Предсказание - Мартин Уиллоу

— Отлично, — ответил Джордж. — Учительница Присциллы сказала, что я был неподражаем.

— Так значит, из художников ты подаёшься в актёры?

— Я подумаю над твоим предложением.

— А от Лэнса Виджена есть какие-нибудь новости? — спросила Меррил.

— Сегодня кто-то проник в мастерскую, в которой находились мои картины, — равнодушно ответил мужчина.

— Надеюсь, с картинами всё в порядке? — забеспокоилась жена.

— Они на месте.

— Но кому понадобилось забираться туда?

— Может, это был какой-нибудь сумасшедший, — предположил Джордж.

"Да, и этот сумасшедший — ты!" — захохотал Мистер-Хватит-Лгать.

1 день

Завтра.

Это произойдёт завтра.

Беспощадная мысль пронзила голову Джорджа Сиборна, подобно острой игле. Он проснулся ещё до восхода солнца и больше не смог уснуть. Чтобы не ворочаться и не будить Меррил, мужчина оделся и вышел во двор. Траву тронули первые заморозки, отчего та приникла к земле и покрылась инеем. Изо рта вырвались призрачные клубы пара. Джордж запрокинул голову назад и взглянул в сумеречное небо. Кое-где ещё светились самые яркие звёзды, но и они постепенно вытеснялись наступающей с востока полосой бледно-фиолетового цвета. Древний бог солнца катил свою раскалённую добела колесницу навстречу новому дню, прорезая ночную тьму.

Завтра.

Сознание вернулось к начальной точке пробуждения. Джордж почувствовал, как на глазах проступают слёзы. Весь мир затрепетал, словно земной шар охватило чудовищное землетрясение.

В детстве, глядя на стариков, он думал, что никогда не станет таким же, как они. А ещё ему казалось, что умирать могут только другие. Но время — самый мудрый и самый жестокий учитель — заставило его изменить ошибочные убеждения. Из ребёнка он превратился в подростка, подросток вырос и стал взрослым человеком. Потом умер отец, как будто хотел сделать предупреждение: Джордж, сынок, ты должен быть готов к этому. Через несколько лет мужчина потерял мать. Теперь настала и его очередь. Таков закон жизни. Но Джордж не хотел мириться с этим законом. Совсем не хотел.

Небо из тёмно-фиолетового сделалось светло-розовым. Вот-вот над землёй разольются первые солнечные лучи, горизонт засверкает яркими искрами восхода, и над городом взойдёт горящее светило. Мужчина не мог сдвинуться с места и отвести взгляда, зачарованный преображением утреннего неба. На короткое мгновение он позабыл о надвигающейся беде, чтобы насладиться рождением нового дня. Джордж присутствовал при настоящем таинстве, свершающемся во имя продолжения жизни.

— Джордж? — окликнула мужа из-за спины Меррил.

— Дорогая, это ты? — мужчина обернулся, и на его лице появилась улыбка. — Доброе утро!

— Ещё так рано, а ты уже не спишь? — жена приблизилась и прижалась к Джорджу всем телом. Он почувствовал, как от неё исходит приятное тепло недавно проснувшегося человека.

— Не знаю, что на меня нашло, — Джордж нежно обнял Меррил. — Пойдём в дом, а не то ты замёрзнешь. Должно быть, на улице около тридцати градусов[1].

Прикоснувшись к чашке с горячим кофе, мужчина испытал ни с чем не сравнимое наслаждение. Тепло разлилось по его ладоням, а аромат приготовленных женой тостов заставил желудок заработать в полную силу.

Вскоре в столовой появилась Присцилла. Она потянулась после сна и присоединилась к завтраку.

— Папочка, ты не забыл, что завтра утром у нас премьера? — обратилась к отцу девочка.

— Я помню, — подтвердил Джордж Сиборн.

— Сегодня можешь не приходить на репетицию. Учительница сказала, что спокойна за тебя.

"Ты слышал, Джордж, учительница спокойна за тебя! А вот я на её месте не был бы так уверен в твоей кандидатуре", — вступил в беседу Мистер-Дайте-И-Мне-Слово.

— Возможно, она меня переоценивает, — произнёс мужчина. — Тем не менее, мне приятно это слышать.

— Ты на самом деле отлично играешь на сцене, — возразила девочка.

— Спасибо, тыковка! — Джордж ласково потрепал дочь по голове.

"Очередной день — очередное испытание", — возникла мысль в голове Джорджа Сиборна. Его душевное состояние напоминало зубную боль, которая день ото дня только усиливалась, сводя с ума монотонной непрерывностью. А завтра состоится долгожданный визит к зубному врачу.

После завтрака Джордж вышел из дома, чтобы немного пройтись по городу. Как давно он не совершал пеших прогулок. Ритм прежней жизни не позволял ему подобной роскоши, но теперь у него появилась прекрасная возможность использовать свободное время по собственному усмотрению. Из машины мир всегда казался погружённым в вечную суету, а когда мужчина преодолел несколько кварталов без автомобиля, реальность изменилась. Город был совершенно другим, и таким его могли увидеть только пешеходы. Ноги сами выбирали маршрут, так что Джорджу пришлось покорно следовать в неопределённом направлении, пока он не оказался в парковой зоне.

Выбрав одну из скамеек, Джордж Сиборн остановился и присел. Перед ним раскинулся восхитительный осенний пейзаж: часть деревьев уже сбросила листву, опавшую в виде разноцветного ковра на траву, но некоторые деревья ещё стояли в золотисто-багровых нарядах. Подхватываемые лёгкими порывами ветра, листья подолгу кружились над землёй, исполняя прощальный танец печали.

Неужели завтра он уже не сможет наслаждаться этой картиной? Неужели все чувства покинут его, и он превратится в бесчувственный кусок мёртвой плоти? Джордж представил, как люди стоят над его гробом и произносят последние слова, чтобы почтить память человека, превратившегося в неподвижный труп. Образ оказался настолько ярким, что у Джорджа даже перехватило дыхание. Поначалу жена и дочь будут горевать о тяжёлой утрате, а потом свыкнуться с тем, что его нет среди живых, и со временем начнут вспоминать о нём всё реже и реже, словно он уехал в бессрочную командировку.

"Завтра наступит моя смерть", — впервые за многие дни мужчина решился подумать об этом без каких-либо эвфемизмов. Неприкрытое осознание факта собственной смерти заставило всё существо Джорджа Сиборна сжаться, словно он подвергся воздействию фантастического уменьшающего луча.

Небо как будто уловило ход мыслей мужчины, разразившись неожиданным проливным дождём. Под тяжестью холодных капель Джордж ретировался из парка к ближайшему магазину, где и нашёл временное пристанище. Сквозь окно он увидел, как асфальт покрылся множеством возникающих и тут же разлетающихся мелкими брызгами дождевых пузырей. Вдалеке загрохотал гром, а по небу расползлась трещина молнии. Застигнутые врасплох прохожие, прикрываясь газетами и сумками, поспешили укрыться от непогоды.