Башкирову, держа пистолет за спиной.

Башкиров повернулся.

— Стой! Назад!

Грязнов «выстрелил».

— Нет, Денис, слишком далеко. Этот стрелял в упор, — покачал головой Лидский. Он стоял за спиной Грязнова и наблюдал за реконструкцией преступления.

— Да знаю! — досадливо махнул рукой Грязнов. — А другого входа нет, поближе?