Русалка в бассейне. Новое дело графини Апраксиной - Юлия Вознесенская

— А почему вы решили, что он с нею знаком?

— Да потому что она знала его и Наталью Беляеву и их отношения. Правда, она сказала, что они любовники, а не муж и жена, но это можно списать на ее ядовитый язычок. Вот вам и мотив для второго убийства, если это он убил Наталью Беляеву: княгиня видела их незадолго до смерти «русалки», и видела именно там, где ее нашли убитой. Мы с вами теперь даже знаем трех человек — Георгия Бараташвили, Эльжбету и Михаила, которые могли бы его опознать…

— Но описания мужа Натальи Беляевой, сделанные Бараташвили и этими молодыми людьми вовсе не сходятся!

— Разве?

— Бараташвили описывал «представительного мужчину средних лет», а Эльжбета и Михаил — как «высокого толстого старика».

— Сделайте поправку на разницу в возрасте свидетелей!

— То есть в восприятии Бараташвили он человек среднего возраста, а для молодых — старик?

— Ну да! Но все трое узнают его при встрече.

— Если мы его найдем и такая встреча состоится.

— Вот именно! Потому я и говорю, что теперь мы находимся в тупике с иллюминацией: кажется, что все уже прояснилось, а на самом деле это иллюзия, вспыхивающие разрозненные огоньки, светлячки в ночи. И собрать их вместе, чтобы осветить это дело — это еще задачка!

— Да, запутанный клубочек…

— Однако кое-какие ниточки из него торчат, и мне хочется их немедленно подергать. Нам придется снова ехать в Блаукирхен, инспектор! Если муж Натальи Беляевой старый знакомый княгини Кето, то его могла видеть Анна Коган, которая живет в доме дольше других.

— Может быть, она по описанию подскажет, кто это может быть. Солидный возраст, седые волосы, высокий рост и плотная фигура.

— Инспектор, по этим приметам найти человека в Баварии не проще, чем в Скандинавии!

— При чем тут Скандинавия?…

— Ну, там много высоких и плотных мужчин с седыми или светлыми волосами.

— Да-да, конечно. И еще мы знаем, что он женат на русской.

— Если он на ней действительно женат: а вдруг княгиня не просто так назвала эту пару «любовниками»? Что-то у меня еще вертится в голове, какая-то важная мысль, но я никак не могу ее сейчас поймать за хвост! Ладно, поехали, инспектор!

— Я готов, графиня!

— А как вы смотрите на то, чтобы сначала заехать к моим друзьям фон Ляйбницам? Я, кстати, давно уже собираюсь вас с ними познакомить, но все как-то не было случая. А вот он и представился! От них мы позвоним Анне Коган и договоримся о встрече, а перед тем поужинаем в спокойной обстановке. Заодно я познакомлю вас с известной создательницей детективных романов Марго Перес… Стоп! — Апраксина резко остановилась. — Кажется, инспектор, я поняла, почему мне вроде бы ни с того ни с сего пришла на ум Скандинавия!.. Ох, ну, Птичка, погоди!

Глава 16

В машине инспектор спросил Апраксину:

— Марго Перес — это ваша подруга с таким ужасным, простите, русским именем — Перезеленшева… Брагоборсч… О нет, мне этого не выговорить и под расстрелом! В общем, та дама, которая первая обнаружила «русалку в бассейне»?

— Совершенно верно, инспектор. Марго Перес — это ее псевдоним. Это та самая старая дурочка, которой так нравятся мужчины скандинавского типа…

— Ну, какая же она дурочка, если пишет детективы?

— Оставьте, инспектор, кто теперь не пишет детективов? Но я действительно к ней несправедлива, ведь я знаю старуху гораздо дурнее бедной Марго, этакую старую растрепанную ворону, которая у себя под носом ничего не видит. И вы ее тоже знаете, инспектор.

— Да? И кто же это?

— Эта ворона — я.

— Ну-ну.

— И не спорьте со мной!

— А я и не спорю. Я никогда и ни с кем не спорю за рулем, даже с собственной женой. Но могу я спросить, почему это вы так собой недовольны?

— Да потому, что мне давно следовало задать моей подруге Марго Перес, она же Маргарита Переселенцева-Благовещенская, она же Птица блудливая…

— Пицца Булудилива — это тоже псевдоним?

— Вроде того. Так вот, мне давным-давно следовало задать Марго Перес несколько вопросов из тех, которые я постоянно задаю на всякий случай едва ли не случайным людям! Я даже не удосужилась показать ей фотографию Натальи Беляевой. Хотя она все время при мне!

— Но разве она не видела «русалку»? Она же первая ее обнаружила!

— Вот это меня и сбило с толку, инспектор! Между тем «обнаружить» и «увидеть» — это две разные вещи. Марго видела утопленницу в воде, но она никогда не видела ее лица!

