Tihkal - Александр Шульгин

Если развивать эту версию, появляются новые вопросы: кто осуществляет импорт наркотика, каким образом деньги за продажу наркотика возвращаются в Азию, или, может быть, они оседают здесь? Появляются ли в китайской научной литературе какие-либо результаты исследований?

Другая версия иностранного происхождения нового наркотика была более правдоподобна: дело в том, что все официальное производство разновидностей фентанила было сосредоточено в Бельгии. Здесь изучали свойства этих препаратов как потенциальных анестетиков: прежде всего врачам требовалось усилить действие препарата - от этого зависела безопасность пациента, кроме этого, важно было, чтобы действие препарата было кратковременным - это важно в хирургии. Бельгийские лаборатории разработали и внедрили во врачебную практику такие производные фентанила как карфентанил, суфентанил и альфентанил. Там же было замечено, что препараты с некой особенной формулой были абсолютно прозрачны, таким образом, употребление этих наркотиков невозможно было бы выявить путем анализа мочи. Данное наблюдение н было известно лишь узкому кругу химиков, и в этом свете последующие события становятся еще более необъяснимыми.

Вернемся к содержанию писем. Во втором письме я нашел очень много полезной информации о фентаниле. Мои догадки ничем не обоснованы, но все же: может быть Китай проводит опыты над ленинградскими наркоманами? Или Ленинград - только верхушка айсберга? В своем ответном письме я подробно расспрашивал Анатолия о фентаниле.

Его третье письмо только добавило загадок. Наркотики в нем не упоминались все письмо было о взрывчатых веществах! Великолепные химические формулы, с подробным указанием температур плавления, детонации, разрушительной силы - все это с использованием специального жаргона, так что становится ясно, что автор очень хорошо разбирается в данном вопросе. При чем тут взрывчатые вещества? При чем тут я? В конце письма Анатолий (или КГБ, или ЦРУ) просил меня послать копии данного письма двум американским военным по указанным адресам. Меня просят быть посредником в обмене информацией между неким русским и местными военными специалистами по взрывчатым веществам? Это явный перебор. Я написал по адресам, указанным в письме, с просьбой подтвердить желание получить информацию о взрывчатых веществах от мистера Жоборова из России. Одно письмо пришло обратно такого адресата не существовало в природе, другое - осталось без ответа. Я также не ответил на письмо Анатолия. После этого Анатолий больше не возвращался к теме взрывчатых веществ.

И вот новая бомба. Снова красная надпись: "Храни нас Бог". Очевидно, что надпись должна была специально привлечь внимание - на почте девушка удивленно спросила: "Это? Из России?" Я сказал, что это так, и что я тоже ничего не понимаю. И в этом, четвертом письме, я получил всю возможную информацию о фентаниле. Анатолий давал конкретный рецепт, как путем нехитрых операций можно получить полкило фентанила или его разновидности - около 500000 долларов по ценам черного рынка.

Я был в ужасе. Мне прислали подробную инструкцию по изготовлению фентанила в промышленных масштабах. При дозе в 50 микрограмм - десять миллионов доз. И в дополнение - самая провокационная информация: Анатолий описал как можно сделать данное вещество совершенно прозрачным для обычных тестов. Таким образом у него имелся доступ не только к информации о синтезе вещества, он также хорошо разбирался в анализе данного вещества.

Наша переписка продолжалась около года. Анатолий рассказывал о своих походах в "большой дом", где он консультировал руководство КГБ, о том, как ему приходится скрываться, чтобы сохранить свою жизнь, о том, что за ним охотится наркомафия, и ему приходится исчезать в Москву. Он также описывал свои посещения крупным химических производств в Прибалтике. Он прислал мне несколько превосходных учебников и справочников, которые используются в научно-исследовательских лабораториях Советского Союза. Он писал, что мечтает путешествовать, о том что он собирается эмигрировать из страны. Но в следующем письме он выступал уже не как бедная жертва мафии и властей, а как человек, которому крайне нужны мои знания. Я не могу сказать, что у меня сложилось о нем впечатление, что он ненормальный - но с другой стороны на его письмах лежал отпечаток легкого сумасшествия.

И вдруг все изменилось. Он неожиданно смог получить европейскую визу, случайно (или нарочно) изменив написание своей фамилии в паспорте - он написал его в французской, а не английской транскрипции. Таким образом его имени не оказалось в компьютере, и ничто не смогло помешать его эмиграции. Теперь он живет в одной западноевропейской стране, снова балансируя между своей любовью к органической химии и к службам правопорядка. Он устроился в одну химическую лабораторию, а также консультирует полицию своей новой родины по вопросам борьбы с наркобизнесом. В завершение я вынужден признать, что проблема наркотиков существует в любой стране.

