Седьмой сын - Орсон Кард

Фермерские лошади грызли удила в стойле, фырканьем предупреждая друг друга о грозе. Наверное, думала Пэгги, в каждой упряжке есть одна исключительно глупая лошадь, так что остальные должны ей растолковывать, что к чему. Очень сильная гроза, говорят они. Если даже молния не убьет нас, то наверняка промокнем. А эта тупица все продолжает ржать, спрашивая, Что за шум? Что за шум?

Тут небо прямо-таки раскололось и обрушило всю свою воду на землю. Она лилась так сильно, что сшибала листья с деревьев. Так густо, что малышка Пэгги на минуту потеряла кузницу из виду и подумала, а не смыло ли ее прямо в поток. Дедушка сказал ей, что этот ручей течет прямо в Хатрак-ривер, Хатрак впадает в Хио, а Хио пробирается сквозь леса в Миссисипи, которая впадает в море, и еще Дедушка рассказывал, что море выпивает столько воды, что ему становится не по себе и оно выдает такую большую отрыжку, что ты себе и представить не можешь, так вот и получаются облака. Отрыжка моря, вот как, значит, и значит кузница теперь проплывет весь этот путь, потом море заглотает ее, потом выплюнет и вот когда-нибудь Пэгги будет тихо сидеть себе и заниматься своими делами, а какое-нибудь облако расколется да как бабахнет эту кузницу точнехонько на место а старый кузнец Мэйкпис все так и будет дзинь-дзинькать как ни в чем не бывало.

Тут дождь на минуту затих, она посмотрела вниз и обнаружила, что кузница все еще стоит на месте. Но она увидела не только это. Там, ниже по Хатрак-ривер, в лесу сверкали огненные вспышки, да, прямо там, где брод, только вот никакой возможности пересечь этот брод сегодня не будет из-за этого самого дождя. Вспышки, много вспышек и она знала, что каждая из них была каким-то человеком. Теперь она больше не задумывалась о том, как это происходит, но достаточно ей было увидеть сердечный огонь человека и она видела в нем иногда его будущее, иногда прошлое, и все ее видения начинались в этом сердечном огне.

Во всех сердцах этих людей она видела сейчас одно и то же. Фургон посередине Хатрака и воду рвущуюся к фургону чтобы затопить его и с ним все, чем они владеют в этом мире.

Малышка Пэгги была неразговорчива, но все знали, что она ведунья, так что всегда прислушивались к тому, что она говорит, особенно если разговор шел о несчастье. И особенно о несчастье вроде этого. Конечно, поселения белых колонистов в этих местах были уже достаточно старыми, им было куда больше лет, чем малышке Пэгги, но люди здесь еще не забыли, что если чей-то фургон затопило в паводок, то это потеря для всех. Она прямо-таки летела вниз с заросшего травой холма, перепрыгивая сусличьи норы, скользя на крутых местах, так что через двадцать секунд она уже рассказывала о случившемся в лавке при кузнице. Фермер с Вест-Форка был явно недоволен тем, что кто-то прервал его бесконечную историю о грозах, которые ему довелось повидать. Но Мэйкпис знал, кто такая малышка Пэгги. Стоило ему только выслушать ее, как он приказал парням седлать лошадей, неважно, подкованы они или нет, ведь для тех, кто застрял на хатракском броде важна была каждая минута. Малышка Пэгги так и не увидела, как они отправляются, потому что Мэйкпис послал ее в большой дом поднять на ноги отца и всех его работников и гостей. Ведь каждый из них когда-то так же как и эти переселенцы закинул все свое имущество в фургон и потащил его на запад, сначала по горным дорогам, потом по бескрайним лесам. И поэтому каждый чувствовал себя так, как будто это их фургон пытается поглотить вода. Они все прошли через это. Так вот, знаете ли, обстояли дела в те времена.

Люди замечали несчастья других так же быстро, как и свои собственные беды.

