Сердце огня - Роман - Агата Кристи

Он вдруг сменил тему.

— Скажите, мадемуазель, вам в последнее время не писала мадемуазель Ленокс?

— Только одно очень короткое письмо. Кажется, ей неприятно, что я вернулась в Англию.

Пуаро кивнул.

— Я говорил с ней в тот вечер, когда был арестован месье Кеттеринг, — во многих отношениях интересный разговор.

Он опять замолчал, и Кэтрин тоже молчала.

— Мадемуазель, — сказал он наконец, — я теперь вступаю в деликатную область и не могу промолчать. Есть, я думаю, кто-то, кто любит месье Кеттеринга — поправьте меня, если я ошибаюсь. Так вот, для ее блага, да, ради ее блага — и я надеюсь, что прав, а полиция ошибается, — скажите, если знаете, кто эта дама?

После короткой паузы Кэтрин ответила:

— Да… думаю, что знаю.

Пуаро склонился над столиком.

— Я не удовлетворен, мадемуазель. Нет, я не удовлетворен. Факты — основные факты — ведут прямо к Дереку Кеттерингу. Но есть один факт, на который никто не обратил внимания.

— О чем же речь?

— Обезображенное лицо жертвы. Я сотни раз спрашивал себя, мадемуазель: «Стал бы Дерек Кеттеринг наносить страшный удар в лицо, уже совершив убийство?» Что это могло ему дать? Какая цель преследовалась? Сообразно ли такое действие характеру месье Кеттеринга, его темпераменту? И, мадемуазель, ответы абсолютно неудовлетворительны. Снова и снова я задавал себе один и тот же вопрос — «Зачем?». Единственное, что помогло мне в решении проблемы — вот что.

Он достал записную книжку и вынул из нее что-то, держа это что-то между большим и указательным пальцами.

— Вы помните, мадемуазель? Вы видели, как я снял волоски с пледа в железнодорожном вагоне.

Кэтрин наклонилась и внимательно посмотрела на волосы.

— Я вижу, они ничего не говорят вам, мадемуазель. И все-таки, я почему-то думаю, что вы догадываетесь о многом.

— У меня были мысли, — медленно сказала Кэтрин, — очень странные мысли. Поэтому я и спросила вас, месье Пуаро, что вы делали в Париже.

— Когда я написал вам…

— Из отеля «Ритц»?

На лице Пуаро появилась загадочная улыбка.

— Да, как вы сказали, из отеля «Ритц». Я иногда люблю пороскошествовать — особенно, когда платит миллионер.

— Русское посольство, — Кэтрин нахмурилась. — Нет, я не вижу, как связано одно с другим.

— Тут не прямая связь, мадемуазель. Я пошел туда, чтобы получить определенные сведения. Я встретился с нужным человеком и пригрозил ему, да, мадемуазель, я — Эркюль Пуаро — пригрозил ему.

— Полицией?

— Нет, — сухо сказал Пуаро, — прессой. Газеты — гораздо более действенное оружие.

Он взглянул на Кэтрин, и та улыбнулась и покачала головой.

— А не становитесь ли вы снова устрицей, месье Пуаро?

— Нет, нет, я не хочу задавать загадок. Сейчас я вам все объясню. Я подозревал, что этот человек принимал самое активное участие в продаже рубинов месье Ван Алдену. Я обвинил его и, в конце концов, вытянул из него всю историю. Я узнал, где состоялась продажа, и я узнал также о человеке, который в то время прохаживался взад-вперед по улице — о человеке с почтенной седой головой, но с легкой юношеской походкой, и я дал этому человеку имя — «месье Маркиз».

— А сейчас вы приехали в Лондон, чтобы повидаться с мистером Ван Алденом?

— Не только, у меня были и другие дела. В Лондоне я повидался еще с двумя людьми: с театральным агентом и с нужным мне врачом. От обоих я получил определенные сведения. Ну а теперь, мадемуазель, располагая новыми фактами, попробуйте сделать то же, что сделал я.

— Я?

— Да, вы. Я скажу вам одну вещь, мадемуазель. Я все время сомневался, совершил ли ограбление тот же человек, который совершил убийство? Долгое время я не был уверен…

— А теперь?

— А теперь я знаю.

Они замолчали. Потом Кэтрин подняла голову, ее глаза горели.

— Я не так умна, как вы, месье Пуаро. Половина из того, что вы мне сказали, кажется мне совершенно не относящимся к делу. Мысли мои совсем о другом…

— О, но так всегда и бывает, — спокойно сказал Пуаро, — зеркало показывает правду, но каждый смотрится в него со своего места.

— Может быть, мои мысли абсурдны, может быть, они совсем отличны от ваших, но…

— Да?

— Взгляните, вот это ничем не сможет вам помочь?

Он взял из ее протянутой руки газетную вырезку, прочел ее и мрачно кивнул.

