Сироша всех убьет (СИ) - Васильева Алиса

— Нет, это потом уже было. Я на русских девушек не отвлекаюсь. Поможешь мне эссе по английскому сделать?

ГЛАВА 3

Зоя

Хотя мы с Киром уже два года посещаем одни и те же занятия, до вчерашнего дня мы практически не разговаривали. Кир вообще никогда ни с кем особо не общался, да и друзей у него не было. С самого начала так пошло. Вроде как на первых порах ему трудно было говорить по-русски, а потом он и не рвался сближаться с одногруппниками.

Сидел, как правило, один где-нибудь на камчатке, на лабораторных молча выполнял свою часть работы. Я несколько раз даже попадала с ним в пару, но ничего не помню о тех лабах. Хотя, может, тут дело во мне. На практических занятиях надо наукой заниматься, а не трепаться о всякой ерунде. И я, кстати, тоже предпочитаю по возможности сидеть одна и ни с кем линий раз не контактировать, чтобы не отвлекаться.

Для будущего ученого это очень правильная стратегия, но сегодня всю пару по генетике я ловила себя на том, что поглядываю в сторону красавца-брюнета. Почему я раньше не замечала, какой у него четкий профиль? Как на античных монетах.

Вернуться к реальности помогло только то, что в какой-то момент Кир поймал мой взгляд и улыбнулся в ответ. Я в панике уставилась на профессора и до конца лекции не смела больше повернуть голову в сторону чужи. Преподаватель даже не выдержал такого пристального внимания и как-то нервно поинтересовался:

— Антипенко, у вас какой-то вопрос?

— Нет, все понятно! Просто очень интересно! — поспешила заверить я, вдруг осознав, что вообще не имею представления, о чем была сегодняшняя лекция.

Так, Антипенко! Немедленно выбрось из головы Кира и возвращайся к занятиям. Генетика сама себя не выучит.

И иностранный язык тоже. Преисполненная решимости завязать со всякой неуместной романтикой, я отправилась на две пары английского, даже не взглянув на Кира. Ну почти. Только боковым зрением. Но это не считается.

На английском мы снова оказались далеко друг от друга. Я за первой партой у окна, а Кир где-то в углу за последней. Ну вот и хорошо. Не сказать, чтоб я уж очень ценила наши занятия инязом, все-таки спецшкола дала мне приличный уровень английского, но возможности для самосовершенствования есть всегда. Так что я слушала унылые выступления своих одногруппников по теме «мой город», мысленно считая ошибки, не отмеченные преподавателем. Молодая англичанка Вера Викторовна исправляла только вопиющие моменты, видимо, чтобы не перебивать докладчиков каждые полминуты. И тут мой план не обращать внимания на Кира дал трещину. Вера Викторовна неожиданно вызвала его.

Кир вышел к преподавательскому столу, который стоял в нескольких метрах от меня, и теперь не смотреть на чужь было бы странно. Предполагается же, что мы с интересом слушаем выступления друг друга, под копирку списанные из одного и того же источника.

И все-таки выглядел Кир отлично. И черный цвет ему очень идет. Сегодня он собрал волосы в хвост, открыв лицо с острыми скулами.

Вера Викторовна произнесла по-английски несколько ободряющих фраз, но, судя по озадаченному виду Кира, он ее не понял. Чужь немного растерянно взглянул на преподавательницу. Ха-ха. Да он и по-русски не всегда понимает. Откуда у них там в деревне нормальный учитель английского? Я вспомнила, как Кир рассказывал вчера про упавшего спьяну охотника, которого пришлось везти к фельдшеру в соседнее село. Вот, может, и школы у них тоже нет.

— Are you ready? — спросила Вера Викторовна.

По аудитории пробежали смешки, а мне стало обидно за Кира. Ну не знает человек английского, ну что тут смешного? Но, видимо, разобрав знакомое слово «реди», Кир кивнул. Вера Викторовна улыбнулась в ответ, не решившись больше ничего сказать, чтобы снова не вогнать студента в ступор. Я за своей первой партой изобразила заинтересованность. Ну пусть хоть пару предложений скажет.

