Газета Завтра 939 (46 2011) - Газета Завтра Газета

И последнее. Владимир Владимирович ничего не сказал, да и не должен был говорить, о ведущейся в настоящее время в западных СМИ диффамационной кампании против него лично. Эра "перегрузки имени Обамы" явно подходит к завершению. А далее, вероятнее всего, нам придётся наблюдать приход архиконсервативного республиканца в Белый дом и разворот официального Вашингтона от нынешней псевдоразрядки в отношениях с Москвой к жесткой и тотальной конфронтации, включающей поддержку сепаратистских движений на всей территории РФ, и прежде всего — на Северном Кавказе. Такое изменение позиции США диктуется именно их вступлением во вторую фазу глобального кризиса. И здесь Путину нужно будет принимать фундаментальное решение: либо пойти на тотальнуюя сдачу своих позиций "а-ля Горбачев", либо начать сопротивление и формирование новой политической линии, в которую вписываются и создание Евроазиатского союза, и дальнейшее, уже реальное, а не на словах, сближение с Пекином.

Исходя из этих, вполне очевидных и, по сути, бесспорных положений, мы, конечно, можем предположить, что Путин снова, по своей профессиональной (не президентской, а еще "чекистской") привычке, "шифруется" и, возвратившись в президентское кресло, будет действовать вовсе не по принципам (любым, в том числе либерально-монетаристским), а по обстоятельствам. А пока он, как всегда, пытается сохранять максимальное число "степеней свободы" и не сказал ничего окончательно определённого, "подвесив" ситуацию в рамках старого армейского афоризма, использованного для заголовка этой статьи.

Михаил Делягин -- Россия. Кризис. Третий срок...

ИТОГИ МЕДВЕДЕВА: МОДЕРНИЗАЦИЯ?

Перед началом своего президентства Медведев торжественно провозгласил в качестве приоритетов четыре "И": институты, инфраструктуры, инновации и инвестиции. Затем к ним было добавлено пятое "И" — интеллект.

Пора подвести итоги: с ними случилось то же самое, что и с другими медведевскими приоритетами, воплощенными в печально известных "национальных проектах". Они остались словами, практически не подкрепленными реальной работой, и не случайно Путин лукаво оговорился, что Медведев сможет возглавить правительство лишь в случае успеха "Единой России" на выборах — при том, что критерии успеха Путин будет определять сам.

Правда, с критериями успеха неладно во всем мире, стремительно меняющемся в ходе адаптации социальных отношений, соответствующих индустриальным технологиям, к технологиям постиндустриальным. Саркози, например, обнаружил, что ВВП в эпоху глобальных монополий перестал выполнять свою роль показателя успешности. Не зная, как измерять успех, каким критерием отличать его от поражения, мы лишаемся и понимания того, к чему надо стремиться, — а ведь еще Сенека говорил: для того, кто не знаёт, куда плывёт, нет попутного ветра.

Возвращаясь к медведевским "И", отметим очевидное: все виды государственных институтов целенаправленно и последовательно разрушаются до такой степени, что политическую систему России называют "паханатом". Это уничтожение вполне логично — ведь по самой своей природе большинство институтов мешают разворовыванию и разграблению страны, создавая неприемлемые ограничения для правящего класса.

Инновации остались преимущественно пропагандой, за исключением ряда весьма странных идей, последней из которых стала всеобщая игра в бадминтон. А отмена зимнего времени? Мало того, что страна теперь вынуждена жить по времени, максимально, на два часа, отличающемся от природного, что максимизирует ущерб, наносимый этим отклонением организму, так это еще и привело к сбоям в электронных календарях, включая любимые Медведевым айфоны.

Торжественно провозглашались в качестве инноваций цифровое телевидение, переход на которое откладывался несколько раз и в итоге был перенесен на "послемедведевское" время, широкополосный Интернет (вполне успешно развиваемый бизнесом своими силами) и, наконец, замена традиционных ламп накаливания лампами дневного света, экологически вредными и не приспособленными к последствиям реформы электроэнергетики в виде сильных скачков напряжения. О наличии светодиодов, которые являются подлинно инновационной технологией в этой сфере, через Твиттер президенту, вероятно, просто не написали: "слишком много букв".

