Смертельное сафари - Дэвид Дучи

С педантичностью робота я занес в свой гроссбух полученные от фон Шелленберга суммы и произведенные мной расходы. Потом достал из ящика стола чистый лист бумаги и начертал печатными буквами объявление о том, что моя контора временно закрывается, за всеми справками обращаться в посредническую фирму "Сити Пропертиз", дравшую с меня семь шкур за подобные услуги. Я пришпилил записку кнопкой к входной двери. Когда-нибудь я все-таки найму секретаршу, пусть хотя бы вытирает пыль в мое отсутствие. Чем еще ее занять, я пока не придумал. Переписки у меня немного, я сам управляюсь с ней, стуча двумя пальцами на старинном "Ремингтоне", также добытом на распродаже. Его место - на секретарском столике, вместе с пустыми корытцами для входящих и исходящих бумаг и отключенным телефоном.

Я просмотрел письма, извлеченные мной из ящичка на главном почтамте, куда заезжал по дороге к фон Шелленбергу. В конвертах оказались квитанции, счета, предупреждение от электрической компании, что будет отключен свет, если я в недельный срок не расплачусь с ними за последние три месяца.

Прихватив счета, я вышел в коридор, заперев дверь на множество английских замков, которые пришлось врезать, после того как кто-то совершил взлом и унес подержанный арифмометр, доставшийся мне в наследство от предыдущего арендатора.

Я распахнул соседнюю дверь. На этот раз - в кои-то веки! - Асия не томилась от безделья, ее пальцы сновали по клавишам электрической машинки. Она была дородной, высокой, с мягкими чертами лица и густой копной волос, которые с первого взгляда можно было принять за парик. Большие карие глаза светились умом и проницательностью. Красивые губы слегка подведены помадой, крепкие белые зубы - хоть на рекламу стоматологической клиники! Увидев меня, Асия приветливо улыбнулась: лишь одному мне разрешалось входить сюда без стука.

- Тебе звонил полицейский, - сообщила она.

Беда, подумал я.

- Полицейский, говоришь?

- Его фамилия Омари.

Меньше всего мне бы хотелось видеть его теперь.

- Если снова позвонит, скажи, что я уехал в отпуск.

- Он разыскивает тебя по очень срочному делу.

Час от часу не легче! Комиссар Омари обычно звонит с единственной целью - чтобы отравить мне существование.

- Я в отпуске. Ну а как твои дела?

Пожав плечами, она улыбнулась одними лишь уголками губ, отчего я всякий раз начинаю испытывать томление. Ей двадцать два года, не замужем, помешана на кино, музыке, плавании и танцах. Снимает отдельную квартирку на Лоуэр Хилл-роуд, но с нашим братом строга, презирает мужчин, ищущих легких побед. Все это удалось выяснить за чашкой кофе, когда она только поступила на службу в фирму "Сити Пропертиз". Я ни разу еще не назначал ей свидания, но знал, что не получу отказа. Вот только никак не удавалось выкроить время.

- Можешь сделать доброе дело? - спросил я, усаживаясь на краешек ее стола.

- Сначала скажи, что от меня требуется. - Она дружески улыбнулась.

Я вручил ей счета, пришедшие по почте.

- Уплати, пожалуйста, по ним.

Она замотала головой.

- Откуда мне взять столько денег!

Я раскрыл бумажник и отсчитал нужную сумму.

- Обещаю: как только вернусь, идем в ресторан!

- Третий раз уже обещаешь. Куда отправляешься теперь?

- В сафари: мой клиент боится путешествовать в одиночку. Сколько с меня за аренду помещения?

- Со счета уж сбились. - Она потянулась за папкой. - Решено тебя выселить, как только отыщется порядочный человек на твое место. Беда в том, что в городе не осталось честных людей. Адвокаты из десятого номера сбежали во вторник, не уплатив ни пенса.

- Наймите меня выколачивать арендную плату, - шутливо предложил я.

- А кто будет выколачивать из тебя, когда ты сбежишь?

- Бухгалтер из соседней конторы.

- Я бы ему даже счета за воду не доверила.

Она полистала бумаги.

- Июнь, июль, август. Три тысячи шиллингов плюс телефон, марки и перепечатка корреспонденции. Всего три тысячи шестьсот шиллингов.

Снова достав бумажник, я опустил хрустящие купюры ей на колени. Асия изумленно смотрела на ворох денег.

- Господи, ты ограбил банк!

Я ухмыльнулся:

- Не такой уж я пропащий ублюдок, как кое-кто думает.

- Теперь-то и я это вижу.

Асия печатала мне расписку, когда зазвонил телефон. Она сняла трубку и деловым тоном сказала:

- Фирма "Сити Пропертиз".

Выслушав говорившего, она осведомилась, кто звонит. Потом, прикрыв рукой трубку, заговорщицки шепнула:

- Это тебя.

