Конец фильма - Фридрих Незнанский

Башкиров развел руками.

— Может, охранник уснул? — безнадежно спросил Грязнов.

— Его за минуту до смерти видели — не спал, — очевидно, уже в сотый раз повторил Лидский.

— Значит, они были знакомы. Ну не мог он, — кивнул Грязнов на тело охранника под простыней, — подпустить к себе так близко.

— Или родственники? — сказал Башкиров.

Грязнов зверем посмотрел на него.

— Мы все проверим, Денис, — успокоил Башкиров Грязнова.

Эксперт-криминалист вышел из палаты Антона, снял резиновые перчатки.

— Есть какие-то ворсинки на подоконнике, будем крутить.

— Крутите, — сказал Башкиров. — А гильзы?

Эксперт помотал головой.

— Аккуратный, — со злостью сказал Башкиров.

— А женщина? — спросил Грязнов. — Это могла быть женщина?

«Некрасова! — подумал Грязнов. — Она!»

Эксперт пожал плечами.

— Вряд ли. Такую кровать не всякий мужик с места сдвинет, — кивнул он на палату Антона.

Грязнов резко развернулся и пошел к охраннику, который робко жался в углу коридора.

— Ну, страж порядка, — мрачно сказал Грязнов, — чем оправдаешься?

— Через ворота он не проходил, точно, — виновато произнес охранник. Я бы не пустил.

— Меня же пустил.

— Так вы следователь.

Грязнов уставился на охранника, словно тот сказал что-то из ряда вон.

— Что? — переспросил через паузу.

— Я говорю — вы же из милиции…

Грязнов так же резко развернулся и пошел к Башкирову.

— Или знакомый, или милиционер! — закричал он еще издали.

Башкиров почесал затылок:

— А чего, вполне…

Грязнов пошарил по карманам:

— Эдуард Николаевич, у вас случайно фоторобот не с собой?

Лидский раскрыл папку, подал Грязнову словесный портрет.

Грязнов вернулся к охраннику:

— Давай вспоминай, милиционер приходил?

— Да никто не приходил. Я ворота только вам открыл. А, да… Машина подъехала. Кажется, «шестерка». Еще до вас. Но я никого не видел.

— Тьфу! — сплюнул Грязнов в сердцах. — Точно, «шестерка»! Я же ее… Тьфу!.. — Денис вспомнил отъехавшую машину, когда он подкатил к больнице. Ведь вот же — рядом был! — Ну-ка посмотри, может быть, этот человек к вам раньше приходил, днем? — ткнул он охраннику листок. — А?

Охранник всмотрелся в фоторобот.

— Был. Похож, — удивленно сказал он. — Но не милиционер. Он еще спросил, когда прием посетителей заканчивается. Только у того брови погуще. И он уже в возрасте.

— Костя, Башкиров! Можешь отправить этого хлопца к художникам, он, кажется, видел убийцу!

— Ну пойдем поглядим, что там на улице, — сказал Башкиров.

Грязнов светил фонариком, рассматривая следы на траве.

По парку бродило еще человек пять с фонариками.

— Белоусов? Некрасова? А? — спросил Грязнов. — Кто?

Лидский наклонился, тронул пальцем траву.

— Посвети-ка… Кровь?

Грязнов тоже наклонился. Сорвал травинку с бурым пятном.

— Нет, краска здесь. Надо днем искать.

Они двинулись дальше.

— Не станет Белоусов. Сам, во всяком случае, не станет, — сказал Лидский. — А заказывать кому-то… Нет, Денис, это вообще не Белоусов. И не Некрасова. Они Антона давно могли бы и на зоне убрать.

— А вот это кровь, — снова присел Грязнов.

— Свежая, — согласился Лидский.

— Эй, эксперта сюда и фотографа! — позвал Грязнов.

— Я посмотрю в своих бумагах, — сказал Лидский. — Кто-то там рядом с ними крутился. Кто-то шестой.

Грязнов рассеянно кивнул.

— Раненый, в пижаме, в бегах… Куда он мог?

— К жене? — предположил Лидский.

Подбежали люди, защелкал фотоаппарат.

— Нет, — убежденно ответил Грязнов, — к Ксении он не пойдет.

Ксения сонно смотрела на Грязнова:

— Ты?

Грязнов, впрочем, не дал ей долго его разглядывать. Прошел в комнату, заглянул на кухню.

— Опять любовника ищешь? — Ксения усмехнулась.

— Мужа.

— Какого мужа?

— Твоего мужа! Антон сбежал из клиники!

— Как — сбежал?

— Ногами!

— Антон сбежал?

— Просыпайся, Ксения! Антон сбежал! Его убить хотели! — почти орал Грязнов. — Теперь объясни мне — почему.

— Я?

— Еще один дурацкий вопрос… — пригрозил Грязнов.

— Откуда я могу знать? — испугалась Ксения.

— Сядь. Вот сюда сядь, в кресло, — упредил желание Ксении сесть на разобранную постель Грязнов. — Теперь скажи мне: твой муж убил Некрасова или нет?

