Ухватить молнию - Кэтрин Азаро

– То есть колибри – это бог?

– Нет, скорее посланница богов.

– Эта легенда не о птице, – сказал Эльтор.

– Разве нет? О чем же она тогда?

– О космическом корабле.

– Ну ты скажешь! – рассмеялась я.

– Но ведь птица прилетела с небес? Белая и большая? И что, колибри действительно такие?

– В общем-то нет, – вынуждена была признать я. – Они маленькие и темные.

– И они производят этот звук «тцон-тцон»? Они стоят на одной ноге?

– Да нет.

Эльтор пристально посмотрел на меня.

– Цивилизация должна иметь корни. Каковы корни цивилизации майя шесть тысяч лет назад?

– Индейцы каменного века, а какие еще?

– Может ли этой песне о колибри быть шесть тысяч лет?

– Сомневаюсь.

И вновь Эльтор посмотрел на меня.

– В наших преданиях говорится, что сестры попали на Рейликон по Звездному Пути. Это такое темное ущелье между звездами.

– У майя есть похожая легенда.

– Наши ученые полагают, что в этом предании говорится о перелете, который наши предки совершили с Земли на Рейликон.

– А кто их туда увез? И почему?

В ответ Эльтор только развел руками.

– Если предположить, что шесть тысяч лет назад существовала раса космических странников, то ее представители вполне могли переселить жителей одной планеты на другую. Но с тех пор, судя по всему, эта раса вымерла.

Сказанное Эльтором плохо укладывалось у меня в голове.

– С какой стати кому-то перевозить горстку среднеамериканских индейцев на другую планету?

– Древние рейликане несли в себе чистые гены Кайла. – Эльтор говорил, и лунный свет мерцал металлическим блеском на его коже. – Возможно, раса, которая их переселила, хотела усилить имевшийся у нее генофонд. Чистые формы сейчас почти не встречаются. За исключением потомков рейликанских аристократических фамилий.

– Вроде тебя?

– Да. Вроде меня.

– И ты думаешь, что твоими предками были майя?

– Возможно.

– Эльтор, ты такой же индеец, как я белая.

Собственно говоря, это было не совсем так. Но его металлическая кожа была гораздо светлее моей.

– Индеец? – удивился он. – Ах вот ты, выходит, кто!

Что касается меня, то я никогда не говорила о себе как об индейской женщине. Не нравилось мне и слово «латина». Уж очень оно походило на другое – «Ladina». Так у нас называли потомков испанцев – покорителей майя. Может, «мексикана»? В разного рода официальных документах я обычно писала «чикана».

– Наверное, я метиска, – заметила я.

Эльтор на мгновение переключился в машинный режим, а затем произнес:

– А, смешанных кровей.

– Да, наполовину испанского происхождения, наполовину – майя.

– Ты ужасно похожа на мою бабку. Я же больше пошел в отца.

Ага, в отца. Я до сих пор мучаюсь вопросом, а похожа ли я на своего? Такая же у меня манера говорить, смеяться, мыслить, как у него? Интересно, а он, когда покидал Чиапас, просил мою мать уехать с ним? Возможно, она ответила ему отказом, точно так же, как и я Эльтору? Как и я, боясь неизвестности?

У меня пересохло в горле.

-Ладно, не будем, все это пустые мечтания.

Я сняла браслет и протянула Эльтору.

– Вот единственное, что у меня есть. Матери передавали его своим дочерям на протяжении нескольких поколений. Если не было дочерей, он переходил к сыну. Но тот снова отдавал его дочке. В конце, концов он попал ко мне. В один прекрасный день я подарю его своей дочери.

Эльтор притянул меня к себе.

– Улетим со мной, Тина. Зачем тебе здесь оставаться? Тебе не вынести одиночества.

– Нет, – покачала я головой и зарылась лицом ему в грудь. – Не могу.

Он оттолкнул меня, взял за плечо. И принялся трясти браслетом у меня перед носом.

– Неужели это для тебя так важно? Подумаешь, круглая железяка!

– Это все, что осталось у меня от моей семьи.

Ну как мне было объяснить ему, что значил для меня этот браслет. Покуда я знала, что у меня где-то есть отец, я не теряла надежды в один прекрасный день его найти, чтобы вновь обрести семью, предков, чувство принадлежности. И вот теперь Эльтор просил меня отказаться от моей мечты. И чего ради? Ради неизвестности, которая таила в себе нечто, что было страшно представить.

Но Эльтор почему-то смотрел не на меня. Его взгляд был прикован к браслету.

– Что-то не так? – спросила я.

– Мне нужен свет.

Эльтор подошел к столу Джошуа и взял оттуда настольную лампу. Он поставил ее на пол и склонился над ней, закрывая своим телом. Стоило ему щелкнуть выключателем, как вокруг тотчас возникло золотистое сияние, словно источаемое самой тьмой. Я подошла и села рядом. Эльтор держал браслет под лампой, водя пальцами по едва заметным иероглифам, выгравированным на его внутренней поверхности.

– Что это за символы? – спросил он.

– Иероглифы майя. Но это подделка. Вряд ли браслет настоящий, хотя бы потому, что уж слишком хорошо он сохранился. К тому же майя не делали ничего подобного.

– Тогда почему ты его носишь? – спросил он. – И как он попал к твоей матери? Или бабке? Ведь на Земле наследство передается от отца к сыну, не так ли?

– Не обязательно. Почему браслет переходит от матери к дочери? Так уж повелось исстари.

Эльтор указал на надпись по внутреннему краю.

– А эти иероглифы? Ведь они на иотическом.

Я в изумлении уставилась на него.

– Но как на моем браслете могут быть надписи на твоем языке?

– Наверное, потому, – тихо произнес Эльтор, – что твои предки говорили на иотическом наречии, прежде чем на нем заговорили на Рейликоне.

– Да нет же, такого не может быть!

– Это не браслет.

– Не браслет? А что?

– Это крепежное кольцо выхлопной трубы рейликонского транспортного шаттла.

От удивления я разинула рот.

– Что?

– Сейчас эти шаттлы – руины на берегу Исчезнувшего озера посреди Спящей пустыни. – Лицо Эльтора поблескивало в неярком свете лампы. – Это самые древние артефакты на Рейликоне, им по шесть тысяч лет. К тому же они вряд ли построены людьми. Не те пропорции. – Эльтор повертел в руке браслет. – Я уже видел кое-что похожее. На этих шаттлах.

– Но бронзовому браслету в таком хорошем состоянии никак не может быть шесть тысяч лет.

– Он не бронзовый, – покачал головой Эльтор. – Это сплав, так называемый кордонум. Он создается при помощи нанороботов, которые атом за атомом ставят его частицы на нужное место. Оттого он гораздо прочнее и выносливее, чем бронза.

– Но шесть тысяч лет назад у майя не было никаких иероглифов.

– Не знаю. Но это точно иотическое письмо. Мои предки привезли его с собой на Рейликон как воспоминание об утраченной родине. – Голос его осекся. – До сегодняшней ночи у меня не было прошлого. Понимаешь, что это значит? До этого наша родословная обрывалась шесть тысяч лет назад. И вот теперь я узнал нашу предысторию. – Эльтор сглотнул комок. – Сейчас, когда мне уже, возможно, никогда не вернуться домой.