7 уникальных рецептов победить усталость - Андрей Курпатов

Проверенный на практике способ поведения и по случаю не приведший к летальному исходу, запоминается мозгом как «проходной вариант», как безопасная форма поведения. Сколь бы ни были хороши другие возможные варианты поведения в этой ситуации, они попадают под жесткий запрет. Стереотипное же поведение, напротив, дело понятное и знакомое, и потому милее оно сердцу нашему любых замков воздушных и журавлей непойманных!

Своя рубашка, знаете ли, к телу ближе, а потому, что бы ни происходило, как бы ни менялась наша жизнь, ригидный и косный мозг (а в основании своем он именно такой – косный и ригидный) всеми своими фибрами пытается реализовывать прежние, проверенные однажды стереотипы поведения. Береженого, как говорится, бог бережет. И потому при любых жизненных переменах (вступлении в брак, разводе, переезде, трудоустройстве и т. п.) мозг человека пытается изо всех сил сохранить прежние свои повадки и привычки. Понятно, что это, мягко говоря, не всегда удается, и человек впадает в тревогу.

Поразительно, но инстинкту самосохранения абсолютно безразлично – благоприятно новое поведение и новые условия жизни или же они плохи. В любом случае он реагирует на них самым негативным образом. Для подтверждения этого факта над одной из собак ученые мужи произвели такой эксперимент. Сначала ее обучили определенным образом доставать подкормку из специального устройства. Здесь нужно заметить, что в качестве подкормки (вознаграждения за удачное выполнение задания) использовался сухарный порошок (вещь, как вы догадываетесь, съедобная, но отнюдь не деликатес).

Собака совершенно освоилась с этой задачей, выполняла ее быстро и успешно, но вот в очередной раз вместо сухарного порошка в это устройство положили не сухарный порошок, а кусок свежего мяса (вот уж поистине собачий деликатес!). Что же произошло? Собака, как и обычно, т. е. следуя своей привычке, подбежала к этому устройству и специальным образом открыла его крышку, но, не обнаружив там сухарного порошка, впала в ужасное беспокойство, отказалась от мяса (вы можете себе это представить!?) и вообще полностью лишилась способности справляться с этим заданием!

Мясо стократ лучше сухарного порошка, но если, согласно привычке, должен быть порошок, мясо уже не подходит, причем ни под каким соусом. Инстинкт самосохранения интересуется не последствиями поведения, а строгим и непременным выполнением всех пунктов, заложенных в программу данного стереотипа поведения. Вот почему простая привычка – это наиглавнейший форпост инстинкта самосохранения, предохраняющего нас от неизвестности и всего, что с ней может быть связано.

И надо сказать, что именно наш соотечественник – Иван Петрович Павлов – сформулировал основное интересующее нас здесь положение: при всяком нарушении привычного стереотипа поведения животное испытывает целый перечень негативных эмоций (и в первую очередь – страх и тревогу), а при возобновлении этого стереотипа, напротив, испытывает эмоции положительные (радость или удовлетворение). В нашей с вами жизни тому множество примеров.

Вспомните замечательное чувство тихой радости, когда вы возвращаетесь в когда-то дорогие вам места. Да, знаменитое и крайне приятное чувство милой ностальгии – результат возобновления прежнего стереотипа поведения, которое, разумеется, сопровождается положительными эмоциями. Или возьмем другой пример. Всякий раз, когда наша жизнь совершает свой очередной крутой вираж, наша психическая организация переживает жесточайший стресс, возникает сильнейшее нервно-психическое напряжение, выражающееся, как правило, чувством смутной, а то и явной тревоги, способной привести к тяжелейшему нервному срыву.

Психотерапевты постоянно сталкиваются с самыми, на первый взгляд, странными ситуациями. Человек, отработавший на севере двадцать лет, переезжает, наконец, в среднюю полосу. По идее теперь только жить и радоваться, но эта идея, как часто бывает, кардинально расходится с реалиями жизни. Переселенец испытывает стресс, который может закончиться или инфарктом-инсультом, или банальной, как мы теперь понимаем, неврастенией. Впрочем, для запуска этого механизма вполне достаточно переехать с квартиры на квартиру, устроиться на новое место работы, просто получить повышение по службе! А что уж говорить, например, о переезде из «советского лагеря» в страну «недоразвитого капитализма»!

