Третий источник - Дмитрий Кравцов

Шум трибун, и так-то довольно вялый, сюда долетал еле-еле, словно далекий прибой, а надежда на забитый гол была призрачна, как подтрибунные тени. Так что можно быть спокойным: ничего интересного в его отсутствие случится не должно.

Не успел он толком взяться за дверную ручку, как порыв ветра, рыбный, как шаланда полная кефали, вырвал бесцеремонно ее из рук, и дверь резко захлопнулась. Покатились по полу банки из-под пива вперемежку с какими-то пакетами и одноразовыми тарелками.

- Вот, бляха-муха!!! - Фантик покрепче ухватился за ручку и потянул дверь на себя. Сквозняк и запах усилился, и дверь словно приросла к косяку. - Ненавижу воблу!

Фантику стоило большого труда удержать равновесие. Рванул-то он на рубль, а вышло на копейку. Над плечом просвистела жестяная тарелка и влепилась в дверную филенку, оставив шлепок кетчупа, похожий на сгусток свернувшейся крови. Он обернулся, и в лицо ему швырнуло ветром целый ворох мусора пополам с песком и пожухлыми листьями. Яростно матерясь, Фантик принялся тереть глаза. Запах усилился, забиваясь в ноздри.

Наконец зрение восстановилось полностью, но ему пришлось усомниться в реальности увиденного - в тени, под лестницей, сформировалась длинная, больше двух метров, серая фигура невнятных очертаний, и двинулась к нему, причем ноги переставлять она явно не удосуживалась. Порывы ветра усилились, и тарелки с остатками соусов и даже с огрызками сосисок, пивные банки и прочая хренотень летели, как грачи на юг, заполняя собой весь коридор. Шум стадиона стал совсем неразличим.

- Але!!! Че за дела?!! - Дышал Фантик уже через рот, мечтая о респираторе, и лихорадочно нашаривал за пазухой верного Мышонка, вылупившись на приближающееся пугало, имеющее совершенно анонимный облик.

Мышонок нащупался не сразу, но как только это произошло, Фантик почувствовал себя в нужной тарелке, а не в этом вот жестяном подобии с вялыми дольками лука в бордовых потеках. Даже мочевой пузырь позабыл о переполнении.

- Отдай мою руку... - Без всяких интонаций произнесло привидение, надвигаясь и фантастически быстро раздаваясь вширь и ввысь. - Отдай мою руку... Ты...

- На!!! - Фантик наотмашь перетянул его Мышонком, предположительно между ушей, и тут же включил форсаж, оставляя вонючую тварь далеко позади. Теперь ветер свистел, рассекаемый его, фантиковым, телом.

Опомнился он уже возле стены Новодевичьего монастыря и буквально прилип к ней. Ноги не держали. Есть рекорд! На хрена этим бегунам анаболики - сходи разок в туалет в Лужниках и готово...

Фантик плюхнулся на траву и закурил, ощущая спиной приятную прохладу новодевичьих кирпичей. Спустя пять минут стер с лица брызги кетчупа, и опорожнился на святые монастырские стены, бормоча про себя некое сумбурное моление...

"Тоже мне - сто первая ужасная рассказка..." - пробормотал Толяныч, не просыпаясь, и отодвинулся от Ольги.

12.

Следующий день Толяныч решил посвятить полноценному отдыху, и не торопился подниматься, благо отгулы еще не истекли. Ольга отчалила на работу, обещала быть после девяти вечера. Легкая нестыковка в ее каком-то совсем уж вольном графике работы по большому счету мало его волновала. Может надобность какая? Да хоть бы и к мужу поехала. Ее дело. Он даже торжественно вручил ей запасной ключ от квартиры.

Заняться было абсолютно нечем, разве что за пивом сходить, но данный себе самому зарок обязывал к воздержанию. Просмотр же новостных блоков навевал сонливость. Матрена смотрела новости с не меньшем, чем хозяин, интересом, то есть совсем никак. И тут-то и зазвонил телефон - кто говорит?