Кир уставился куда-то в одну точку перед собой и начал выступление. К моему огромному удивлению, текст он знал и даже рассказывал его без ошибок. Но при этом было очевидно, что Кир совершенно не понимает смысла того, что говорит. Как будто просто заучил наизусть непонятные слова. Паузы он делал в самых неожиданных местах, подчиняя повествование какому-то своему ритму. Ну как стих читал. Звучало все это чрезвычайно забавно, и я изо всех сил старалась не улыбаться. Вера Викторовна тоже. Остальные олухи лыбились и хихикали. Уроды.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Кир не обращал внимания на смешки. Все также смотрел прямо перед собой и рассказывал довольно интересную информацию о том, что он родом из небольшой чужской деревни, насчитывающей три сотни человек, что его предки-кочевники занимались охотой и животноводством, но больше пятидесяти лет назад стали вести оседлый образ жизни, что чужь до сих пор поклоняются своим богам, чтят свои традиции и говорят на своем языке.

Закончился доклад тоже безо всякого предупреждения. Кир просто замолчал и выжидающе посмотрел на Веру Викторовну.

Та похвалила его за содержательное выступление и попыталась задать несколько вопросов по прозвучавшей теме. Ну и зачем? Чтобы дать нашим одногруппникам возможность лишний раз поскалить зубы? И так ведь ясно, что Кир не понимает, о чем рассказывал. Заучил текст и все.

Чужь молча смотрел на молодую преподавательницу.

— Вы меня вообще не понимаете, да? — Вера Викторовна со вздохом перешла на русский.

— Не понимаю, — честно признался Кир.

— Ладно, садитесь. Тройка за старание.

Кир пошел на свое место под идиотские смешки и замечания типа «ну ты красава», «а ты рэп читать не пробовал?» и «чужь знают толк в извращениях».

А я пыталась понять, правильно ли то, что его «тройка» так меня возмутила. С одной стороны, если уж совсем честно, Кир английский и на тройку не знает, но с другой, если представить, сколько времени и сил он потратил на то, чтобы заучить текст, состоящий из совершенно незнакомых слов, то это тянет на зачет автоматом.

Весь перерыв между парами я мучительно раздумывала, стоит ли подойти к Киру и высказать свое мнение, но так и не решилась, хотя Кир, как и я, просидел все пятнадцать минут в аудитории. Нет, надо, конечно, с этим завязывать. Ну что за дурь на меня нашла? Училась себе спокойно и на тебе.

А я читала в книжках, что так бывает: любовь там и все такое, но всегда была уверена, что со мной этого не случится.

Не, Антипенко, ты серьезно? Парень из дикой деревни, с трудом говорящий по-русски? Ну, красивый. Ну, может, привлекательный. Местами.

В общем, я уже в который раз решила, что мне этого не надо.

Но когда по дороге в общежитие Кир вдруг догнал меня, чуть не запрыгала от радости. Мы уже отошли достаточно далеко от университета, но топать было еще прилично.

— Домой? — спросил он, бесшумно появившись справа от меня.

— А? Ага. Да, в общежитие, — я скорчила скучающую мину, стараясь не выдать своего волнения.

— Спасибо за пряники.

— Ага.

Кир пошел рядом со мной, и мне это было приятно, но я совершенно не могла придумать, о чем с ним говорить. Похоже, у него была та же проблема.

— Ты сегодня на английском классно выступил, — сформулировала я вечность спустя.

Кир зыркнул на меня и криво улыбнулся.

— Смешно было, да?

— Да не особо.

— Все смеялись.

— Дураки, вот и смеялись, — пожала я плечами, — а вообще было интересно послушать про твой народ. И как ты вообще все это выучил?

— Текст мне Сэти написала, — объяснил он, — Сэти хорошо знает английский. И русский тоже. А я только запомнить могу, не понимая.

— Офигенная у тебя память, — честно говоря, я сильно сомневалась, что смогла бы повторить такой трюк с заучиванием непонятного набора слов.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Я много что так запоминаю. Потому что много не понимаю, — сказал Кир, — лучше бы я был как Сэти.

— Я бы тоже не отказалась быть как Сэти, — пошутила я, вспомнив точеную фигурку и яркие черты чужской девушки.

— Да ты даже лучше нее, — не понял моего юмора Кир.