— Как я и сказал вам, мадемуазель, каждый смотрит в зеркало со своего места, но зеркало одно и то же для всех, и то, что в нем отражается, тоже одно для всех.

Кэтрин встала.

— Мне нужно спешить, — сказала она, — я еле успеваю на поезд. Месье Пуаро…

— Да, мадемуазель?

— Нельзя, чтобы это продолжалось долго. Я… я не смогу долго выдержать.

В ее голосе слышались едва сдерживаемые рыдания. Пуаро ободряюще похлопал ее по руке.

— Будьте мужественны, мадемуазель, вы должны выдержать — конец уже близок.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

НОВАЯ ВЕРСИЯ

— Вас хочет видеть месье Пуаро, сэр.

— Черт его побери! — сказал Ван Алден.

Кнайтон сочувственно промолчал.

Ван Алден встал и несколько раз прошелся взад-вперед по комнате.

— Вы читали утренние газеты?

— Я просмотрел их, сэр.

— Все еще шумят?

— Боюсь, что да, сэр.

Миллионер опять сел и прижал ладонь ко лбу.

— Если бы я только знал, — простонал он, — я никогда не нанял бы зловредного бельгийца. Найти убийцу Руфи — вот и все, чего я хотел.

— Но ведь вы не хотели бы, чтобы ваш зять остался безнаказанным?

Ван Алден вздохнул.

— Я бы хотел взять нити правосудия в свои руки.

— Не думаю, чтобы это было очень мудро, сэр.

— Все равно. Бельгиец действительно хочет поговорить со мной?

— Да, мистер Ван Алден. Он говорит, что не может ждать.

— Ну что ж, тогда придется его принять. Он может придти сегодня до обеда, если ему удобно.

Пуаро был свеж, жизнерадостен и, казалось, не замечал недостатка сердечности в обращении с ним со стороны миллионера. Он приехал в Лондон, пояснил он, чтобы повидать своего врача, — и он назвал фамилию известного хирурга.

— Нет, нет, pas la guerre — просто память о моем сотрудничестве с полицией — пуля одного мерзавца.

Он тронул свое левое плечо и вполне правдоподобно поморщился.

— Я всегда считал вас счастливым человеком, месье Ван Алден, вы совсем не такой, какими мы обычно представляем себе американских миллионеров — рассеянными чудаками.

— Я простой человек, — ответил Ван Алден, — и веду простую жизнь, ем немного и простую пищу.

— Вы ведь уже встречались с мисс Грей в Англии? — спросил Пуаро, повернувшись к секретарю.

— Я… Да, раз или два, — сказал Кнайтон.

Он немного покраснел, а Ван Алден удивленно воскликнул:

— Как, и вы даже не упомянули об этом, Кнайтон?

— Я не думал, что вам будет интересно, сэр.

— Девушка мне очень нравится, — сказал Ван Алден.

— Какая жалость, что она опять замуровала себя в Сент Мери Мэд, — сказал Пуаро.

— Она поступает самоотверженно, — горячо вступился Кнайтон, — не многие согласились бы запереться со сварливой старухой и ухаживать за ней без всякой надежды на вознаграждение.

— Я умолкаю, — глаза Пуаро блеснули, — и все-таки, я повторю, что мне жаль. Ну а теперь, господа, перейдем к делу.

Оба его собеседника удивленно на него посмотрели.

— Вас не должно шокировать или беспокоить то, что я собираюсь сказать. Давайте предположим, месье Ван Алден, что, несмотря ни на что, Дерек Кеттеринг все-таки не убивал своей жены.

— Что?..

Собеседники Пуаро опешили.

— Я говорю: а что если Дерек Кеттеринг все-таки не убивал своей жены?

— Вы сошли с ума, месье Пуаро?

Вопрос задал Ван Алден.

— Нет, — ответил Пуаро, — я не сошел с ума. Я эксцентричен, быть может — так говорят, но в том, что касается моей профессии, я, что называется, «собаку съел». И я спрашиваю вас, месье Ван Алден, были бы вы рады или нет, если бы дело обстояло именно так?

Ван Алден пристально посмотрел на него.

— Естественно, я был бы рад, — сказал он наконец. — Но что это — упражнение в предположениях, месье Пуаро, или у вас есть какие-то факты?

Пуаро поднял глаза к потолку.

— Существует, в конце концов, возможность, — спокойно сказал он, — что убийство — дело рук графа де ля Рош. Во всяком случае, я преуспел в разрушении его алиби,

— Как вам удалось?

Пуаро скромно пожал плечами.

— У меня свои методы. Продемонстрировать кое-какие факты, проявить немного сообразительности — и дело сделано.

— Но рубины, — сказал Ван Алден, — ведь у графа были фальшивые рубины.

— А он, конечно, мог совершить преступление только ради рубинов. Вы просмотрели одну возможность, месье Ван Алден. В том, что касается рубинов, кто-то мог опередить его.