- Привет... - Толяныча аж подбросило от этого тихого голоса, тембр которого заставил дрогнуть воображаемую сеть. - Как жизнь?

- Лучше всех!!! - Нутро вмиг заполнило жаркое предвкушение. - Вот нежданный звонок! Ты сейчас где?

- Я на Севастопольской...

- Какие планы? - И сна ни в одном глазу, и Матрена тут же покинула нагретое местечко на плече хозяина.

"Ну понесло кота на блядки!" - вполне по кротовски подошел к делу Фантик.

"Заткнись, урюк..." - Толяныч ждал ответа на свой вопрос, и в данный момент мнение бракованного клона его никак не интересовало.

- Ну... Не знаю. Я сейчас вообще-то свободна...

- Так давай встретимся на Пражской, я подойду туда минут через пятнадцать. - Толяныч вскочил и принялся судорожно одеваться.

"Тебя, сосед, я вообще бы дома оставил, да боюсь - онанизмом займешься..."

Фантик оскорблено помолчал пару минут, и наконец заявил:

"Положь трубку, Казанова занюханый..."

Это мысль! Толяныч так и сделал, другой рукой уже застегивая штаны, и вылетел на лестницу, едва довел дело до конца. Пражская манила к себе как никогда раньше.

"Поведу ее в лес погулять, а там посмотрим..." - лихорадочно разрабатывал план предстоящей компании Толяныч. Дома-то неудобно, вдруг Пичка заявится...

"Маньяк!" - этот комментарий Фантика так же прошел в сторону от ворот. Ликуйте, демоны, или как вас там... Ловушка сработала.

Все было настолько просто, что Фантик не успел еще пары слов вставить, как они уже угодили в койку все трое: Толяныч спросил, не желает ли герцогиня чего-нибудь выпить? Она сказала - да, желает. Желает так же познакомиться с хваленой кошкой, и отметила его усталый вид. Темный инстинкт мгновенно принял сигнал "Готовность номер один", так что Толяныч успел лишь схватить в ларьке пузырь чего-то алкогольного. А вот заплатил ли? Впрочем, это не вопрос. И автобус подкатил мгновенно, а это в наше время - чудо.

Запах от герцогини исходил совершенно одуряющий, поглощающий все внимание, и что самое интересное - абсолютно гиппоалергенный. Толяныч даже не рассмотрел ее толком, и даже по-первости они дальше прихожей не ушли. Такая вот авральная приключилась история.

***

"Вот это темперамент, куда там Пичке..." - лениво потирая нос, размышлял Толяныч значительно ближе к вечеру, распластавшись на малютке в полном кайфе и изнеможении, еще влажный после душа. "Бедненькая ты моя" - и он погладил верную свою койку, не без урона вынесшую бурный контакт. Ну да ничего: она уже подправлена, ножки водворены на место - Крот, гнида, обещал ведь новую - как будто ничего и не было. Но - было! Было! БЫЛО!!! стучалось в грудную клетку вместе с никак не могущим обрести положенный ритм сердцем. Выжатый, как лимон, но довольный, словно объелся сгущенки, Толяныч развалился во всю ширь, допивая взятый в запарке напиток, на поверку оказавшийся "Мартини". Блаженная слабость тыкалась во все, даже самые ненатруженные уголки тела, хотя чувствовал он себя олимпийским чемпионом. И рекордсменом.

Полчаса назад позвонила Пичка, и сказала, что задержится и приедет как минимум еще часа через два. Толяныч особо не возражал, хотя бы потому, что поспать пару часов было бы очень и очень в тему. Говорить этого, конечно не стоило, но он был выпит до дна. Как и "Мартини". Осталось бутылку выбросить, да и вообще пройтись по квартире - восстановить естественный беспорядок, а то куда только судьба не заносила после того, как малютка не оправдала возложенного доверия.