Тайный монах - Валерий Макеев

Мир расстилался предо мной безграничностью дорог. Я снова полной грудью вдохнул давно забытые лесные влажные запахи и пробежал глазами по строю весенних корабельных сосен, то ли оценивая, то ли приветствуя их. «Лес — частица Космоса, живущего непостижимой жизнью». Вспомнил Семеновича. Его бы сюда — все заговорил бы.

Вот такая она живая Природа. Сплошное взаимопроникновение. Это система, в которой энергетически-материальная зависимость от окружающей среды сведена к минимуму. При этом и «золотое сечение», и «число Фибочиани» представляют своего рода «технологический рецепт» оптимизации как живых структур и организмов, так и механизмов. И что скрывается за изданным мною технологическим рецептом управления полускоростным вихрем, этой тараторщиной на много страниц с многочисленными закорлючками формул просроченными интегралами? Полет мыслей сфокусировался на этом вопросе, еще не осознавая его крамолы. Деревья возможных событий так и шумели в воображении. Хотя Леса — это впечатление от вечности, а не от хорошей новости. Но к кому же обращалось с этим вопросом мое сознание? Почему, как джин из бутылки, в воображении всплыл образ Семеновича, который и выдал мне лаконичный ответ: «К подсознанию». Через минуту образ растаял в соснах.

Я засмотрелся вдаль, на сосны, на лес, на тропу голубого горизонта, что неровно сшивала небо и землю. Лес для меня всегда был мерилом выси, прочности, силы и мудрости. Кстати, Лес на магических картах — символ мудрости во все времена. Я, что называется, летал в облаках. Юный тростник обступил озерцо шелестливой стеной. Когда-то это озеро зарастет и покроется неустойчивым зеленым ковром. И вместо доверчивого водяного ока будет на этом месте око мертвое и страшное — болото. И порастет все лодочкой, стрелолистом, татарским зельем, осокой, клюквой, бузиной болотной, черникой и гребешком речным, из молодых сочных листьев которого можно делать зеленый салат… Я плавал взором воображения между камышовыми островками, где, вероятно, плавали среди гибких стеблей пятнистые щуки, охотясь на добычу. В таких озерах встречается и крупная рыба. А есть ли здесь русалки? Я мгновенно попытался их представить. Одна вернулась ко мне. Люська… Пощекотать?. Ощущение единства с Природой начало рябить. Однако о чем это я? И подсознание уже потрудилось на славу. Для меня вдруг стало очевидным, что если мы едины с Природой, а ее, как и созданные нами рукотворные конструкции, «заклинивает» в результате вибраций типа полускоростного вихря, то и сам Человек, очевидно, подвержен этому. Но Природа мудра. О чем она сигнализирует, о чем дает знать такими вибрациями? И может, душа тоже им подвластна?

Подсознание подбросило мне ответ, от которого уже ни внутренней дрожи, ни пота на лбу не возникло. Лишь только ощущение благости и одухотворения. Полускоростной вихрь возникает тогда и там, где возникает дисбаланс во взаимоотношениях между добром и злом. Ранее я обалдел бы от такого ответа. А здесь — ничего. Красиво так. Лес, вообще, неисчерпаемый источник здорового духа. Природа, конечно, что взять? И вот что мне еще подумалось. Полускоростной вихрь — это сигнал, который дается нам с высоты. И он сигнализирует о том, что мы отклоняемся от предназначенного пути, и подталкивает Человека реализовать то, что в него заложено… К сожалению, иногда реализацией такого сигнала являются землетрясение, цунами, системные катастрофы. А почему нет? Я поглядел в высь. Там плыли облака информации над соснами. А почему нет?

«Превращаясь в мага, ты перестаешь быть обычным человеком…». Кажется, что эта фраза Семеновича именно сейчас тем полускоростным вихрем блуждала в лесу моего круто измененного сознания (или подсознания). Притом, я уже подзабыл, что такое состояние хиляка, дундука и нытика.

— Академик, ты как, за своей удочкой поглядываешь? — крикнул мне Владик.

Я вяло помахал ему рукой. Успею еще порыбачить.

Комар впился в плечо. Вот, зараза! Увы, наверное, хотел еще пожить. Извини, друг, машинально!.

Интересно, а как это жить не совсем человеку среди людей? Вы не пробовали? Понимаю, что не всем дано вот так — моментально и сразу. А если этих «не совсем людей» рядом будет много? А если все будут телепатами и ясновидящими. Кошмар.

Многое так хочется не знать.

Люська… Ну и что мне делать с тем, что теперь я все знаю?! Зачем нужно было мне — еще вчера такому безудержному ревнивцу — узнать, о ее изменах? Зачем? Крона качнулась передо мной, как чаша булавок на весах судьбы. Колючих булавок.