— Ну а кто же?

— Ты сама видела?

— Да-а…

Они лежали на кровати, тяжело дыша, оба блестящие от пота, и устало смотрели друг на друга.

— Ну что, все? — зло спросила Ксения.

— У тебя муж ревнивый, — выдохнул Некрасов и полез под кровать. Выудил из штанов пачку сигарет, достал две, чиркнул зажигалкой и прикурил обе.

— На, держи.

И в этот момент за стенкой, в соседней комнате, раздались голоса.

— Не пей, — просила Галя.

— Тебя не спрашивают, — огрызнулся Антон.

— Ну или хотя бы нам предложи, — сказал Белоусов. — Трескаешь в одно рыло, как алкаш какой-то.

— Тихо, — прошипел Некрасов Ксении, пытаясь натянуть брюки.

— Сейчас рюмки принесу…

Некрасов бросился к двери. Вторая нога никак не попадала в штанину. За его спиной Ксения лихорадочно куталась в покрывало…

Дверь открылась. Антон замер, так и не разрезав ножом яблоко.

За спиной Антона громко вскрикнула Галя, увидев мужа голым.

— Ты… Ты… Ах ты сука! — пробормотал Антон.

Некрасов смотрел на него холодными, злыми глазами. Вдруг улыбнулся и процедил сквозь зубы:

— А он у тебя и правда ревнивый.

Ксения закурила, дым попал в глаза, она вытерла слезы.

— Ну дальше, дальше, — поторопил ее Грязнов.

Ксения оттолкнула Антона и выскочила из комнаты. Пробежав мимо Гали и Аркадия, закрылась в ванной.

Схватила халат. И в этот момент услышала, как ударили во входную дверь. Ксения вскрикнула, выскочила из ванной — входная дверь была распахнута. Мельком взглянула в комнату. Некрасов лежал на полу. Над ним склонилась Некрасова.

Она кинулась на лестничную площадку и увидела спину сбегающего по ступенькам Антона. Попыталась догнать его, звала:

— Антон! Антон! Постой! Прости! Ну Антон!..

Но он не оборачивался.

Чуть не столкнулась с женщиной из квартиры тремя этажами ниже. Та испуганно прижалась к стене.

Ксения побежала назад в квартиру.

Дверь теперь оказалась закрытой.

Она подергала, хотела постучать, но не решилась. Забилась в угол за выставленный на площадку шкаф.

Грязнов рывком поднял Ксению с кресла. Стянул с нее халат.

— Ты что? — вяло сопротивлялась она. — А вдруг действительно муж придет.

Но Грязнов унес халат в ванную, вернулся и приказал:

— Повтори.

— Я говорю: вдруг Антон вернется.

— Повтори, что ты делала тогда, — вызверился Грязнов. — Во время убийства.

— Я побежала в ванную…

— Беги! Надевай халат!

Ксения неторопливо вышла из комнаты.

Грязнов догнал ее:

— Я сказал — беги.

Он встряхнул ее хорошенько:

— Беги!

Ксения вернулась к дивану, напряженно потерла лоб.

— Ой, людоньки добри, шо робыться, шо робыться…

Потом побежала.

Грязнов методично ударял кулаком по ладони.

Ксения выбежала из ванной:

— Все.

— Еще раз, — попросил Грязнов.

Ксения снова пробежала от дивана в ванную, снова через несколько секунд выбежала оттуда. Грязнов снова стучал кулаком по ладони:

— Раз, два, три, четыре…

— Потом я стояла на лестничной площадке, пока не приехала милиция.

— Ясно, — сказал Грязнов.

Вот теперь ему действительно кое-что становилось ясно.

Он вернулся домой под утро. Но поставил будильник на семь утра, хотя спать оставалось около часа.

Пошатался по квартире, вышел на балкон. Цыгана не было, и окна у него не светились.

— Ну чего все спят? — спросил Грязнов раздраженно и тоже лег.

Но только закрыл глаза, как в дверь постучали. Не позвонили, а именно постучали, даже скорее поскреблись.

Грязнов вскинулся. Вытащил на всякий случай пистолет из кобуры, спросил через дверь:

— Кто?

— Дэн, ты один?

Цыган пронырнул в квартиру, чуть не свалив Грязнова. Тоже выглянул на балкон.

— Спрячь пушку, рано еще, — сказал Цыган, входя в комнату.

Грязнов виновато сунул пистолет в кобуру:

— Да он пустой.

— Ага, был уже пустой пистолет… Ладно, не смотри на меня как на голого. Что, и подурачиться нельзя?

— Нашел время, — сказал Грязнов. — Я вообще-то уже спал.

— Спал! Все спят! — почти повторил интонацию Грязнова Цыган. Он прошел на кухню, заглянул в холодильник, достал бутылку коньяка.

— Коньяк пьют комнатной температуры, — сказал он, возвращаясь.

— Такой только холодным и можно пить, — сказал Грязнов. — Вкуса не чувствуешь.