Встреча в Чартуэлле. Из романа «Тёмные воды души моей» - Вячеслав Кориков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Не похоже Сэр. У нас достоверная информация о строительстве пусковых ракетных шахт подземного базирования. А информация по объекту «Крылатый Червь» крайне скудна. Мы предполагаем, что это носитель, передвигающийся под землёй. Принцип движения и конструкция нам не известны. Получить дополнительную информацию пока не удаётся. Установлено, что недавно на объекте случилось ЧП. Предположительно взрыв. Масштабы разрушений неизвестны.
— Плохо… очень плохо, господа, — рука Черчилля привычно потянулась за недокуренной сигарой, — надо было тебе Гарри послушать меня тогда и возможно сейчас мы не ломали бы голову, что это за червь такой?
— Простите, Сэр?
— Нет, нет, генерал! Не беспокойтесь! Это я с самим собой. Восемь лет назад моё предложение о радикальном решении вопроса с «Советами», было трусливо отвергнуто тридцать третьим президентом США. Тогда ситуация складывалась более чем благоприятно в части военного превосходства «Западного Мира» и было наглядно продемонстрированно Русским в августе сорок пятого в Хиросиме и Нагасаки. Америка, в этот момент, была единственной страной на планете, обладающей атомным оружием — самым разрушительным за всю историю человечества. И не воспользоваться этой уникальной возможностью для полного смирения «Советов» — поучительный пример, не менее уникальных — трусости и недальновидности. Теперь уже поздно.
Обладатель драгоценной кубинской сигары глубоко затянулся и вытянув трубочкой мясистые, лоснящиеся губы, выпустил дым, разочарованно и продолжительно. Так что мы можем предпринять теперь, господа?
— Теперь, господин Премьер — министр, наши возможности ограничены. Военный потенциал Русских ненамного уступает нашему. Совместному.
— Значит, надо искать нестандартные решения! Заполярье! Вечная зима! Что в этих условиях критически важно? Сколько продержится город в вечной мерзлоте без тепла и электричества? — Он наклонился, потянувшись за бокалом на столе. Замер. Рука зависла в воздухе. Побелело лицо. Сигара выпала из отвисших, посиневших губ. Потяжелевшая голова, как чугунная болванка, дрогнув, свалилась вниз, упершись лбом о край столешницы.
По белой в зелёных листьях скатерти, золотистый, пенный напиток устремился вниз из опрокинутого искристого хрусталя.
Оба гостя почти одновременно вскочили со своих мест и бросились к поникшему боссу.
— Эй, кто-нибудь! Помогите!
В комнату «влетел» секретарь Колвилль и привычным жестом обхватил кисть свисающей плетью руки будто уснувшего патрона, другой рукой подал знак, требующий тишины, выставив ладонь вверх. Покачал отрицательно головой. Затем переместил указательный и средний пальцы к передней поверхности шеи, между щитовидным хрящом и прилегающей мышцей.
— Есть пульс! Срочно носилки и доктора, крикнул он набежавшей челяди. Помогите положить его на ковёр.
Министр иностранных дел и директор СИС посодействовали Джону переместить грузное тело Черчилля на мягкий ковёр.
— Папа! — поспешила к отцу встревоженная баронесса Соумс.
Опустившись на колени у изголовья, младшая дочь испуганно вглядывалась в мелованное лицо знатного отца. Не веря в трагический исход бережно поглаживала ладонью его увлажнённый, холодный лоб, — Что случилось, Джон? Как это произошло? Вы послали за доктором?
— Так точно, Мэм! Сейчас будет.
— Дедуля, что с тобой? — маленькая Эмма с разбега «бухнулась» рядом с неподвижным телом и обхватив его за шею заплакала, — не умирай дедуля.
— Не бойся, доченька, дедушка нас не оставит… всё будет хорошо, а сейчас тебе лучше уйти, дорогая. Дедушку осмотрит доктор. Джон проводите пожалуйста ребёнка в её комнату и попросите маму пусть она побудет с ней, не надо ей сейчас сюда.
Но жена Премьер-министра Великобритании Клементина, баронесса Спенсер-Черчилль уже была рядом. Она стояла неподвижно в сторонке, сложив ладони у подбородка и пристально всматривалась в лежащее на ковре тело, — нет это не он, не её муж, незнакомое лицо, совсем не похожее.
— Мама! — тебе лучше уйти… и захвати с собой Эмму. Пожалуйста.
Из- под свисающей до пола скатерти пошатываясь выбралось кудрявое рыжее существо и нестройной походкой подобравшись к хозяину принялось тщательно вылизывать его лицо.
— Руфи! — маленькая Эмма свободной рукой придвинула к себе кудряшку- пуделя и теперь они вдвоём, собака и ребёнок, сообща, посапывая и поскуливая отчаянно обнимали великого британца, деда и хозяина.
Он открыл изумлённо глаза и долго всматривался в маленьких лизунов.
— Мама, мама! Дедушка проснулся! Ур-ра! — повеселевшая Эмма принялась неистово целовать ожившего деда. Руфус Второй тоже несказанно обрадовался, игриво перебирал лапами, нещадно бил хвостом и несдержанно повизгивал.
— Оставьте нас все! На выход пожалуйста, — категорически потребовал лорд Морэн — личный врач Черчилля, решительно размахивая треугольным саквояжем, — Вы баронесса можете остаться, — примирительно сообщил он растерянной Клементине. Остальные, пожалуйста покиньте помещение. Да, Джон, Вы тоже можете остаться… Нет генерал, не думаю… ни сегодня, ни в ближайшие, как минимум, две недели… если, конечно, Вы не готовите ему аутодафе. Моё почтение господин Иден… трудно сказать, граф… предполагаю инсульт. Второй за год. И это очень плохой признак.
Доктор опустился рядом с молчаливым пациентом, — подушечку под голову попрошу, спасибо. — Ну, что, господин Премьер-министр? Говорить можете?
Черчилль попытался ответить, но звук получился невнятный, губы не слушались. Он повторил попытку, но нет, от напряжения побагровело и искривилось лицо, правый глаз выкатился от напряжения.
— Достаточно Сэр. Можете пошевелить руками? Сначала правой… так хорошо, теперь левой… понятно.
Расстегнув саквояж, доктор достал фонендоскоп, — господа, — обратился он к немногочисленной публике оставшейся рядом с телом: баронессе Спенсер-Черчилль, секретарю Джону Колвиллю, Министру иностранных дел Роберту Энтони Идену и главе британской разведки Джону Синклеру — для аускультации мне нужна полная тишина.
— Позвольте, я помогу, — подсела к доктору Клементина, с каменным лицом расстёгивая пуговицы на жилетке мужа.
Исследовав важного пациента, доктор, свернул прибор для прослушивания звуков и выдержав многозначительную паузу подтвердил, ожидавшим терпеливо коллегам и родственникам, диагноз — инсульт. Левая сторона тела парализована. Сейчас я сделаю Премьер-министру расслабляющий укол, он поспит некоторое время. Затем я заберу его к себе в клинику.
— Надолго, доктор?
— Пока, трудно сказать, баронесса. Думаю, да. Последние годы господин Премьер-министр совершенно перегружает свой организм. Хронические переутомление и стресс, ночные посиделки и, уж простите, избыточные курение и… крепкие напитки.
— Но, многоуважаемый доктор! У нас остаются срочные государственные дела, — мягко вмешался министр, — нельзя ли побыстрее поставить на ноги Главу Кабинета?
— Все государственные дела, граф, необходимо немедленно отложить в сторону, месяца на два-три, лучше
