Фривольная поэзия - авторов Коллектив

Юрьеву

Любимец ветреных Лаис,Прелестный баловень Киприды —Умей сносить, мой Адонис,Ее минутные обиды!Она дала красы младойТебе в удел очарованье,И черный ус, и взгляд живой,Любви улыбку и молчанье.С тебя довольно, милый друг,Пускай, желаний пылких чуждый,Ты поцелуями подругНе наслаждаешься, что нужды?В чаду веселий городских,На легких играх ТерпсихорыК тебе красавиц молодыхЛетят задумчивые взоры.Увы! язык любви немой,Сей вздох души красноречивый,Быть должен сладок, милый мой,Беспечности самолюбивой.И счастлив ты своей судьбой.А я, повеса вечно праздный,Потомок негров безобразный,Взращенный в дикой простоте,Любви не ведаю страданий,Я нравлюсь юной красотеБесстыдным бешенством желаний;С невольным пламенем ланитУкрадкой нимфа молодая,Сама себя не понимая,На фавна иногда глядит.

На А. А. Д

Иной имел мою АглаюЗа свой мундир и черный ус,Другой за деньги – понимаю,Другой за то, что был француз,Клеон – умом ее стращая,Дамис – за то, что нежно пел.Скажи теперь, мой друг Аглая,За что твой муж тебя имел?

«Лизе страшно полюбить…»

Лизе страшно полюбить.Полно, нет ли тут обмана?Берегитесь – может быть,Эта новая ДианаПритаила нежну страсть —И стыдливыми глазамиИщет робко между вами,Кто бы ей помог упасть.

«Зачем я ею очарован?..»

Зачем я ею очарован?Зачем расстаться должен с ней?Когда б я не был избалованЦыганской жизнию моей._____________________Она глядит на вас так нежно,Она лепечет так небрежно,Она так тонко весела,Ее глаза так полны чувством,Вечор она с таким искусствомИз-под накрытого столаСвою мне ножку подала!

«Нет, я не дорожу мятежным наслажденьем…»

Нет, я не дорожу мятежным наслажденьем,Восторгом чувственным, безумством, исступленьем,Стенаньем, криками вакханки молодой,Когда, виясь в моих объятиях змией,Порывом пылких ласк и язвою лобзанийОна торопит миг последних содроганий!

О, как милее ты, смиренница моя!О, как мучительно тобою счастлив я,Когда, склоняяся на долгие моленья,Ты предаешься мне нежна без упоенья,Стыдливо-холодна, восторгу моемуЕдва ответствуешь, не внемлешь ничемуИ оживляешься потом все боле, боле —И делишь наконец мой пламень поневоле!

О. Массон

Ольга, крестница Киприды,Ольга, чудо красоты,Как же ласки и обидыРасточать привыкла ты!Поцелуем сладострастьяТы, тревожа сердце в нас,Соблазнительного счастьяНазначаешь тайный час.Мы с горячкою любовнойПрибегаем в час условный,В дверь стучим – но в сотый разСлышим твой коварный шепот,И служанки сонный ропот,И насмешливый отказ.

Ради резвого разврата,Приапических затей,Ради неги, ради злата,Ради прелести твоей,Ольга, жрица наслажденья,Внемли наш влюбленный плач —Ночь восторгов, ночь забвеньяНам наверное назначь.

Дорида

В Дориде нравятся и локоны златые,И бледное лицо, и очи голубые.Вчера, друзей моих оставя пир ночной,В ее объятиях я негу пил душой;Восторги быстрые восторгами сменялись,Желанья гасли вдруг и снова разгорались;Я таял; но среди неверной темнотыДругие милые мне виделись черты,И весь я полон был таинственной печали,И имя чуждое уста мои шептали.

«Недавно тихим вечерком…»

Недавно тихим вечеркомПришел гулять я в рощу нашуИ там у речки под дубкомУвидел спящую Наташу.Вы знаете, мои друзья,К Наташе [вдруг] подкравшись, яПоцеловал два раза смело,Спокойно девица мояВо сне вздохнула, покраснела;Я дал и третий <поцелуй>.Она проснуться не желала,Тогда я ей [неразб.] —И тут уже затрепетала.

«От всенощной вечор идя домой…»

От всенощной вечор идя домой,Антипьевна с Марфушкою бранилась;Антипьевна отменно горячилась.«Постой, – кричит, – управлюсь я с тобой;Ты думаешь, что я уж позабылаТу ночь, когда, забравшись с уголок,Ты с крестником Ванюшкою шалила?Постой, о всем узнает муженек!»«Тебе ль грозить! – Марфушка отвечает. —Ванюша – что? Ведь он еще дитя;А сват Трофим, который у тебяИ день и ночь? Весь город это знает.Молчи ж, кума: и ты, как я, грешна,А всякого словами разобидишь;В чужой <пизде> соломинку ты видишь,А у себя не видишь и бревна».

«Орлов с Истоминой в постеле…»

Орлов с Истоминой в постелеВ убогой наготе лежал.Не отличился в жарком делеНепостоянный генерал.Не думав милого обидеть,Взяла Лаиса микроскопИ говорит: «Позволь увидеть,Чем ты меня, мой милый, ёб».

Наденьке

(Приписывается Пушкину)

С тобой приятно уделитьЧасок, два, три уединенью:Один желаньям посвятить,А два последних наслажденью.

«Она тогда ко мне придет…»

(Приписывается Пушкину)

Она тогда ко мне придет,Когда весь мир угомонится,Когда все доброе ложитсяИ все недоброе встает.

Разговор Фотия с Гр. Орловой

(Приписывается Пушкину)

«Внимай, что я тебе вещаю:Я телом евнух, муж душой».– Но что ж ты делаешь со мной?«Я тело в душу превращаю».

Гр. Орловой-Чесменской

(Приписывается Пушкину)

Благочестивая женаДушою Богу предана,А грешной плотиюАрхимандриту Фотию.

Василий Туманский

Приглашение

Приди, я жду тебя в томлении бессонном!Я жду тебя одна на ложе благовонном,С восточной роскошью любви и наготы,Одна с лампадою, как любишь, милый, ты!О, верь мне, никогда в восторгах сладострастныхТы не испытывал таких ночей прекрасных,Как будет эта ночь! Мой дух тобой объят.Лобзаний полные уста мои дрожат,Грудь ноет и горит, и брачные виденьяРисуют предо мной все виды наслажденья.Я увлеку тебя в небесную страну,Я в море огненном с тобою потону,И завтра скажешь ты, меня целуя в очи:«О нет! Не пережить другой подобной ночи!»

Александр Вельтман

Невинная любовь

Лети в объятия, моя младая Геба,Я сладостно вопьюсь в твои уста, —Как свет, как мысль о наслажденьях неба,Моя любовь к тебе невинна и чиста!

Я чужд желаниям коварным и безбожным,И не услышу я из уст твоих укор:Ты веришь мне, и звукам ли ничтожнымТо высказать тебе, что выражает взор?

В очах любовь и сладостная томность!Как налилась огнем и взволновалась грудь!Оставь меня!.. Я не нарушу скромность,Но не мешай же мне к устам твоим прильнуть!

Тебя томит какая-то усталость.Склонись… и нежностью тебя я усыплю.Оставь… не запрещай простительную шалость!

Как я боязнь твою напрасную люблю!Как ты мила! Как сладко сердцу биться!Меня палит губительный огонь!Не обнимай! оставь меня! не тронь!Я друг твой, но могу забыться!..

«Она была на все готова…»