Вскоре наше переписка прекратилась. И я не могу сказать, как отреагировал черный рынок наркотиков на эмиграцию такого активного деятеля. Хотя есть вероятность, что информация будет продолжать поступать - через три недели после того, как Жоборов покинул страну, я получил еще одно письмо с незнакомым обратным адресом. Снова из Ленинграда.

ГЛАВА 9. LA RUTA DEL BAKALAO.

(Рассказывает Шура)

Я много путешествовал по всему миру. Я бывал в Азии (Турция), Центральной Америке (Панама), Южной Америке (Бразилия), в Австралии, но большинство моих заграничных поездок было по Европе. Там я не был только в Ирландии, странах восточного блока (за исключением Чехословакии), Греции, Сан-Марино и Андорры. До недавнего времени в этот список входила Испания.

В Испанию я попал в результате приглашения совсем в другую страну. В начале 1992 меня пригласили выступить в Мексике на открытии большой научной конференции по шаманизму и психотропным растениям. Конференция должна была состояться осенью в городе-столице одноименного штата Сан Луи Потоши, честно признаюсь, я никогда не слышал о таком месте. На конференцию должны были собраться крупные специалисты антропологи, ботаники, химики и фармакологи. Официальными языками должны были быть испанский и английский, но в результате почти все доклады читались на испанском. А я тогда знал только две фразы на испанском: "No tengo dinero" и "Hecho en Mexico por Mexicanos" (это все, что я запомнил из моего предыдущего и единственного посещения Мексики в конце 50х: первое - стандартный ответ попрошайкам, второе - надпись на стекле автомобиля.

Хотя, я не совсем прав - первый раз я оказался в Мексике, когда мои родители на только что купленном "Форде" модели "А" отправились в Тигуану. На обратном пути мы заехали в горы и очень спешили быстрее добраться до границы, так как в то время она закрывалась на ночь в восемь или девять часов. На извилистой дороге постоянно мелькали таблички с двумя буквами "D.C." Мы опоздали на несколько минут, и нам пришлось заночевать в мексиканской придорожной гостинице, где нам в том числе объяснили, что "D.C." означало "Desparados Curvasos" - "опасные повороты". И еще я почему-то вспомнил, как отец бросил меня в воду, чтобы я научился плавать. Хотя данный случай скорее всего больше касается развития моих отношений с отцом, чем испанского языка. Надо будет попробовать оживить память об этом событии с помощью соответствующих психоделиков.

Но вернемся в современную Мексику. Мой доклад прошел успешно - я зачитывал его по своим записям, при этом копия этих записей была у Мануэля Санчеса, и он переводил мой доклад по ней в режиме реального времени. Мы с Алисой подружились с ним и его женой Софией.

У нас было много свободного времени, и мы могли много гулять по городу. Я помню, с какими сложностями я столкнулся, пытаясь ориентироваться в городе. При этом у меня была подробная карта, но я никак не мог найти по ней ни гостиницу в которой мы жили ("Кактус мотель"), ни место, где мы обедали ("Мотель Тюна") ни Casa de la Cultura, где проходили все встречи. Обычно я горжусь тем, что через сутки уже ориентируюсь в любом незнакомом городе. И притом, что нас возили на автобусе все время разными маршрутами. Наконец я понял, что моя карта города представляла собой типичный образец ситуации, когда желаемое принимают за действительное. Все главные проспекты и автомобильные развязки, которые на карте были отмечены красным цветом, не были еще построены. Как только я перестал обращать на них внимание, я сразу же нашел на карте все что нужно.

Нас свозили на волшебную экскурсию на север к Матагуала и потом на запад через Седрал в Реал дель Каторсе - заброшенную серебряную шахту, где в полной нищете жили индейцы. Нет, я преувеличиваю, не в полной - время от времени я видел тарелки антенн спутникового телевидения, а по улочкам ходили совсем не голодные собаки, но в принципе весь поселок жил за счет торговли сувенирами этот район был паломнической Меккой для индейцев племени Гуичол. Местные горы считались святыми, поэтому не удивительно, что наряду с безделушками с христианскими мотивами, на местном уличном рынке можно было купить только что срезанные кактусы пейотля. Большинство из нас решили собраться через несколько часов на стоянке рядом с заброшенной церковью, а пока попробовать ощутить мистическую силу данного места с помощью еще не запрещенного 2С-В. В четыре мы собрались в единственном в поселке кафе и вернулись в Сан Луи Потоши к ужину.