Новая Зона. Игра вслепую - Григорий Елисеев

– Проклятье! – Капитан, откинувшись назад, посмотрел на тени, пляшущие на потолке. – А вы умеете обставить приключение со вкусом.

Он улыбнулся.

– Чувствую себя пещерным человеком, скрывающимся от ужасов непроглядной ночи в своем маленьком убежище. – Барнс покачал головой. – Слушайте, у меня появилась идея.

Мужчина посмотрел на Романа.

– А давайте вы как-нибудь приедете к нам. Ну, вы, Гольф и Дельта. Возьмем Рема, арендуем пять «Харлеев» и рванем к морю через всю страну. От Нью-Йорка до Лос-Анджелеса, а?

Он развел руки в стороны и согнул ноги в коленях, изображая мотоциклиста, сжимающего руль. Роман улыбнулся.

– Ну, почему бы и нет? – Сталкер отставил в сторону пустой поддон и отхлебнул воды. – Только я не умею водить ничего, кроме бронетранспортера.

– Это, как говорится, дело наживное. – Барнс протянул ему флягу.

Мужчины чокнулись, словно внутри был алкоголь. Ненадолго повисло молчание. Рембрандт и Лавров о чем-то спорили. Пит и двое других охранников, судя по их виду, вскоре собирались встать на сторону доктора. Владимир, слушая их вполуха, сидел скрестив ноги по-турецки и настраивал принесенную из тайника в кухне гитару. Анна и Элис негромко о чем-то разговаривали.

– Скажите, – наконец начал Барнс, – а что происходит со сталкером с возрастом?

– В каком плане? – Нестеров подложил руки под голову, через полуопущенные веки любуясь Волковой.

– Ну как же? Рефлексы, скорость реакции… Мы все стареем и рано или поздно перестаем годиться для беготни по заброшенным городам.

– Как сказать… – Роман вздохнул. – Путей несколько. Вернее, три, поскольку часть из них равносильна. Первый: умереть раньше этого срока. Или сломаться… перегореть.

– Перегореть? То есть?

– Бывают бедняги, которых Зона выпивает досуха и отпускает. И они влачат жалкое подобие существования, но назвать это жизнью получается с очень большой натяжкой.

– Вы говорите о Зоне как о живом существе? – Барнс удивленно приподнял бровь.

– Конечно, – кивнул Роман. – Все сталкеры принадлежат Зоне. Мы становимся ее частью. Постепенно, с годами, срастаемся с ней и уже не можем выбраться.

Грэй поморщился.

– Так вот, – продолжил Нестеров. – Второй способ – это выжить. Дожить до этой самой старости и уйти на покой. Так случилось с предыдущим Сигмой. Он перевел накопленные от операций деньги со своего рабочего счета в какой-то швейцарский банк и уехал в Штаты. Только знаете, чем все это для него закончилось?

Капитан вопросительно кивнул.

– Он инструктор в одной из транснациональных корпораций. Тренирует местных ходоков, и ему за это платят. Так что он не смог сбежать от Зоны. Он все еще часть ее.

– А третий способ?

– Уйти сейчас. Я в любой момент могу забрать у шефа свою долю от всех операций, в которых участвовал, купить квартирку где-нибудь в Новосибирске и спокойно жить, как нормальный человек. Только знаете, что будет дальше? Я не смогу сбежать от Зоны. Ко мне придут вербовщики из такой же корпорации и предложат стать их частным сталкером. И я соглашусь. Потому что…

– Вы принадлежите Зоне, – закончил за Романа Грэй.

– Верно. Так что лучше я буду работать на «Декартовы координаты» и открывать людям тайны Зоны, чем просто таскать артефакты для какого-нибудь «Wonder Tech».

Мужчины замолчали. Барнс, видимо, обдумывал сказанное Нестеровым.

– Ладно. – Свистунов хлопнул в ладоши и, слегка наклонившись вперед, взялся за гитарный гриф. – Начинаем наш концерт по заявкам. Для начала «Алые паруса» Владимира Ланцберга.

Гольф перебрал струны и начал играть. Негромкая музыка мешалась с треском костра и стуком дождя по подоконнику, создавая атмосферу уюта. Сталкер закрыл глаза и негромко запел старую песню, ставшую неофициальным гимном подчиненных Декарта.

– Ребята, надо верить в чудеса…

– Когда-нибудь весенним утром ранним, – подхватил Роман, глядя из-под полуопущенных век на огонь.

– Над океаном алые взметнутся паруса, – присоединилась к молодым людям Анна.

– И скрипка пропоет над океаном, – неожиданно с улыбкой продолжил Лавров, а следом за ним, правда, не очень попадая в ритм, Барнс:

– Над океаном алые взметнутся паруса, и скрипка пропоет над океаном.