Что делать нормальному мужчине, который неделями выпрашивает у жены выполнения ею семейного долга. И вот она (о, чудо из чудес!) дает ему свое разрешение. Просто какое-то безумное счастье! А здесь сверху для этого мужчины прокручивают эротически-романтическое кино. И показывают, как она по купленной мужем путевкой на Золотые пески в Болгарию, проводит с атлетом-брюнетом сериал «романтических» ночей! Притом — прямо на берегу Черного моря. Нет, представьте-ка! Голый берег в лунном свете. Все как на ладони. У нас в поселке, откуда я родом, говорили про такие ночи: «Видно даже, как жабы под луной загорают». Луна, словно серебряный лящик. Сияет. А здесь пески и ласки. И не со мной. Я грустно вздыхаю. Лучше бы этого не знать.

Или вот — после первой встречи с одноклассниками, растормошив свои романтические воспоминания, она в позе наездницы целуется со своей первой школьной страстью прямо возле «гимнастического коня» на школьной спортивной площадке… Ох, Люська, Люська! И зачем мне это было знать? Не зря же говорят, что все тайное неизбежно становится явным. Почему мы носом воротим от посланных с неба знаков и истин?

Как хорошо, что есть лес и озеро, и птицы с растениями, которые никогда не предают. И та же рыба, которая клюет даже! Клюет?! Говорил Семенович: «Не отворачивайся от удачи, а то она капризная Госпожа — отвернется от тебя». Я бегу, подсекаю — есть! А ничего такой карась! Шлеп! Живой, даже слишком! Благодарю тебя, озеро!

— С почином! — кричит внимательный Владик, — Крупный?

Будто он не видел. Я развожу руками по сторонам. Мол, вот такая рыба! Владик смеется. А мне, пока, говорить не хочется. Я насаживаю нового червяка и возвращаюсь к своим мыслям.

А вот мой друг Наум. Может и не совсем друг, но близким приятелем я его считал. А он, что называется, работал под прикрытием. Конспиратор хренов! Был любовником моей жены Люськи! Больше года они встречались для своих сексуальных утех в уютной малосемейной квартире, которую я получил еще будучи молодым специалистом нашего НПО. Приватизировал ее, а впоследствии, когда купил трехкомнатную квартиру новой планировки, решил ее не продавать — сгодиться потомкам. Последний год перед отъездом Наума в Америку они были, действительно, неудержимые, как заигравшиеся дети. Можно ли это было назвать любовью? Думаю, что нет! А было ли это светлое чувство у Люськи ко мне? До сих пор перед глазами стоит командировка в Польшу, которая запомнилась матчем сборной Украины по футболу с поляками, когда наши проиграли безнадежно 1:3, а Люська тем временем гуляла с Наумом по ночным клубам… Тогда же она и залетела, что закончилось срочным абортом. А меня же с таким истерическим пылом гнала прочь из спальни:

— Не могу! Нет никаких сил! Чего ты пристал? Бесчувственный! Отцепись!

Зачем мне часть дара видения, где я вижу как Наум под песню Криса де Бура «Lady in Red» танцует с ней? А позже, в свой очередной приезд, привозит ей эротическое белье фирмы «Triumph» именно красного цвета?.. Я с того времени перебрался спать в свой кабинет, утешая себя, что спокойнее будет! Не знал я тогда, что через три года буду лечить воспаление поджелудочной железы. А все потому, что Люська заразила меня грибком хламидиоза. Ведь Наум, для которого правила половой гигиены закончились с национальной процедурой — обрезанием, не только белье ей подарил, то и на хламидиоз не поскупился…

Сейчас я это все ясно видел. Удивительно! Считал себя ревнивцем. Но сейчас мне было спокойно. А может, безразлично? Да нет. Я и сейчас желал свою Люську. Недаром она мне мерещится меж сосен. Тогда была русалка, а теперь — нимфа. Счастье мое, когда же станешь просто верной Хранительницей? Как таким рулить?..

Закончилась кассета в магнитофоне, под которую все это время, пока я общался с мыслями, немного мурлыкал мой друг.

— Владик, а какой сегодня день? — спустился я с облаков на землю.

Вопрос Владика не впечатлил. «Профессионал»!

— Пятница! — без эмоций отозвался он, не отводя взгляда от поплавка, что замер, как лягушка на берегу.

— Так, — хмыкнул я и выдал правильный вывод, — Значит, завтра суббота.

— Гений! Умеешь, если хочешь, — похвалил меня Владик.

Через минуту я уже договаривался по мобильному телефону с Семеновичем о встрече на завтра в хорошо знакомом, по встрече с поляками, помещении.