Ближе - Родерик Гордон

Он принялся бессвязно насвистывать, но быстро замолчал, словно вспомнив что-то.

— Тут ещё кое-что. Что скажешь об этом?

Доктор быстро прошёл вдоль каменного уступа и, найдя нужное место, остановился и указал на стену.

Уилл внимательно осмотрел изображения, одно из которых особенно привлекло его внимание.

— Никаких сомнений… это изображение самолёта, — пробормотал он потрясённо.

— Да и более того! Это довольно точное изображение того самого «Юнкерса»! — воскликнул доктор тоном «я-же-тебе-говорил».

Уилл медленно переходил от рисунка к рисунку, рассматривая грубые, но узнаваемые изображения старых двухмоторных самолётов…

— И вертолёты?

— Я тоже так думаю. А теперь посмотри повыше. — Доктор указал на выступ уровнем выше.

— Ух ты! Они же совсем чистые…

Плиты были выщерблены ветром и дождями, потрескались в нескольких местах, но на них не было вырезано ни единого рисунка или надписи.

— Да! И мы можем предположить, что эта пирамида — текущий дневник событий, так сказать. Она в процессе заполнения, как пустые страницы моего дневника… в который я должен немедленно занести это открытие!

Доктор Берроуз был в полном восторге.

— Моё открытие означает, что эти люди… они были свидетелями того, как технологии Верхоземья пришли в этот мир… они записали это на пирамиде… и, возможно, они до сих пор живы!

— Не может быть! — воскликнул Уилл. — Но если это правда, где же они теперь? А что ещё важнее — где те, кто прилетел на «Юнкерсах»… и вертолётах?

Хотя миссис Берроуз и не могла прочитать надпись на вывеске таверны — «Булка и Надфель» — как и не могла увидеть грубо намалёванное изображение ухмыляющегося красного дьявола верхом на старинном шахтовом паровозе, она точно знала, где находится. Таверна источала запах прокисшего пива и мочи, а мостовая перед её тёмными, подслеповатыми окнами была липкой и заплёванной.

— Держись рядом, Колли! — предупредила женщина кошку, которая недовольно чихнула и попятилась от дверей. — Мы здесь ненадолго.

С тех пор как миссис Берроуз впервые рискнула выйти из дома Второго Офицера, полагаясь на свои новые сверхспособности, она неустанно повторяла этот опыт, исследуя всё новые и новые улицы и здания при первом удобном случае.

Однако это место было для неё загадкой. Картинка, которую она предварительно нарисовала в своём мозгу, почему-то пугала её до дрожи. Поэтому, хотя таверна находилась довольно далеко от дома и миссис Берроуз была крайне ограничена во времени, при первой же возможности она решила обследовать это странное место.

Оно оказалось больше, чем она предполагала.

Оно воняло как сам ад.

Сейчас, когда она бежала по широким улицам, с лёгкостью огибая лужи и уклоняясь от льющихся с крыш потоков воды, её словно вело предчувствие…

Миссис Берроуз пересекла дорогу и остановилась перед длинной стеной, по запаху свежей извёстки она поняла, что построили её недавно.

— Слишком высоко, чтобы перелезть, — пробормотала она и пошла вдоль стены. Дойдя до того места, где строительство ещё не закончилось, она проскользнула под деревянное ограждение. Не останавливаясь, двинулась вперёд, спокойно перешагнув через отводную канаву, вырытую под стеной. Вскоре она ощутила под ногами брусчатку…

Женщина выпустила на волю все свои чувства и способности. Напрягла разум и дала волю новым инстинктам.

Основным был запах пепла. Горелое дерево… половые доски… обгоревший камень… Среди этих тревожных запахов выделялся один: резкий, страшный запах смерти, немыслимой, невообразимой жестокости.

Она сконцентрировалась. Казалось, едва слышные тонкие голоса зовут её откуда-то издалека. Голова женщины медленно повернулась на этот зов, и она поняла, что это.

Здесь погибли люди. Сгорели заживо.

— О Господи!

Миссис Берроуз задохнулась, осознав, сколько их было. Это место было одной огромной могилой. Здесь умерли страшной смертью десятки людей. Воображение перенесло женщину в прошлое, она почти наяву слышала крики несчастных жертв, которые не могли выбраться из огненной западни.

Внезапно она отчетливо поняла, что это за место.

О нём когда-то упомянул Дрейк. Он не распространялся, а она и не настаивала, видя, что воспоминания причиняют ему боль. Да и времени у них не было…

Но теперь она всё сопоставила и поняла: именно здесь Дрейк стал свидетелем истребления людей.

— Трущобы, — прошептала миссис Берроуз, словно мертвецы могли услышать её, и отступила назад. Под каблуком что-то хрустнуло. Она нагнулась и подняла что-то круглое. Фарфоровая головка куклы. Пламя уничтожило тряпичное тело и одежду игрушки. Миссис Берроуз стряхнула с неё пепел и пыль и поднесла к носу…

Тонкий, неощутимый для нормального человека запах. Поколения детей, игравшие с куклой… Здесь жили бедняки, эта игрушка наверняка передавалась от матери к дочери на протяжении десятилетий, может быть, даже веков. А последняя её владелица погибла страшной смертью в безжалостном огне.

В этот момент во всех храмах Колонии шла вечерняя служба. Те, кто был повинен в этом злодеянии, учили колонистов, как спасти свои души.

Стигийцы.

Миссис Берроуз бережно опустила фарфоровую кукольную головку на землю, усыпанную человеческим пеплом, повернулась и растворилась в темноте.

Проведя возле пирамиды целый день, они возвращались в лагерь. Когда они вышли на звериную тропу, доктор Берроуз покинул своё место предводителя и пошёл между Уиллом и Эллиот, пытаясь на ходу читать свой дневник. Его нога попала в ямку, он споткнулся, чуть не упал, но читать не перестал и даже удержал равновесие.

— Глянь на своего отца, если он сейчас войдёт прямиком в пасть саблезубому тигру, то даже и не заметит! — негромко проговорила Эллиот. — Он живёт в своём собственном мире…

— Да. Это у него получается лучше всего. Счастливым он чувствует себя только тогда, когда находит загадку и пытается её разгадать.

Стайка странных птиц лениво вспорхнула с куста и неторопливо расселась чуть дальше, между деревьев.

— Ух ты!

Тельца птиц были толстыми и дряблыми, словно пивное брюхо старика. Совершенно лысые головы и шеи дополняли и усиливали это впечатление. Уставившись на Уилла и Эллиот блестящими глазами-бусинами, птицы хранили молчание, лишь изредка прерываемое резкими криками: они словно недоумевали, что делать с этими чужаками, пришедшими в джунгли, и советовались друг с другом.

— Какие уродцы! Что это за порода?

— Может, что-то типа стервятников? — предположил Уилл.