При этом масштаб всех этих начинаний совершенно не соответствовал первоначальной громоподобной риторике.

Следующее медведевское "И" — инвестиции, которые так и не восстановились после кризиса конца 2008—начала 2009 годов. При этом около 95% того, что официально считается российским государством иностранными инвестициями, на деле представляет собой кредиты, в том числе и краткосрочные, на срок менее полугода.

Что же до интеллекта, то утечка мозгов, насколько можно судить, именно в последние годы, именно в президентство Медведева превратилась в их паническое бегство, — и Медведев продекларировал, что не видит в этом проблемы.

Конечно, имеются и успехи, и много локальных улучшений, вызванных, в первую очередь, высокими доходами экспортеров, включая импорт сложных потребительских товаров и технологий.

Но колоссальному замаху на модернизацию, продемонстрированному Медведевым, по своему масштабу соответствовало только одно действие — создание технополиса "Сколково".

ИТОГИ МЕДВЕДЕВА: "СКОЛКОВО"?

С советских времен в России осталось много наукоградов, которые работают — лучше или хуже, но работают. И не только самый простой, но и самый логичный, самый эффективный путь создания центра модернизации заключался в опоре на один, а лучше — на несколько из них.

Однако, Медведев выбрал иной путь: "Сколково" создается "с нуля". Конечно, не с "большого нуля", возникшего в Нью-Йорке после 11 сентября 2011 года, но со вполне симпатичного нулика в пяти километрах от Москвы. В пяти километрах, по которым, напомню, очередные модернизаторы всея Руси даже не смогли проложить приличную дорогу: не кто-нибудь, а сам Медведев был вынужден признать, что за полтора года не слишком интенсивной эксплуатации дорога практически пришла в негодность.

Резиденты "Сколково" (что в силу характера проекта все более напоминает "резидентов" популярного "Комеди-клаба") получили колоссальные привилегии, по сути дела выведшие их из российской юрисдикции. Не только почти все значимые российские законы, но даже и сам русский язык не применяются в "Сколково". В нем предусмотрены специальный суд, специальная полиция.

При всем этом резиденты "Сколково" не обязаны находиться на его территории физически. Их производства и даже офисы могут располагаться где угодно в России. По сути дела, "Сколково" — не территориальная зона развития, а механизм предоставления колоссального набора значимых льгот, в том числе налоговых, своего рода аналог оффшорной зоны "Ингушетия", созданной в 1994 году, когда началась первая чеченская война.

Хотелось бы знать, какую войну и с кем мы ведем сейчас, потому что чрезвычайный масштаб и характер предоставления льгот может быть оправдан лишь чрезвычайными же обстоятельствами.

И, вероятно, не случайно в руководство "Сколково" вошли такие бизнесмены, известные различными неоднозначными операциями, как российский олигарх Вексельберг и американский инвестиционный банкир Гупта (находящийся в настоящее время под судом за масштабную инсайдерскую деятельность, которая в США считается исключительно тяжелым преступлением).

В нашей стране архаичные коррупционные механизмы подавляют развитие технологий несравнимо сильнее, чем советское централизованное планирование. Поэтому новые технологии практически не развиваются и, за редкими исключениями, только подчеркивающими правило, не применяются. Дополнительным фактором их подавления является этническая политика государства, также в основном мотивированная коррупцией: грубо говоря, зачем нужен экскаватор, когда под рукой всегда находится неограниченное количество несравнимо более дешевых "трудолюбивых соотечественников"?

В силу этого объективно обусловленного отсутствия спроса на новые технологии российские и глобальные корпорации, включая даже "Боинг", регистрируют в "Сколково" — для получения предоставляемых им невообразимых льгот — свои подразделения, которые, как правило, уже работают в России. Исключения из этого правила, конечно, есть, но они не являются базовой тенденций, и лишь ограниченное количество иностранных компаний может прийти в Россию специально ради преимуществ "Сколково".