— В таком случае, вы напрасно себя укоряете: если она ее лица не видела, то не узнает его и на фотографии.

— А если она видела его раньше? Эмигрантский мир так тесен, инспектор!

— Да, я это заметил. И вы мне уже много раз говорили, что сети в нем надо забрасывать как можно шире и глубже.

— Вот-вот!

— Но на старую ворону вы все равно никак не похожи, графиня. Разве что на пожилую мудрую птицу марабу.

Это сравнение Апраксина инспектору простила.

Обстановка в доме баронов фон Ляйбниц вопреки обещаниям графини не была ни мирной, ни спокойной. В гостиной, съежившись в большом кресле, рыдала Марго, а барон с баронессой сидели на ручках кресла, один на правой, другая на левой, и утешали ее. По всей гостиной были разбросаны листы с машинописным текстом, и легкий предвечерний ветерок, залетавший в раскрытую дверь с террасы, озорно перебрасывал их с места на место.

— И что же тут случилось? Что за погром? — спросила Апраксина. — Издательство отвергло твою новую книгу, Марго? Она не будет напечатана? — Марго кивнула. Апраксина подняла с полу страницу и громко прочла: — «Со стороны Альп на замок надвигалась буря. Но возмущенные небеса не могли уже остановить графа Убараксина: он захохотал громоподобным смехом и двинулся по темному коридору к библиотеке…» По-моему, ничуть не хуже, чем всегда. Почему издатель отверг твою книгу, Марго?

— Он не отверг — он сбежал! — сказала баронесса, гладя по голове плачущую писательницу. — Не плачь, моя Птичка, не плачь, моя дурочка! Другого найдешь… на свою голову. Ох, простите! — Баронесса только тут заметила стоявшего у дверей Миллера. — Инспектор Миллер, если не ошибаюсь? Рада вас видеть, инспектор! — Альбина оставила Птичку и пошла к Миллеру.

— О, какой гость! — воскликнул барон и тоже подошел к инспектору, чтобы поприветствовать его крепким рукопожатием. — Бокал вина? Виски? Пиво?

— Пиво, конечно, — сказал инспектор, не скрывая удовольствия от радушной встречи.

— Марго, кончай рыдать! Ты только взгляни, кто к нам пришел, это же сам инспектор Миллер!

— Рудольф Миллер! — взвизгнула Марго и прямо по листам своей рукописи подбежала к инспектору. Она встала перед ним и, закинув голову, с восторгом заглядывала ему в лицо. — Какой вы больш-о-ой! Как давно я мечтаю с вами познакомиться, инспектор! Вы непременно, непременно должны мне рассказать, как продвигается у вас дело с расследованием об убийстве бедной «русалки»!

— Теперь она будет при каждой встрече вас допрашивать, — предупредила Апраксина. — Между прочим, вы еще только расследуете «дело о русалке», а Марго уже давным-давно нашла убийцу и даже его покарала. Чем он у тебя кончил, Птичка? Его посадили в тюрьму?

— Он упал с башни своего замка и разбился всмятку. И так ему и надо! — мстительно сказала баронесса.

— Какие вы жестокие, дамы! — засмеялся инспектор.

— Ничего жестокого, ведь прототипом убийцы был сбежавший друг нашей Марго, он же ее издатель.

— Разве он был прототипом моего графа Убараксина? — удивилась Марго.

— Конечно, он! У тебя всегда в героях твоих книг ходят твои поклонники.

— Ты думаешь, мой издатель погиб, а не сбежал? — с тревогой спросила Марго.

— Сбежал, сбежал! Успокойся!

Марго вздохнула и принялась собирать страницы рассыпанной рукописи, мужчины уселись пить пиво, а баронесса с графиней отправились на кухню готовить ужин.

— Давно Птичка обнаружила пропажу своего издателя?

— Сегодня утром. Она отправилась к нему сдавать свою книгу, а вернулась к обеду вся в слезах и с тех пор рыдает непрерывно. Впрочем, нет, теперь уже перестала. — Со стороны гостиной доносился звонкий и возбужденный голосок Марго. — Ишь, расщебеталась… А твой Миллер — он не опасен для Птички?

— Да что ты, бог с тобой! Он человек положительный, семейный.

— Ох! — покачала головой баронесса.

— А главное — очень занятый и увлеченный своей работой.

— Ну, разве что это…

— Скажи, Альбина, а Птичкин издатель в самом деле делал ей предложение руки и сердца или это только ее фантазии?

— Да кто ж ее разберет! А он что, женат?

— Понимаешь, у меня есть предположения, что он не только женат, но уже успел убить свою жену. И жена его — та самая наша «русалка из бассейна»!

— Вот те раз! Выходит, судьба хранила нашу глупую Птицу?