Над городом бушевала гроза, ветер снаружи шумел кронами деревьев, а Роман глядел на отсветы костра, пляшущие на потолке, и думал о том, что готов просидеть так всю свою жизнь…

Резкий звук заставил Нестерова распахнуть глаза и, моргая, сесть на кровати.

– Внимание всему личному составу…

Длинное помещение казармы заливал мигающий свет красных аварийных ламп. В коридоре оглушительно ревели сирены. Роман потер переносицу, пытаясь сосредоточиться и понять, где находится.

– Внимание всему личному составу! – снова загремело из динамиков зацикленное сообщение. – Немедленно привести базу в состояние полной боевой готовности! Всем занять места согласно боевому расписанию. Уровень тревоги – красный! Это не учения! Повторяю: это не учения!

Нестеров моргнул, а затем, откинув одеяло, соскочил на пол и принялся натягивать камуфлированные брюки. Вокруг становилось все громче раздраженное ворчание разбуженных солдат. С верхней койки свесился Павел.

– С добрым утром, братец, – усмехнулся он, спрыгивая. – Я так понимаю, министр решил устроить очередную внеплановую проверку?

Роман застегнул куртку и обернулся к младшему брату. Обоим Нестеровым было по двадцать два года, и вся разница заключалась лишь в пятидесяти восьми секундах. А еще в том, что, в отличие от старшего брата, решившего делать карьеру в армии, Павел уже успел окончить университет.

– Да я бы этому министру… – пробормотал Роман, завязывая шнурки на ботинках.

– Вы нарушаете субординацию, сержант, – усмехнулся Павел, застегивая ремень.

Сирены продолжали выть. Нестеров опустил на голову кепи и, распрямившись, откашлялся.

– Отря-ад, слушай мою кома-анду! – проревел молодой офицер, раскрывая двери казармы. – За-а мной! Бе-егом!

Нестеров на секунду замер на пороге, а затем, махнув подчиненным рукой, присоединился к общему потоку фигур в камуфляже, мчащихся в одну сторону. Коридор через каждые несколько метров озаряли вспышки аварийных ламп. Сюрреализма добавлял и абсолютно безынтонационный голос, звучащий из динамиков и почти тонущий в вопросах поднятых по тревоге солдат.

Поравнявшись возле стенда с выписками из устава с одним из сержантов, Роман кивком поприветствовал его.

– Салют, Ром, – тот на ходу пожал протянутую руку.

– Привет, Серег. – Нестеров вновь потер переносицу. – Не знаешь, что вообще происходит?

– Да, – офицер раздраженно махнул рукой, – как пить дать какая-нибудь проверка из штаба нагрянула.

Он оправил куртку и подтянул ремень.

– Второй раз за месяц. Козлы, пожить спокойно не дают.

Офицер хотел было сплюнуть, но сдержался, поскольку бойцы вбежали в громадное помещение оружейной.

Аварийные лампы сверкали и здесь. Дежурные в серых куртках судорожно открывали замки на стеллажах с оружием. Причем, повернув ключ и распахнув дверцы, они даже не удосуживались извлечь его наружу, а сразу же переходили к следующему запору.

– Ген! – Роман, снимая со стойки свой АК-103, окликнул одного из них. – Чего случилось-то?

Дежурный обернулся. Его лицо было перекошено, правый глаз слегка подрагивал. На груди темнело коричневое пятно от пролитого кофе.

– Напали! – срываясь на фальцет, крикнул он. – На нас напали! Москва атакована!

Парень выронил связку ключей и, присев на корточки, обхватил голову руками.

– Мамочки… Как же это так… – зашептал он. – Что же это…

– Гена! – рявкнул Роман, чувствуя, что пол уходит у него из-под ног. – Кто напал? Когда?

Дежурный лишь затрясся в рыданиях.

– Пошли! – крикнул брату Павел, застегивая бронежилет. – От него ты сейчас ничего не добьешься!

Нестеров кивнул и, сведя вместе ремешки каски, выбежал через распахнутые двойные двери в широкий ангар. Техники уже отсоединяли гофрированные шланги от бензобаков тяжелых восьмиколесных БТР-90. Приземистые бронетранспортеры стояли рядами, распахнув люки. Роман первым заскочил внутрь боевой машины, приписанной к его отряду, и, протянув руку, помог влезть Павлу. Младший брат, пригибаясь, пробежал по салону и, опустившись на свое место, надел на голову громоздкие наушники. После чего немедленно принялся прокручивать колесики смены диапазона.

– …Ивашин, Груздин, Стоцкий… – Роман быстро считал пристегивающих ремни безопасности бойцов. – Где Громов?

– Я здесь, товарищ сержант! – крикнул боец, вскочивший в отсек последним, и захлопнул за собой дверцы.

– Все, поехали! – скомандовал, обернувшись на водителя, Нестеров и схватился за поручень.

БТР вздрогнул и, взревев моторами, выехал из разведенных в стороны громоздких ворот ангара на мокрый от дождя плац.