Положение обязывает - Кэтрин Полански

— Bay! Это не моя охрана, они обнимаются грубее. — Он перехватил руки Линды и повернулся к ней. — Как ты здесь оказалась?

— Не поверишь, прилетела самолетом.

— Я понимаю, это был дурацкий вопрос, но ты могла бы быть снисходительна к старику и дать нормальный ответ. — Зеленовато-карие глаза Тони были прищурены, на губах играла еле заметная улыбка. Он усадил Линду рядом и, положив руку ей на плечи, прижал к себе.

— Оливия тебя сдала. И сказала, что я могу тебе в этом признаться.

— Я так и думал. То-то у нее были такие хитрые глаза, когда она запихивала меня в самолет. Оливия сентиментальная женщина.

— Я тоже, — вздохнула Линда. Она чувствовала себя абсолютно счастливой, потому что Тони был рядом. — И я тоже думала, что нам надо поговорить.

— Если бы Ви это все не организовала, я сам позвонил бы тебе по приезде в Нью-Йорк, — сказал Тони. — Мы недообъяснились, это верно.

— Прости меня, пожалуйста, — тихо сказала Линда. — Я должна была…

— Дело не в тебе, — прервал ее Тони. — Дело во мне самом.

Она вопросительно взглянула на него.

— Ты всего лишь выполняла свою работу, и я это понял. Понял, почему ты не могла ничего мне сказать. Точно так же и я не сказал тебе об аварии, не посвящал в подробности своей жизни и не подпускал близко. Возможно, нам обоим следовало быть откровеннее, но в тот момент мы не могли вести себя иначе. Дурацкая ситуация. Что есть, то есть. — Он хмыкнул. — Я много думал об этом, прислушивался к себе. Со мной никогда такого не случалось. Я не привык доверять чувствам, Линда.

— Ну, я тоже считала, что личное счастье не для меня. Но встреча с тобой меня переубедила.

— Да неужели? — удивился Тони. — После того как мы с тобой расстались таким… нетривиальным образом?

— Ну-у… — протянула Линда и потеребила ворот его рубашки. — Это не мешало мне относиться к тебе по-прежнему.

— Ты тогда сказала, что не притворялась в своих чувствах ко мне, — тихо произнес Тони.

— Не притворялась.

— Меня всегда любили только за мои деньги. И это приучило меня к определенным правилам. Не так-то просто от них отступиться.

— Я понимаю, Тони. — Линда провела кончиками пальцев по его щеке. — Но есть люди, которые любят тебя просто так. Оливия, Редд. Ты все время ждешь от людей подвоха, когда они начинают относиться к тебе слишком хорошо, и я не явилась исключением.

— Мне все равно было без тебя некомфортно.

— Некомфортно — и только?

— Не только, — мрачно сказал Тони. — Это удивительно трудно. Черт, я… я не умею любить, Линда. Любовь не моя стихия. Моя — это успех, бизнес, управление, идеи. Там я могу просчитать результат. Но любовь — это то, чего я не могу просчитать.

— Зато можешь импровизировать.

— Да? Действительно. До сих пор эта мысль не приходила мне в голову. Я ведь сносно импровизирую.

— Конечно, еще надо учиться, но пока у тебя неплохо получается. Мне понравилось, и я была бы не против продолжить.

— Редд сказал, что, когда влюбляются, пишут стихи, — усмехнулся Тони. — А меня не тянет.

— А ты в меня все-таки влюбился? — Линда замерла, ожидая ответа.

— Кажется, да. Нет, определенно да. Ты нужна мне. Я ни разу так ни в одной женщине не нуждался, и это сбивает с толку. Но я быстро освоюсь, честное слово. Ты еще взвоешь.

Линда широко улыбнулась и положила голову ему на плечо.

— Я тоже люблю тебя, Тони.

— Как странно, — произнес он после паузы, — я всегда думал, что любовь — это то, без чего можно обойтись. Но, один раз попробовав, быстро входишь во вкус, а если лишаешься этого, тебе будто что-то отрубают. Я ужасно эгоистичный тип, дорогая, и привык жить с комфортом. Теперь ты так просто от меня не отделаешься. Научишь меня доверять.

— Разве я еще тебя не научила?

— Почти, — серьезно сказал Тони, но Линда уже научилась понимать, когда он шутит, а когда нет. — Но для успешного завершения своей миссии тебе придется доказать мне это. Много раз. Каждый день. Учти, я не дам тебе высыпаться. И график у меня отвратительный. И я снова начал курить.

— И еще ты пьешь яблочный сок и ругаешься как грузчик, — кивнула Линда. — Но я тоже не подарок. Мы еще толком не успели узнать друг друга, так что, опасаюсь, тебе предстоит сделать много удивительных открытий.

— Пожалуй, стоит начать прямо сейчас. Почувствую себя Колумбом.

Этот поцелуй стоил всего, что было раньше: и бессонных ночей, и слез, и безнадежности.

— Не боишься? — прошептал Тони на ухо Линде, прежде чем мягко уложить ее на песок.

Пляж опустел, и там остались лишь они вдвоем. А телохранители, наверное, деликатно отвернутся.

— Нет, — прошептала Линда в ответ. — Ты отучил меня бояться.

Эпилог

— Проверь гарнитуру, Тони, — сказала Оливия.

— Порядок.

— Линда?

— У меня давно все в порядке.

— Надеюсь, — хмыкнула Оливия. — Потому что, если вы оба вздумаете от меня сбежать, как в прошлый раз, я вам головы поотрываю.

— Ви, — произнес Тони со всей убедительностью, пока Линда поправляла ему галстук-бабочку, — в этой галерее было скучно. Там были плохие люди, которые надоедали нам неинтересными разговорами. Линда расстраивалась и зевала. Я ее спас, как настоящий супергерой.

— Так и было, — подтвердила Линда, отодвинулась и полюбовалась на дело рук своих. — Он подхватил меня, унес на крышу ближайшего небоскреба, и там мы долго целовались, обнимая флагшток. Флаг над нами красиво развевался.

— А по улицам, выбрасывая паутину, он с тобой не прыгал? — пробурчала Оливия.

— До комиксов про Человека-паука Линда еще не дошла, — сообщил Тони. — Сейчас мы одолеваем Халка.

— Я за вас очень рада, дети мои. Но не вздумайте отключать гарнитуры сегодня, ясно вам?

— Да, мэм, — скромно ответили Линда и Тони хором и переглянувшись рассмеялись.

Лимузин остановился перед кинотеатром, где сегодня должна была состояться премьера первого фильма производства «Мэтьюс пикчерс». Впрочем, как поддразнивала Линда Тони, этот фильм, строго говоря, не мог считаться полностью его. Когда Тони перекупил кинокомпанию у Доналда Марчанта, кинолента «Последний год» уже находилась в стадии вялого производства. С приходом Тони к власти съемки пошли активнее.

Дейл распахнул дверцу, и Линда стиснула руку Тони.

— Ну что ж, пошли.

— Работаем, — вполголоса произнесла Оливия за их спинами и немедленно заговорила с кем-то.

Красная дорожка вела от дороги прямо к дверям кинотеатра. Линда в первый момент едва не ослепла от вспышек фотокамер, но, как уже было проверено многократным опытом, зеркальные очки спасали. Этому ей пришлось научиться, как и многим другим вещам.