- Кто?

- Вроде тот самый полицейский.

- Меня нет.

- Но ты же здесь.

- Уже ушел! - Я направился к двери.

Асия передернула плечами и снова заговорила в трубку, не переставая кивать мне.

Уже взявшись за дверную ручку, я остановился и напоследок ей улыбнулся.

- Ответь ему, пожалуйста, - взмолилась наконец Асия. - Он грозится засадить меня за решетку.

- Он со всеми девушками так заигрывает, - попытался отшутиться я. Скажи ему, как я велел: меня нет!

- Я не понимаю ни слова! - сказала она с отчаянием.

- Значит, он перешел на арабский. Так всегда бывает, когда он злится. Терпение, это сейчас пройдет. Повтори, что я уехал, и вешай трубку.

Но коварная Асия заявила Омари, что я только что вошел, и протянула мне трубку.

- Сам с ним говори!

Я растерялся. Если комиссар Омари ругается по-арабски, значит, я действительно до зарезу ему нужен. Может, уж лучше ответить? Узнаю, что стряслось, а потом как-нибудь вывернусь. Я подошел к столу.

- Да?

- Это ты, Окей?

Омари был моим инструктором в специальном полицейском колледже, до того как его повысили по службе. Тогда мы с ним ладили, недаром до сих пор он помнит мое прозвище. И все-таки закадычными друзьями мы не стали.

- До тебя невозможно дозвониться! - Его голос был жестким, бесцветным.

- Вам что-то нужно от меня? - спросил я с такой же ледяной интонацией.

Я мог позволить себе подобную вольность: прежде чем стать частным детективом, пришлось дать подписку о сотрудничестве с Особым отделом, однако я уже не его подчиненный и не обязан ему поддакивать. Последние две недели он добивался моего согласия на участие в операции, которая меня не слишком-то привлекала.

- Нам необходимо поговорить, - заявил Омари.

- Слушаю вас.

- Это не телефонный разговор. Загляни ко мне на пару минут.

- Если это насчет того, чтобы нянчиться с делегатами сессии ЮНКТАД*, то я по-прежнему не согласен.

______________

* Конференция ООН по торговле и развитию.

- Прошу тебя заехать ко мне, - невозмутимо повторил Омари. - Это не займет много времени.

- Пока вы в таком настроении, лучше вам на глаза не попадаться! сказал я и тут же понял, что допустил ошибку.

- Окей, ты же меня знаешь. Со мной можно иметь дело.

Однако я так не считал.

- Если вам не перечить, - уточнил я.

- Я велю, чтобы тебя привели силой, - не меняя тона, пригрозил он.

Что верно, то верно. Стоит ему моргнуть, и его люди доставят меня к нему хоть с того света. Глава ведомства национальной безопасности - фигура могущественная. Омари не церемонится с теми, кто становится у него на пути. Я не вправе рисковать собой и тремя тысячами марок, полученными от фон Шелленберга.

- Нельзя ли встретиться на нейтральной территории? - спросил я запальчиво. - Мало ли подходящих мест в городе!

- Где?

- Скажем, в отеле "Нью-Стенли".

- Идет!

- Часов в пять?

- В половине шестого! - В трубке раздались короткие гудки.

Он и впрямь в скверном расположении духа. Интересно, что его гложет?

Асия сгорала от любопытства.

- Этакий истукан, - вздохнул я. - Он действительно может упрятать кого хочешь по закону о превентивном заключении.

Когда я еще работал под его началом, мы иногда неделями допрашивали какого-нибудь беднягу, а на официальные запросы давали стандартный ответ: "Ведется расследование, задержанный своими показаниями оказывает помощь полиции". И точка! Ни имени, ни прочих подробностей. При желании можно любого упечь на долгие годы. Пока не выложит все, что было и чего не было...

3

Уже без четверти пять я был у входа в "Нью-Стенли". Народу на террасе и в кафе хоть отбавляй: орды журналистов, делегаты конференции ЮНКТАД, которая открывалась в Найроби через пару дней, молодые бездельники, что обычно торчат здесь. С трудом отыскав два свободных места за угловым столиком, я подозвал официанта и заказал пива.

Комиссар прибыл, когда я приканчивал вторую бутылку. Я сразу определил по его виду и походке, что жизнь и работа ему осточертели. Омари был пяти футов шести дюймов роста, с широченными плечами и весьма внушительным видом - с таким не поспоришь. Лицо имел круглое, чисто выбритое, с упрямыми карими глазами и неожиданно мягкими очертаниями губ.

Он сел напротив, заказал черный кофе и посмотрел на меня ничего не выражающим, действующим на нервы взглядом.

- Как дела, Окей?

- О'кей, - кивнул я и изобразил на лице нечто неопределенное, не зная наверняка, какой именно смысл вложил он в свой вопрос.