Сильмариллион - Джон Толкин

Сестра его Галадриэль отказалась перебраться в Нарготронд, поскольку в Дориате проживал Келеборн, родич Тингола, и они с Галадриэль пылко любили друг друга. Она осталась в Сокрытом Королевстве, и, проживая вместе с Мелиан, научилась от нее многим наукам и премудростям Средиземья.

Тургон же никак не мог выбросить из памяти город на холме, прекрасный Тирион с его высокой башней и деревом, и потому не нашел в этих землях того, что искал. Он вернулся в Невраст и поселился в Виньямаре, стоявшем на берегу моря.

А на следующий год ему вновь явился Ульмо, и приказал возвращаться в одиночку в долину Сириона. Тургон повиновался и, следуя указаниям Ульмо, обнаружил Тумладен, укромную долину в Опоясывающих горах, в центре которой возвышался каменный холм. Вернувшись в Невраст, он не стал никому рассказывать о своей находке, но принялся разрабатывать план постройки города по примеру Тириона-на-Туне, о котором так тосковало в изгнании его сердце.

Тем временем Моргот, поверивший донесениям своих разведчиков о том, что нольдорские лорды стали выбираться за пределы Белерианда и мало помышляли о войне, организовал набег с целью выяснить уровень бдительности и военной мощи своих противников. В очередной раз собралось в поход его воинство, и нежданно-негаданно для эльфов задрожала на севере земля, из трещин в ней взметнулись языки пламени, а Железные горы принялись извергать в небо раскаленный дым; и вскоре на равнины Ард-Галена хлынули орочьи орды. Оттуда они промаршировали сквозь промытое в скалах водой Ущелье Сириона на западе и пришли с востока на земли Маглора, просочившись туда через проход между холмами Маэдроса и отрогами Синих гор.

Но Фингольфин с Маэдросом не дремали, и пока остальные преследовали разрозненные орочьи отряды, забиравшиеся вглубь Белерианда, чтобы сеять здесь хаос и разрушения, их войска обрушились с обеих сторон на основную армию орков в Дортонионе. Разгромив прислужников Моргота, они преследовали их через весь Ард-Гален, и к тому времени, как вдали показались врата Ангбанда, добили их всех до единого. То было третье из великих сражений за Белерианд, названное впоследствии Дагор Аглареб — Славная Битва.

Битва эта была одновременно и победой, и предупреждением; эльфийские лорды восприняли намек и стали стягивать свои силы, усилили сторожевые посты и передвинули осадный лагерь ближе к Ангбанду. Осада эта длилась почти четыре столетия.

Еще долгое время после разгромного поражения в Славной Битве приспешники Моргота не казали носа из-за ворот своей крепости, страшась гнева нольдорцев. Фингольфин хвастливо утверждал, что выбраться за оцепление Эльдар или незаметно напасть на них Моргот сможет только в том случае, если в их собственном стане найдутся предатели. Однако захватить Ангбанд нольдорцам все же оказалось не по силам, и возможности вернуть сильмарили так и не представилось.

За время Осады военные действия целиком и полностью не прекращались, ибо Моргот каждый раз придумывал все новые хитрости, время от времени посылая противнику испытания на прочность. Да и толком окружить твердыню Моргота не представлялось возможным: с двух сторон ее защищали Железные горы, из неровного частокола которых высоко вздымались пики Тангородрим; для эльфов они оказались непроходимы, поскольку были плотно укутаны покровом снега и льда. Таким образом, нападение с севера и с тыла Морготу не грозило, и именно оттуда его разведчики время от времени пробирались окольными тропами в Белерианд.

Наиглавнейшей задачей Моргота было посеять разлад в стане Эльдар, поэтому он отдал своим оркам приказ брать живыми всех, кого только возможно, и тащить их в Ангбанд. Некоторые из пленников были в таком ужасе от увиденного, что их даже не обязательно было держать в цепях; из страха перед Морготом они повиновались ему и исполняли приказания везде, где бы впоследствии не оказались. Так Моргот сумел разжиться ценной информацией о том, что произошло со времени мятежа Феанора, и она немало его порадовала, ибо ясно говорила о том, что у его противников имеется немало разногласий между собой.

Прошло еще около ста лет со времен Славной Битвы, и Моргот однажды задумал захватить Фингольфина врасплох (бдительность Маэдроса была ему хорошо известна). Он выслал свою армию на заснеженные просторы севера, откуда они свернули на запад, а затем на юг, и таким образом оказались на побережье у залива Дренгист — примерно тот же путь проделал Фингольфин, ведя свой народ с Дрейфующих Льдов. Орки пробрались в Хитлум с запада, но здесь их вовремя заметили, и Фингон обрушился на них среди холмов у самого устья залива; многие из нападавших были оттеснены в море.

Битва эта не упоминается в числе великих сражений, поскольку орков было сравнительно немного, и участие в ней принимали лишь обитатели Хитлума. Однако за ней последовали долгие спокойные годы, в течение которых Моргот не осмеливался на открытые нападения, прекрасно понимая, что орки без должного руководства нольдорцам не ровня; и он погрузился в мрачные раздумья, изобретая новые способы добраться до противника.

И вот прошло еще сто лет. Однажды ночью из ворот Ангбанда вышел Глаурунг, первый из Урулоки — огнедышащих рептилий Севера. Он был еще молод и не успел толком подрасти, ибо жизнь драконов протекает долго и медленно; однако эльфы при виде его бежали в ужасе к Эред Ветрин и в Дортонион, позволяя Глаурунгу без препятствий пройти по Ард-Галену.

Затем лорд Хитлума Фингон выехал против него с отрядом конных лучников и взял в кольцо; Глаурунг, чья броня была еще довольно уязвима, не смог выдержать атаки и бежал обратно в Ангбанд, где и затаился на долгие годы. Фингон за свои свершения получил всеобщее признание ликующих нольдорцев; немногие догадались призадуматься о значении этой новой напасти. Моргот же был весьма недоволен тем, что Глаурунг так рано открыл противнику факт своего существования.

После победы над драконом воцарился мир, длившийся в течении двух столетий. За все это время произошло лишь несколько незначительных стычек, и Белерианд процветал, накапливая богатства. Под защитой северных отрядов нольдорцы возвели свои дома и башни; в те дни ими было создано немало прекрасных вещей, сочинено поэм, сложено преданий и написано научных трудов.

В некоторых частях Белерианда Нольдор и Синдар смешались, образовав единый народ, говорящий на одном языке; нольдорцы выделялись из их среды интеллектом и физической силой. Они предпочитали строить из камня и селились, как правило, на склонах холмов и вообще на открытой местности. Синдарцы же обладали более тонким музыкальным слухом и чудесными голосами, и сравниться с ними певческим искусством мог лишь Маглор, сын Феанора. Они обитали в лесах и у берегов рек; а некоторые из Серых эльфов продолжали кочевать туда-сюда, нигде не останавливаясь подолгу и слагая песни о своих путешествиях.