Не все дракону ведьма - Наталья Витальевна Мазуркевич
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Жаль, я так ничего и не увидела, – с грустью вздохнула я, проводя пальцами по арке и на пару секунд заходя в нее. Попыталась представить, как сама стояла бы здесь, но без алтаря и жениха картинка не складывалась.
И, словно услышав мои мысли, встрепенулся огонь в жаровнях, потухшие факелы вспыхнули вновь, а виер… Он охотно встал рядом, как если бы мы должны были предстать перед божественным оком.
– Вы бы стали моей женой, будь это все по-настоящему? – хрипло спросил он, протягивая мне руку.
Я вложила в нее свою ладонь.
– А вы бы стали моим мужем, если бы это имело хоть какой-то смысл? – вопросом на вопрос ответила я.
– Эрта, – выдохнул он, будто давал согласие на ритуал.
– Да, – улыбнулась я, не веря, что все это всерьез.
Огонь вспыхнул так ярко, что свободной рукой мне пришлось прикрыть глаза. Вот только когда я их открыла, виер был так близко, что я оступилась и чуть не потеряла равновесие. Чуть – потому что игравший роль моего жениха (а теперь, верно, и мужа) виер не позволил, обнимая за талию, прижимая к себе и с вызовом глядя мне в глаза.
– Жреца здесь нет, – начал издалека виер, но я догадывалась, к чему он ведет. И, пусть и зарделась, не стала ни отстраняться, ни протестовать.
«Конец репутации», – пронеслось где-то в мыслях, но я не успела придумать ни оправданий, ни возражений… Поцелуй, нежный, бережный, словно первый и единственный, который мы могли себе позволить, разделил все на «до» и «после».
Где-то далеко позади, чуть ли не в другой жизни, остались шатры со взбудораженными гостями, Мариус с его обязательными нотациями, обязательства перед семьей, необходимость блюсти репутацию…
Сейчас мне не было дела до всего этого. Тепло, переполнявшее тело, радость узнавания – все это захватило меня, отрезая от реальности. Остался только мужчина, рядом с которым я чувствовала себя… собой? Не хорошей дочерью, не ответственной старостой, не представительницей торговой империи – просто собой. Ларин. Девушкой, у которой могут быть чувства, которая может быть ранимой и жаждать хоть немного тепла, которой тоже хочется на кого-то опереться.
И словно в ответ на мои мысли, на мои потаенные чаяния, руки виера сжали крепче, прижимая к твердой груди. Он прервал поцелуй, но, прежде чем разочарованный стон сорвался с моих губ, чмокнул меня в кончик носа и тихо шепнул:
– Я всегда буду рядом. И на твоей стороне.
И я поверила его обещанию. Впрочем, мне казалось, сейчас я поверила бы любому его слову, отдала бы все, что бы он ни попросил…
Но виер АльТерни не просил, даже не заговаривал о чем-то, что могло впоследствии быть понято превратно. Он просто был рядом, обнимал меня, прижимая к себе. Я слышала его мерное дыхание, и мое становилось таким же. Расслабленным, умиротворенным, никуда не спешащим. Словно обретшим долгожданный покой. И я с горечью поняла: я не смогу покинуть Марголин. Ни сейчас, ни через неделю, ни через год. Какие бы аргументы ни привел Мариус, отец или я сама, добровольно я не смогу отказаться от этого пьянящего чувства спокойствия и абсолютной защиты, что дарил мне этот мужчина. Даже если больше мне не удастся этого испытать.
Он шумно втянул воздух. Его пальцы скользнули в мои волосы, растрепали косу. Я не возражала: моя щека касалась его груди, я слышала биение его сердца и… обнимала, будто имела на это право. Мужчина усмехнулся, попытавшись отстраниться и поняв, что не только он меня держит, но и я его.
– Твой, – шепнул он, разжимая мои пальцы. – Но нам лучше уйти, пока гости заняты друг другом.
– Как мы? – сорвалось с губ, и краска залила мое лицо.
– Не совсем, – лукаво улыбнулся виер. – Но, надеюсь, в скором времени и мы до этого дойдем.
Я смутилась и отступила на шаг. Кажется, у меня и кончики ушей покраснели. Но виер не стал уточнять, а я предпочла сделать вид, что не знаю о том, что следует за поцелуями. Впрочем, знания мои были не настолько обширны и получены скорее из наблюдения за животными, чем за людьми. В романах же, что рекомендовалось читать воспитанницам, сразу за поцелуями на свадьбе следовали дети. Не иначе божественной волей скинутые на грешную землю чересчур счастливым супругам, чтобы те не забывали молиться.
– Ваш кузен нашелся, – глянув куда-то поверх моей головы, заметил виер. – Если хотите, я провожу вас к нему.
– Боюсь, он может неправильно понять… – Я попыталась пригладить волосы, но даже после моих непродолжительных усилий списать все на ветер не удалось бы.
– Он поймет все правильно, – усмехнулся виер и, взяв меня за руку, повел к застывшему на полпути Мариусу. Сомневаться, что кузен нас видел, не приходилось. Он выглядел очень недовольным. Настолько, что, казалось, гнев сейчас поднимет его над землей. И он уже готов был разразиться злобной тирадой, но виер его опередил:
– Я обдумал ваше предложение.
– И? – Лицо Мариуса вмиг утратило сердитое выражение. Словно это была просто маска, призванная произвести нужное впечатление. И, видимо, свою роль она сыграла превосходно, раз кузен расслабился.
– Несколько небольших правок – и можете начинать, – ошарашил меня поспешностью принятия решения виер.
Я попыталась было вырвать свою руку из его пальцев, но он ее удержал.
– Виер?.. – В голосе Мариуса, который не отрываясь смотрел на наши с виером руки, прозвучала угроза. Напускная, теперь я в этом не сомневалась: слишком довольными были глаза кузена.
Это придало мне сил. Я рванулась и, не глядя ни на кого из них, поспешила обратно к шатрам. Пусть там были одни незнакомцы, пусть после летариса они вели себя… хм… раскованнее, чем было позволительно, но они не играли ни моими чувствами, ни мной.
– Ларин! – Недовольный окрик кузена прорезал ночь, но я не остановилась.
Не посчитала нужным. Мариус и в одиночку прекрасно торгует сестрами. И слава богам, что я не встретила ни Терезу, ни Антиора, иначе, боюсь, не смогла бы сдержаться и спросила бы у младшего виера ЭльРаунди, во что ему обошелся их брак.
Глава 7
Хлопоты и догадки
В поместье ЭльРаунди мы задержались. Как бы ни хотел Мариус отправиться в гости к виеру тут же, ему необходимо было решить формальности с новыми родственниками и получить наставления от отца и дяди.
Пользуясь возможностью, и я написала папе. Как есть, не скрывая от него ни
