Долгий путь от любви до любви - Александра Плен

– Вон, видите… – мужчина чуть притронулся к моей руке: я даже не заметила, что он подошел почти вплотную к решетке. Я испуганно отпрянула от забора.

– Нет-нет, не пугайтесь, мисс, – его тихий ласковый голос в темноте укутывал, словно пуховым одеялом. – Смотрите, на юге, почти на горизонте, Большой Квадрат Пегаса, а в углу, на северо-востоке, три яркие звезды…

Я силилась рассмотреть в огромном сверкающем скоплении этот квадрат. Но, боюсь, у меня так ничего и не получилось. Все звезды сливались воедино. Тем временем молодой человек продолжал:

– Это Альферац, Мирах и Аламак, самые яркие звезды Андромеды. Прекрасно, не правда ли?!

В голосе Роберта звучало такое восхищение и восторг, что даже я, далекая от астрономии личность, прониклась его энтузиазмом.

– Прекрасно, – эхом подтвердила я, – но боюсь, я так и не нашла ваш квадрат Пегаса.

Мужчина прыснул.

– Простите, мисс, я увлекся. Я изучаю физику и геологию в Кембриджском университете. И подрабатываю там же.

– А как это? – удивилась я.

– Это значит, что обучение у меня бесплатное, но на еду, жилье и прочее нужны деньги, – рассмеялся молодой человек.

– Простите за бестактность, – я смутилась.

– Что вы, мисс. Нечего прощать. Пишу домашние задания молодым богатым бездельникам в Кембридже, даю уроки на каникулах… – он хмыкнул. – Много еще всего.

– Интересная у вас жизнь, господин Уайт, – восхитилась я.

– Да, – рассмеялся мужчина, – можно и так сказать.

– Ой, – я вдруг спохватилась, – поздно уже, мне пора.

Я отошла от забора.

– Мадмуазель Буше будет искать…

– Подождите, мисс! – мужчина взволнованно прижался к решетке. – Я смогу увидеть вас завтра? Вы еще придете рисовать?

– Не знаю… – растерянно произнесла, и вдруг чисто женское кокетство заставило лукаво добавить: – Возможно.

– Я буду ждать, мисс Нордвик, – от его хрипловатого голоса внутри меня все затрепетало.

Подхватив юбки, побежала к корпусам. Сердце стучало от волнения, вызванного необыкновенным приключением. Я познакомилась с молодым человеком! Впервые разговаривала с мужчиной наедине! Правда, я не очень его рассмотрела – было темно, и я смущалась – но завтра… Я замерла. Неужели пойду?…

Конечно же, я пошла… На следующий день мы встретились, когда солнце только-только опустилось за горизонт. Когда я подошла к забору, Роберт уже стоял с той стороны, опираясь на решетку. Высокий, стройный, одетый в парусиновые светлые брюки и белую рубашку с закатанными рукавами. Услышав шорох, юноша обернулся и улыбнулся, тепло, хоть и (может, мне это только показалось?) немного грустно. Я протянула руку.

– Добрый вечер, мистер Уайт, давно ждете?

– Красивую девушку можно ждать вечно, – вроде бы банальность, но мне показалось, что прекраснее комплимента мне никто не делал.

– Я поспрашивал в округе, – он кривовато улыбнулся, – мне рассказали, что сейчас в вашем пансионе отдыхают самые титулованные девушки Англии. Сплошные герцогини, графини и баронессы…

В его голосе было что-то похожее на смущение. Я тряхнула головой и весело рассмеялась.

– Ну что вы! Я всего лишь дочь виконта и не планирую в ближайшем будущем менять титул и становиться, к примеру, герцогиней.

– Точно? – переспросил молодой человек, уголки губ дрогнули. – Обещаете?

– Обещаю! – торжественно произнесла я.

– Ловлю на слове, – заулыбался Роберт. Я зачарованно уставилась на преобразившееся лицо.

Открытый ясный взгляд притягивал, словно магнит. У него было умное подвижное лицо, высокий чистый лоб, широкие прямые брови и твердый подбородок с ямочкой. Его улыбка была самой доброй и искренней на свете. Серые глаза лучились теплотой и дружелюбием. В моем окружении никто так не улыбался. Мама чуточку поднимала уголки губ, не разжимая рта, папина улыбка и вовсе была похожа на саркастическую усмешку. А от улыбки Роберта мне самой хотелось улыбаться.

– Что вы сегодня будете рисовать? – поинтересовался он.

– Мне все равно, – ответила я, и вдруг непроизвольно вырвалось: – А может, мы просто поболтаем? Вы мне еще раз покажете Андромеду… На этот раз я постараюсь рассмотреть.

– Замечательное предложение! – улыбнулся молодой человек. – Астрономия – мой конек, я могу говорить о звездах часами…

– Отлично! – улыбнулась я. – Показывайте, я вся внимание!

Мы с Робертом стали встречаться каждый вечер. Просто удивительно, как быстро я научилась изворачиваться и сочинять небылицы. Я, считавшая себя самой честной и искренней девушкой на свете, бессовестно врала компаньонке, что «у меня солнечный удар, лягу пораньше», «я накупалась и устала», «я буду читать в спальне, нужно повторить упражнение по французскому языку», «хочу написать письмо родителям»… И прочее, и прочее. А сама запирала спальню изнутри и выбиралась по балконам и террасам в сад.

Иногда прийти не получалось. Тогда я предупреждала Роберта запиской, приколотой к шипам розового куста, росшего у ограды. У нас был свой тайный код: если я приду – рисовала на клочке бумаги распущенную розу, если не смогу – закрытый бутон.

Однажды Роберт пытался показать мне созвездие Кассиопеи. Но у него ничего не получалось, так как очень неудобно было ориентироваться по его руке, просунутой через решетку забора.

– Нет, мне это уже надоело! – ругнулся он и поднялся на ноги. – Отвернитесь, мисс София.

Я удивленно наблюдала за ним снизу, сидя на земле. Что он задумал? Мужчина принялся стягивать с себя рубашку. Я смутилась и опустила голову. Через минуту до меня донесся плеск – Роберт огибал ограду вплавь, по воде. Я сидела, не смея поднять глаза.

– Я уже оделся, отомрите, мисс, – произнес Роберт насмешливо. Я подняла голову. Он стоял рядом, с волос капала вода, одежда была чуть влажной, ведь он натянул ее на мокрое тело. Роберт уселся рядом со мной и продолжил разговор с того места, на котором мы остановились, словно ничего особого не произошло. Сначала я смущалась, ощущая волнующее мужское присутствие так близко. Но потом увлеклась и через десять минут уже и забыла, что нужно испытывать неловкость и стеснение.

С этого дня он каждый раз встречал меня с моей стороны ограды.

Роберту было двадцать два. Он был единственным сыном приходского священника из Суффолка. С детства увлекался механикой и физикой. В пятнадцать лет самостоятельно смастерил велосипед. И ни разу не усомнился, какую профессию выбрать в жизни.

До чего же интересно он рассказывал! Самый обычный камушек на его ладони обретал увлекательную историю и свою собственную жизнь, от рождения в недрах земли до появления в его руке. Мне казалось, что Роберт – прирожденный педагог, и ученики должны обожать его. Он забывал обо всем, страстно описывая паровую машину, толкающую поезд, механические повозки и большие мощные телескопы, в которые можно увидеть Венеру и Марс. Его лицо дышало восторженностью и азартом. Он заражал своим пылом, и я внимала каждому слову, подпадая под его мощное обаяние.