Глава 4

ХАТРАК – РИВЕР

Вигор командовал мальчиками, пытающимися вытянуть фургон, пока Элеонор понукала лошадей. Алвин Миллер занимался тем, что по одной относил маленьких девочек в безопасное место на противоположном берегу. Течение вцеплялось в него как дьявол, шепча, «Я заберу твоих детей, всех до одного!» но Алвин говорил «нет» каждым мускулом своего рвущегося к берегу тела, он говорил «нет» до тех пор, пока все его девочки не оказались стоящими на берегу и струи дождевой воды стекали с их лиц как слезы всех горестей мира. Он мог бы также вытащить и Фэйт вместе с ее будущим ребенком, но ее было невозможно сдвинуть с места. Она сидела в фургоне, цепляясь за сундуки и мебель, когда фургон наклонялся и трясся. Вспыхнула молния, каркас треснул, одна из досок продырявила холст и вода хлынула внутрь, но Фейт застыла как истукан с побелевшими костяшками рук и глаза ее смотрели куда-то наружу. Встретившись с этим взглядом, Алвин понял что не сможет сказать ничего такого, что заставило бы ее покинуть фургон. Была только одна возможность спасти Фейт и нерожденного ребенка – вытащить фургон. «От лошадей мало толку, Папа, – кричал Вигор. -Они все время спотыкаются и могут переломать себе ноги.»

«Но без лошадей мы не сможем ничего вытащить!» «Лошади сами по себе кое-что, Папа. Если мы оставим их здесь, то потеряем и лошадей и фургон!»

«Твоя мать не уйдет из фургона.»

Он увидел понимание в глазах Вигора. Веши не стоили того, чтобы рисковать из-за них жизнью. Но Мама стоила.

«И все же», сказал Вигор. "На берегу упряжка могла бы тянуть сильнее.

Здесь в воде они ни к чему не годятся."

«Пошли мальчиков распрячь их. Но вначале привяжи веревку к дереву, чтобы закрепить фургон!»

Не прошло и двух минут, как близнецы Вэйстнот и Вонтнот уже привязывали веревку к крепкому дереву на берегу. Дэвид и Мишур сделали еще одно крепление на лошадиной упряжи, и Калм обрезал ремни, привязывающие их к фургону. Молодцы ребята, все делают как надо, Вигор выкрикивал распоряжения, а Алвин мог только наблюдать, беспомощно стоя и глядя на Фэйт, которая изо всех сил пыталась удержаться и не начать рожать прямо здесь, посреди Хатрак-Ривер, стремящейся смыть их всех к чертовой матери. Не такая уж серьезная речка, говорил Вигор, но потом принесло облака, начался дождь и Хатрак стала куда опасней. Но даже тогда, когда они входили в нее, она выглядела все еще проходимой. Лошади тянули мощно, и Алвин уже сказал Калму, который правил ими «Ну, я думаю, много времени это у нас не займет!», когда река словно рехнулась, в момент удвоив свою силу и скорость. Лошади запаниковали, потеряли направление и стали тянуть в разные стороны. Мальчики соскочили в реку и попытались направить их к берегу, но скорость уже была утеряна, колеса фургона зарылись в ил и застряли. Как будто река знала, что они идут и приготовила самое худшее на тот момент, когда они уже будут в самой середине и не смогут спастись.

«Смотри! Смотри!» – закричал Мишур с берега.

Алвин посмотрел вверх по течению, чтобы узнать, что еще за дьявольщину задумала река, и увидел там целое дерево, плывущее вперед корнем, направленным как таран в центр фургона, прямо в то место, где сидела Фэйт с готовым родиться ребенком. Алвин не думал о том, что делать, он вообще не мог думать ничего, а просто закричал имя жены изо всей силы. Может, в глубине души он надеялся, что произнеся его вслух он сможет уберечь ее от беды, но нет, надежды на это не было, совсем никакой надежды. Правда вот, Вигор не знал о том, что надежды нет. Когда до дерева оставалось уже всего пять метров, он прыгнул навстречу и его тело упало прямо над корнем. Инерция этого прыжка чуть развернула ствол, из-за чего он стал крутиться вокруг своей оси и, в конце концов, начал двигаться в сторону от фургона. Конечно, и сам Вигор крутился вместе с ним, погружаясь каждый раз в воду с головой, но дело было сделано – корень проскочил мимо фургона и лишь ствол задел его скользящим ударом.