Да, это, быть может, покажется кому-то странным, но те изменения, которые произошли с нами за последние десять-пятнадцать лет, оказались одним из самых серьезных испытаний для нашей психики. А потому трудно себе представить россиянина, который бы не страдал в течение этого времени неврастенией, не говорил бы: «Я ужасно устал!» – и не слышал бы в ответ: «А кому сейчас легко?!»

Мы все в каком-то смысле заложники своего психического аппарата. И неврастения настигает нас всякий раз, когда мы беспокоим устоявшуюся жизнь своего мозга какими-то нововведениями. Причина его не интересует, хорошо или плохо – ему наплевать; мозг сердится, входит в состояние выраженного возбуждения и «перегорает». А мы идем к доктору и получаем свой диагноз – «неврастения» или «синдром хронической усталости».

Хорошо в стране советской… что?!

Прошедшие 10–15 лет стали для россиян серьезнейшим испытанием. То, что нам довелось пережить, когда-нибудь историки сравнят с тяжелейшими социальными потрясениями – падением Римской империи, великими эпидемиями, мировыми войнами, американской Великой депрессией и т. п. К счастью, впрочем, человек смотрит на свою жизнь не исторически, но сугубо практически, сиюминутно. Однако же из песни, как известно, слов не выкинешь…

Сам мир, в котором мы жили, изменился за эти несколько лет кардинально. Где наши былые ценности и идеологические представления, социальные и этические стандарты, где наша наивная вера в счастливое будущее? Нет их, днем с огнем не найти, теперь все по-другому. Все изменилось. То, что ранее представлялось дурным, теперь, напротив, возведено чуть ли не в культ. То, о чем ранее нельзя было даже говорить, теперь в изобилии наличествует в средствах массовой информации. Изменились даже те основополагающие принципы, которые позволяли нам определить самих себя; выражаясь научным языком, у нас произошел «кризис идентичности». Спроси у себя: кто ты, что ты, где ты, ради чего ты? И ответа не последует, хотя без этого ни поверить в себя, ни помочь самому себе невозможно.

В целом большая часть произошедших трансформаций (хочется в это верить) к лучшему, но это – лучшее «на отдаленную перспективу», а сейчас – тяжелейший стресс, вызванный нарушением прежних стереотипов поведения. Новые же пока весьма и весьма умозрительны, они не стали еще плотью и кровью нашей психологии, а потому нет у нас опоры, нет определенности и уверенности. Весь наш мозг, вся наша психика, бывшая «крепко сбитой», теперь напоминает собой какой-то «замороженный долгострой» – остов здания, кажется, есть, но жить в нем нельзя, ну а если и можно – то плохо и тяжело.

Вообще говоря, с психотерапевтической точки зрения стрессы бывают трех видов. Первый – это когда тебе или твоим близким угрожает смертельная опасность (такие стрессы, к счастью, случаются относительно редко). Второй – это когда ты не можешь жить так, как тебе хочется. Разумеется, это стресс, и тут невроз человеку совершеннейшим образом гарантирован. А есть и третий – это когда ты не можешь жить так, как ты привык жить прежде. Кажется, что это совершенно невинная штука, ведь «человек ко всему привыкает». Мысль верная, но немногие дают себе труд осмыслить эту банальность и понять, чего это стоит нашему психическому аппарату – привыкнуть к новому. В действительности сила такого стресса часто не только сопоставима, но даже превышает все предыдущие.

Почему трудно переучиться писать другой рукой? На первый взгляд – делов-то! Нашему мозгу надо просто перенастроиться, сформировать новые рефлекторные пути, заставить психическое электричество бегать, условно говоря, не справа налево, а слева направо. Но эта перенастройка – величайшая нагрузка на психику, величайшая! Она сначала будет отчаянно сопротивляться этому нововведению, потом просто откажется что-либо делать и уж затем, если немыслимыми усилиями «додавить» несчастную, с горем пополам перейдет к новому образцу поведения. А тут нам за каких-то десять лет не просто механическое действие надо было изменить, а всю наисложнейшую организацию собственного мировоззрения! Так что стресс вышел огромный, хотя большинство нормальных людей его не заметило!

«Больной пункт»

Как вам нравится это выражение – «больной пункт»? Если бы я не знал, каким смыслом его наделяют в научных работах, то мне бы это сочетание показалось забавным. В самом деле, так физиологи называют то, что мы в своей обыденной жизни называем «личными проблемами». Итак, несколько слов о «больных пунктах» и о том, как они приводят нас к неврастении.