Инкассатор: Слезы из черного золота - Андрей Воронин

– Мать вашу, – выругался Пташук. – Никому не высовываться! Снайпера нам еще не хватало.

В этот момент из небольшого кустарника, словно птица, выпорхнул рядовой Минин. Стрелой пролетев эти несколько метров, он схватил рацию, перекатился с ней и побежал в сторону взводного.

Снайпер не заставил себя долго ждать. Едва Костя пробежал несколько метров с радиостанцией в руках, он тут же выстрелил. Собравшись из последних сил, Минин кинул радиостанцию ротному. В свою очередь тот выскочил и притянул ее к себе.

– Костя! – Филатов выскочил из укрытия и бросился к упавшему солдату. Схватив его за руки, он затащил его за дерево.

– Живой? – спросил взводный, глядя в полуоткрытые глаза солдата.

– Относительно, – выдавив улыбку, ответил Костя. – Нам ведь все равно хана, верно?

– Не дрейфь, ты же десантник, – подбодрил Минина взводный. – Скоро будут вертушки, сейчас только ротный координаты сообщит.

В это время Пташук отчаянно пытался связаться с лагерем. Рация молчала, а потери роты увеличивались.

Вдруг выстрелы прекратились, и через некоторое время со стороны боевиков вышли три человека с белым флагом.

– Смотри, Юра, – обратился к Филатову ротный, – кажется, духи поговорить желают. – Не стрелять! – отдал команду Пташук.

Боевики медленно поднимались вверх по склону, который так активно пытались взять. Сорок человек – все что осталось от роты, – укрывались наверху, в естественных ямах, за деревьями и кустарниками.

Навстречу трем чеченцам вышел ротный и два командира взвода, один из которых был Филатов. Третьего взводного уже не было в живых. Они приблизились друг к другу.

– Вот что, урусы, – начал боевик, стоящий в центре, – я не знаю, сколько вас, но не думаю, что больше. Вы хотели прийти на помощь в Грозный через Карачхой? Вы поняли, что не выйдет. Ваши собаки гниют в Грозном без помощи, без оружия, голодные, больные. Я, полевой командир вооруженных сил республики Ичкерия Аслан Мирабов, сделаю все, чтобы вы не прошли в Грозный. Вы сейчас думаете, как я узнал о наступлении? Ваши же мне вас и сдали. Видите, я знаю каждый ваш шаг. Так что уходите отсюда. Мы даже не будем возражать, если заберете свое оружие.

Филатов внимательно разглядывал боевика. Мирабов был невысокого роста, подтянутый. В отличие от двух своих собратьев по оружию он был гладко выбрит. Этот полевой командир был похож скорее на европейца, нежели на «лицо кавказской национальности». Почему-то в этот момент Филатов подумал о том, что этот тридцатилетний мужчина еще десять лет назад наверняка учился в каком-нибудь техникуме или институте Советского Союза, может быть, даже в Москве, и вряд ли представлял, что спустя десятилетие станет полевым командиром бандформирования непризнанной республики. Впрочем, советский генерал Дудаев, проводя войсковые операции с советским генералом Грачевым в Афганистане, тоже не думал о том, что им придется воевать друг против друга.

– Итак, что вы решили? Я скажу сразу: нас пять тысяч. Кроме того, у нас артиллерия, бронетехника. Тебе лично, командир, предлагаю выбирать. Или мы вас нейтрализуем снарядами, или эквивалентом в долларах. По курсу: один снаряд – пятьсот баксов. Чтобы стереть вас, я уверен, мне понадобится не больше двадцати точных выстрелов. Выбирай.

Между переговаривающимися сторонами возникла пауза.

– Подумать надо, – негромко ответил ротный.

– Думай, командир. Даю тебе пять минут, – с этими словами боевик развернулся и отправился назад.

– Вы поняли? – спросил взводных Пташук, когда они вернулись в укрытие.

– Не совсем, – ответил Филатов.

– Нас принимают за основные силы, наступающие на город.

– А кто нас сдал?

– Это, я уверен, очередной «гениальный» план командования. Нас никто не сдавал. Разведка пустила дезинформацию о том, что состоится наступление через район села Карачхой. Местность, если судить по карте, действительно удобная. Вот духи на это и клюнули.

– Иначе говоря, – подвел итог Филатов, – духи думают, что наша рота – это основные силы, и стягивают сюда все свои войска. А пока мы их удерживаем, наши беспрепятственно попадают в Грозный.

– Именно так, Юра, – вздохнул ротный. – Потому и рация молчит, потому и не будет нам никакой поддержки. Ни вертолетной, ни артиллерийской.

