Нечаянный тамплиер - Августин Ангелов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Я видел, что это ты покупал у старика шлем. И, заметь, не спросил, почему беднейший брат из храма Соломона имеет при себе деньги, да еще и покупает такие дорогие предметы. Потому, иди своей дорогой и не суй свой длинный тамплиерский нос куда не надо. А то укоротим. Ты, наверное, забыл, как мы наподдали вашей братии в Акре, когда наши подопечные из Генуи подрались с вашими подопечными из Венеции?
Родимцев понял, что оппонент имеет в виду, так называемую, Войну святого Саввы, во время которой, действительно, имело место прямое противостояние двух духовно-рыцарских орденов. А все произошло из-за попыток итальянцев контролировать всю торговлю на Святой земле. И вместо того, чтобы помогать Иерусалимскому королевству противостоять сарацинам, торговые общины итальянских городов занимались недобросовестной конкуренцией, втягивая в свою борьбу и стравливая между собой те силы христиан, которые могли быть направлены на оборону королевства от внешней опасности. Вместо поддержки в борьбе с сарацинами, могущественные торговые республики Италии разделили государство христиан Леванта на собственные сферы влияния.
Конфликт начался со спора из-за принадлежности монастыря святого Саввы в Акре, который стоял между венецианским и генуэзским кварталами. В 1256 году генуэзцы вместе с пизанцами напали на венецианцев, захватили их торговые склады и корабли, стоящие в порту. А барон Филипп де Монфор, тот самый, которого так недавно Григорий встретил у маслодавильни, при поддержке госпитальеров изгнал из Тира всех венецианских купцов. Но, венецианцы пользовались поддержкой графа Яффы и тамплиеров. А еще им подкупом удалось переманить в свой лагерь и пизанцев.
Венецианцы скопили силы и через год адмирал Лоренцо Тьеполо с флотом Венеции ворвался в гавань Акры и уничтожил генуэзские корабли, разрушил монастырь святого Саввы и устроил генуэзцам настоящую блокаду внутри города. Но, те отчаянно сопротивлялись. А венецианцы вместе с войском графа Яффы и вместе с тамплиерами пошли в атаку. Госпитальеры и войско барона Монфора защищали генуэзцев и снабжали их. Арбалетчики сторон стреляли друг в друга почти в упор. Графа Яффы лишь чудом не убили.
Блокада генуэзского квартала Акры длилась больше года. Но, поскольку цитадель госпитальеров располагалась рядом, примыкая к улице генуэзцев, то осажденные не голодали. В противостоянии большинство баронов и тамплиеры поддерживали венецианцев, но Филипп де Монфор и госпитальеры упорно стояли на своем, продолжая защищать генуэзцев от всех остальных. Монфору удалось найти дополнительно восемь десятков рыцарей и триста лучников и вместе с госпитальерами прорвать блокаду генуэзского квартала. Одновременно порт Акры атаковал флот Генуи из полусотни кораблей под командованием адмирала Россо дель Турко.
Но, на море генуэзцы снова потерпели поражение. После чего генуэзской общине пришлось пойти на прорыв и отступить из Акры вместе с войсками барона Монфора в Тир. Зная свирепость барона и боясь его, остальные феодалы Святой земли смирились, не стали осаждать Тир и прекратили войну. Всем в королевстве эта распря, очень похожая на маленькую гражданскую войну, порядком надоела. Римский папа, в конце концов, посодействовал, чтобы заключить между общинами мирный договор.
И Родимцев, вспомнив всю эту информацию, прочитанную накануне его нечаянного «переселения» с больничной койки в Левант, был уже и не рад, что сунулся поперек братанов из госпиталя.
— Что молчишь, храмовник, язык проглотил? Давай, убирайся отсюда, плут. Или хочешь, чтобы мы попробовали на прочность твой новый шлем? — продолжал наседать Гаспар.
— Эй вы, божьи люди, совсем осатанели, что ли? Мало того, что деньги у добрых людей вымогаете, так еще моего друга тамплиера оскорбить решили? А с моим мечом не хотите познакомиться? — неожиданно вмешался Бертран.
— Да ты нарываешься, мирянин. Когда госпитальеры и тамплиеры разговаривают между собой о духовном, миряне должны благоговейно помалкивать, — ухмыльнулся Гаспар.
— Я-то помолчу, брат госпиталя, но за меня с тобой может поговорить мой меч! — не сдержался Бертран, потянув клинок из ножен.
За спиной Гаспара пятеро его людей тоже схватились за мечи. Кровопролития, казалось, уже избежать не удастся, но, тут в кузнице появился монах, который вел за руку Адельгейду. Он осуждающе покачал головой и произнес:
— Так, так. Я вижу, что госпитальеры хотят напасть на добрых христиан. Да, что же это делается? Срочно напишу в Рим, какие безобразия вы тут творите. Римский папа давно недоволен тем, что себе позволяет братия из госпиталя святого Иоанна. Святой Престол и без того подумывает о том, чтобы ваш орден распустить.
Но, Гаспар не собирался внимать словам старика, дерзко проговорив ему прямо в лицо:
— Не лезь, францисканец, в разговоры серьезных людей. Лучше отойди подальше и продолжай собирать милостыню, а то еще кто-нибудь наподдаст тебе по шее. Случайно. Я вот слышал обратное, что в Риме как раз думают о том, как бы разогнать тамплиеров. И кто это с тобой в рясе не по размеру, такая уродина со шрамом? Еще одна мерзкая убогая нищенка, которую учишь побираться? Или она у тебя для другого дела, похотливый старик?
— Ты знаешь, больница, что только что оскорбил прекрасную баронессу Адельгейду фон Баренбергер, которую я защищаю? И теперь у тебя точно есть повод познакомиться с моим мечом. И молись, чтобы тебя потом отправили в твой госпиталь, а не прямиком в могилу, — разъярился Бертран, рывком выдернув свой меч.
В кузнице недобро блеснула сталь. Кузнец по-прежнему сжимал тяжелый молот. Его отец, как бы невзначай, рассматривал на свет выделку новенького меча, изготовленного сыном, держа клинок своей единственной левой рукой. Подмастерье, мальчик-подросток, который все это время возился в глубине кузни с какой-то заготовкой, взял в руки небольшое копье. Монах оттащил Адельгейду подальше к выходу. А Мансур, почувствовав неладное, оставил лошадей у коновязи и тоже пришел в кузню. Железная шляпа с нарисованным тамплиерским крестом неплохо смотрелась на его голове.
Глава 18
У входа в кузницу Мансур сделал вид, что рассматривает новенькую булаву на длинной ручке, прислоненную к деревянной опоре крыши. Но, Родимцеву было понятно, что парень готов в любой момент схватить оружие, если начнется стычка. Бертран стоял перед Гаспаром с обнаженным мечом. Кузнец, его отец и младший брат, судя по внешности паренька-подмастерья, придвинулись друг к другу, встав плечом к плечу. Бойцы Гаспара тоже перестали стоять толпой за своим вожаком, а распределились по обеим сторонам от командира.
Напряжение момента предлагало Родимцеву сделать серьезный выбор. Нужно было на что-то решаться. Григорий совсем не желал проливать кровь христиан. В то же время, терпеть оскорбления от госпитальеров и беспредел, чинимый этими братанами-крышевателями, он тоже не собирался. Но, вступить с ними в схватку означало если и не взять
