Магия - Гилберт Честертон

Незнакомец. Да. Я знаю, как растворять в воздухе часы и цепочки.

Моррис. И я уверен, что ты и сам прекрасно умеешь исчезать.

Незнакомец. Я проделывал такое.

Моррис (с намеком). Теперь ты исчезнешь?

Незнакомец (подумав). Нет, думаю, что вместо этого я появлюсь. (Он отбрасывает назад капюшон, обнажая голову интеллектуально выглядящего человека, молодого, но слегка потрепанного жизнью. Затем он расстегивает плащ и сбрасывает его, оставаясь в современном вечернем костюме. Он проходит по комнате, направляясь к Герцогу, и одновременно достает свои часы). Добрый вечер, ваша светлость. Боюсь, что прибыл слишком рано для выступления. Но этот джентльмен (указывает на Морриса) был слишком сурово настроен, чтобы начинать.

Герцог (несколько озадаченный). О, добрый вечер! Так вы в самом деле…?

Незнакомец (кланяется). Да. Я Фокусник.

Все смеются, кроме Патриции. Пока остальные беседуют друг с другом, Незнакомец подходит к ней.

Незнакомец (очень печально). Мне очень жаль, что я не волшебник.

Патриция. Лучше бы ты был вором.

Незнакомец. Разве я совершил преступление хуже воровства?

Патриция. Ты совершил, думаю, самое худшее преступление, какое только может быть.

Незнакомец. И каково же самое худшее преступление?

Патриция. Украсть у ребенка игрушку.

Незнакомец. И что я украл?

Патриция. Сказку.

Занавес

Та же самая комната, освещенная гораздо ярче, тем же вечером час спустя. С одной стороны стол, покрытый картами, костями и прочим; возле него Фокусник в вечернем костюме молча готовится к своим трюкам. Немного позади находятся Герцог и Хастингс с очередной порцией бумаг.

Хастингс. Осталось несколько мелких вопросов. Вот программы зрелища, которого желала Ваша светлость. Мистер Карлеон очень хотел взглянуть на них.

Герцог. Спасибо, спасибо (берет программки).

Хастингс. Мне сохранить их для Вашей светлости?

Герцог. Нет-нет; я не забуду, не забуду. Да, вы не подозреваете, каким деловым я стал. Нам приходится, знаете ли. (Невнятно). Я знаю, что вы отчасти социалист. Но я признаюсь вам, что в этой стране многих надо бы казнить. И все такое… Посмотрите сейчас на эти лица и запомните их! Король никогда не забывает лиц (размахивает программками). Я никогда не забываю лиц. (Бросает взгляд на Фокусника и тут же втягивает его в дискуссию). Да, здесь мастер, который выступает перед Королем (бросает программки), выступает перед Королем каждый вечер, я полагаю…

Фокусник (улыбаясь). Я иногда развлекаю Его Величество по вечерам. И обращаю на себя внимание, разумеется, высочайших особ. Но обычно я выступал перед независимыми владетельными господами, белыми или черными. Не было фокусника, который не выступал бы.

Герцог. Это верно, это правильно! А вы согласны со мной, что великое дело для Короля — запоминать людей?

Фокусник. Лучше сказать иначе: запоминать, каких людей запоминать.

Герцог. Ну, ну, теперь… (оглядывается вокруг в поисках чего-то). Будучи по-настоящему деловым…

Хастингс. Следует ли мне взять программки для Вашей светлости?

Герцог (поднимает их). Нет, нет, я не забуду. Что-нибудь еще?

Хастингс. Я ходил в деревню по поводу стрэдфордской телеграммы.

Единственное стоящее упоминания событие — Воинствующие вегетарианцы.

Герцог. А! Воинствующие вегетарианцы! Я уверен, вы слышали о них. Не повинуются закону (Фокуснику) с тех пор, как Правительство обеспечило нас мясом.

Фокусник. Оставьте их в покое. На свете много хороших людей, которые не едят мяса.

Герцог. Ну, я вынужден сказать, что они проявляют огромный энтузиазм.

Потясающий, о, действительно потрясающий. Как Жанна д'Арк.

Недолгая пауза, фокусник неотрывно смотрит на Герцога.

Фокусник. Жанна д'Арк была вегетарианкой?

Герцог. О, это прежде всего весьма возвышенный идеал. Святость Жизни, знаете ли, Святость Жизни. Но они зашли слишком далеко. Они убили полисмена в Кенте.