– Но ведь комбат нам обещал... – замялся командир второго взвода.

– Комбат сам, я на сто процентов уверен, ничего не знал до последней минуты, то есть до сего момента. В самый последний момент ему отдали приказ, и он ничего не смог сделать.

– Значит, живыми нам не уйти, – понял Филатов.

– Почему, можно, – спокойно продолжил ротный, – если взять деньги у этой падали и дернуть на них за кордон.

– Перспектива, – улыбнулся старший лейтенант.

– А вот другого и вправду нет, – уверенно произнес Пташук. – Отходить бесполезно, наверняка они уже потихоньку окружают район.

– Тогда, мужики, будем тянуть время.

Через десять минут бой возобновился. Мирабов сдержал свое слово и обрушил град снарядов на головы десантников. Взрывы, огонь, стоны, кровь, разорванные в клочья молодые тела бойцов – весь этот ад продолжался еще несколько часов.

Собрав трех человек, взвалив на себя раненого Костю, единственный оставшийся в живых офицер Юрий Филатов решил прорываться из окружения. В этот день уставшая группа десантников, прошедшая за сутки свыше пятидесяти километров, совершила еще один марш.

Филатов выводил бойцов грамотно. Передышки были короткими: каждый солдат чувствовал, как боевики идут за ними по пятам. И, тем не менее, взводный совершил невозможное. К полудню они выбрались на полевую дорогу. Филатов неплохо ориентировался и даже без компаса понял, что они находились уже в зоне, контролируемой российскими войсками.

Когда же солдаты увидели колонну машин федеральных войск, их радости не было предела. Они бросились навстречу своим, а Филатов устало сел на землю, уложив рядом Минина. С этого дня и до того момента, как Филатова перевели на другое место службы, они стали настоящими боевыми друзьями, ведь оба с достоинством вынесли не только первый бой, но и первое предательство российского командования. Предательство, которым была пропитана вся чеченская кампания.

Глава 2

Москва. Наши дни.

Холодным сентябрьским утром Боинг-740 приземлился в Шереметьево точно по расписанию. Иначе и быть не могло. У дяди Сережи вся жизнь проходила минута в минуту, и друзья всегда сверяли по нему часы. По его мнению, если бы все русские были такими же пунктуальными, как он, то уже давно владели бы миром. Правда, с фамилией Ванштейн дядя Сережа никак не тянул на чистокровного русского, но, тем не менее, всей душой болел за Россию и, «продавая заграницу нефть», в уме постоянно поговаривал: «... и что, шлемазлы, вы бы без наших недр делали?» Свою родословную пятидесятилетний бизнесмен вел исключительно от немцев, несмотря на родственников в Израиле, и был, пожалуй, первым антисемитом среди семитов. В его лексиконе нередко проскальзывали фразы, вроде «бей жидов – спасай Россию» или «всю страну жиды разворовали», что, разумеется, на свой адрес он не относил.

Спустившись по трапу, дядя Сережа прошел в автобус, по-джентельменски пропустив вперед симпатичную девушку, и через несколько минут уже стоял перед входом в бар в самом здании. Пропустить сто граммов «за успешную поездку» была его старая традиция, бравшая начало еще с тех давних советских времен, когда никому не известный экспедитор «Промтоваров» Сергей Борисович Ванштейн возвращался в родной Брянск из очередной командировки по стране.

А в начале девяностых начались грузоперевозки, возвращение из которых действительно нередко приходилось «замачивать» – несколько партнеров дяди Сережи из рейсов не вернулись.

Теперь времена изменились, бизнес устоялся, и дяде Сереже как никому другому повезло выжить в условиях жесткого естественного отбора. Территория давно была поделена, и он, даже будучи одним из первых лиц филиала государственной нефтяной компании «Роснефть», не всегда пользовался охраной. Правда, в этот раз он вез довольно крупную сумму денег, поэтому охрана все-таки прибыла в аэропорт.

Трое высоких крепких парней встретили дядю Сережу прямо возле стола регистрации.

– С приездом, дядя Сережа, – пожал руку тот, что стоял посередине. В свои двадцать пять лет Андрей Васнецов уже достиг немалых высот в карьере, заняв пост заместителя начальника охраны. Впрочем, мастеру спорта по боксу, у которого на удивление еще сохранилась склонность к мышлению, лучшего места было не найти.

– Здравствуй, Андрюша, – вкрадчиво произнес Ванштейн. – Стоит ли утруждать себя такими пустяками, как моя персона? – несколько наигранно спросил дядя Сережа.

– Да нужны вы мне, – в тон ему рассмеялся охранник.