Фокусник. Убили полисмена? Как по-вегетариански! По крайней мере, если они его не съели.

Хастингс. Они просят только мелких пожертвований. Они предпочитают собирать побольше полукрон, добиваясь широкого распространения своего движения. Но я должен заметить…

Герцог. В таком случае дайте им три шиллинга.

Хастингс. Если позволите сказать…

Герцог. Забудьте об этом! Мы дали Анти-вегетарианцам три шиллинга. Так будет честнее всего.

Хастингс. Если желаете услышать мое мнение, то со стороны Вашей Светлости будет разумнее не вносить пожертвований в данном случае.

Анти-вегетарианцы уже использовали свои фонды для формирования банд, предназначенных для охраны их митингов. И если Вегетарианцы истратят свои деньги на разгон митингов, будет очень забавно: мы будем платить бандитам обеих сторон. Будет очень сложно все это объяснить, если дело дойдет до мирового судьи.

Герцог. Но судьей буду я. (Фокусник снова смотрит на него). Такова система, дорогой Хастингс, таковы преимущества системы. Это не логическая система, не система Руссо, но посмотрите, как чудесно она работает. Я буду лучшим судьей из всех, когда-либо восседавших в этом кресле. Другие будут необъективны, знаете ли. Старый сэр Лоуренс сам вегетарианец; он может быть суров к Анти-вегетарианцам. Полковник Крэшоу, совершенно точно, будет излишне суров с наемниками-вегетарианцами. Но я заплатил и тем, и другим; разумеется, я буду строг к обеим группам; так и случится. Просто идеальное правосудие.

Хастингс (безразлично). Мне взять программки, ваша Светлость?

Герцог (добродушно). Нет, нет, я их не забуду. (Хастингс уходит). Что ж, профессор, какие новости в мире фокусов?

Фокусник. Боюсь, что в мире фокусов не бывает никаких новостей.

Герцог. У вас есть своя газета или что-то в этом роде? Знаете, теперь у всех есть газеты. Скажем, «Ежедневный Шпагоглотатель» или что-то еще?

Фокусник. Нет. Я сам был журналистом. Но я думаю, что журналистика и фокусы всегда будут несовместимы.

Герцог. Несовместимы? О, здесь мы с вами расходимся во мнениях. Я всегда придерживался в таких вопросах широких взглядов. Широких законов, как говаривал старый Баффл. Нет ничего несовместимого, будьте уверены, разве что муж и жена и тому подобное. Поговорите об этом с Моррисом. Просто удивительно, как быстро исчезла несовместимость в Штатах.

Фокусник. Я всего лишь хотел сказать, что две профессии основываются на противоположных принципах. Суть работы фокусника в том, что он не должен объяснять то, что произошло.

Герцог. Ну, а журналист?

Фокусник. А суть работы журналиста в том, что он должен объяснять то, что не произошло.

Герцог. Но вам же хочется иногда обсудить новые трюки?

Фокусник. Нет никаких новых трюков. А если они и есть, мы не пожелаем их обсуждать.

Герцог. Боюсь, что вы совсем не прогрессивны. Вы вообще интересуетесь современным прогрессом?

Фокусник. Да. Мы интересуемся всеми трюками, основанными на иллюзиях.

Герцог. Да, да, я должен пойти посмотреть, как дела у Морриса. Буду рад продолжить нашу беседу.

Герцог уходит, оставляя программки.

Фокусник. Почему милые люди — такие идиоты? (Поворачивается к столу). Кажется, все в порядке. Колода карт, которая на самом деле колода карт. И колода карт, которая на самом деле не колода карт. Цилиндр, который похож на цилиндр джентльмена. И который на самом деле — совсем не цилиндр джентльмена. Это всего лишь мой цилиндр. А я — не джентльмен. Я всего только фокусник, и это всего лишь цилиндр фокусника. Я не могу снимать этот цилиндр перед леди. Я могу доставать из него кроликов, золотых рыбок и змей. Вот только мне нельзя доставать оттуда свою голову, снимая цилиндр. Похоже, я еще ниже кроликов и змей. Они во всяком случае могут вылезать из цилиндра фокусника. А я — не могу. Я фокусник и никто иной. Я был кем-то еще, и это было гораздо хуже.

Он начинает разбрасывать карты по столу. Входит Патриция.

Патриция (холодно). Прошу прощения. Я пришла, чтобы взять программки. Они нужны дяде.