Первый поцелуй - Нина Грёнтведт

Новичок

У нас в классе будет новичок! Каллестад (наш учитель) только что сказал об этом на уроке. Мальчик по имени Альфредо Стефано. Немного странное имя вообще-то. Никогда раньше не слышала, чтобы у кого-то имя заканчивалось на «о». Каллестад сказал, что Альфредо и Стефано — это итальянские имена. Это все равно что по-норвежски Альфред Стефан. Мальчики страшно обрадовалось, потому что теперь мальчиков будет больше, чем девочек, а нас всегда было поровну или даже девочек больше. И мальчишки сразу принялись обсуждать, как они его будут звать. Альфа, Альф Стеффен, Альфред С., Альфо Стеффо, Два «о», предложений было полно. Довольно глупых. Мальчишки в классе ОБОЖАЮТ придумывать друг другу прозвища. Совсем не из вредности: им кажется, прозвище — это круто, и почти у всех мальчишек оно есть[6]. Девочкам немного обидно, что появится мальчик, мы бы хотели еще девочку, потому что мальчишки в классе такие ДЕТИ!

ДЕТИ! — думаю я, и тут раздается звонок, я выбегаю и встречаюсь с Хелле. Она уже на улице, прыгает на резиночке с толпой из пятого и шестого класса. Я тоже начинаю прыгать с ними.

На переменах мы всегда вместе, все «верхние». Многие прыгают на резинке и играют в «Рыбака и рыбку», еще мы играем в лапту и в футбол, а некоторые торчат на тренажерах. И так ЗДОРОВО выбегать на переменах на улицу, когда снег уже сошел, и солнышко светит, и земля голая, и столько находится всяких весенних занятий!

Верхние и нижние (и серединка)

Наша школа построена на склоне и изначально состояла из двух зданий: Верхнего и Нижнего. В Верхнем, которое было наверху склона, были пятые, шестые и седьмые классы. Или основная школа, как правильно говорить. Мы с Хелле ходим сюда. В Нижнем, внизу склона, находится началка: с первого по четвертый класс, и туда ходит Эрленд.

Несколько лет назад учеников стало так много, что места в Верхнем и Нижнем здании стало не хватать. Тогда построили еще здание посерединке, и его назвали Серединкой. Там теперь продленка и кружки, например.

Еще до звонка с последнего урока, Каллестад задает нам домашнее задание — написать стихотворение. Ха! ЛЕГКОТНЯ для меня, потому что я очень хорошо сочиняю стихи и истории.

— Можно написать о чем угодно, — говорит Каллестад.

— О чем угодно? — спрашивает Себастиан.

— Да, — отвечает Каллестад и начинает собирать учебники по всему столу.

— О чем угодно в целом мире? — спрашивает Сондре.

— Вообще о чем угодно в целом мире, — отвечает Каллестад.

— Вообще-вообще совсем о чем угодно во всей ВСЕЛЕННОЙ? — спрашивает Оливер.

— Вот именно, — отвечает Каллестад.

Какие ДЕТИ эти МАЛЬЧИШКИ! — думаю я.

— Тогда я напишу про ФУТБОЛ! — говорит Сондре.

— И я! — кричит Оддвар, застегивая молнию на рюкзаке.

— Я так и думал, что будет много стихов о футболе, — говорит Каллестад.

Я смотрю на букву «С» у себя в блокноте — она вся в завитках и с большим сердечком посередине — потом закрываю блокнот и пихаю его в рюкзак.

— Хороших выходных! — говорит Каллестад с улыбкой.

— Хороших выходных! — отвечаем мы хором, и тут раздается звонок, все хватают рюкзаки и выбегают из класса. (Все, кроме Анны и Йоргена, они дежурные и должны еще вытереть доску и прибраться.)

Грете София и Махмуна

У Хелле сегодня было на один урок меньше, и она ждала на Поле, потому что домой мы едем на одном автобусе. Когда я пришла на Поле, я как-то удивилась, потому что Хелле была вместе с Грете Софией и Махмуной из своего класса. И вот они стоят болтают, и дурачатся, и кидают друг другу мячик. Вообще-то не знаю даже, почему я удивилась. Наверно, просто потому, что думала, Хелле сидит там весь урок одна, и скучает, и ждет меня. А тут она смеется и веселится и кидает мяч, и я даже не уверена, заметила ли она меня. Не то чтобы я хотела, чтобы Хелле скучала, дело не в этом, я просто думала, что… нет, не знаю, что я себе думала.

— Привет! — говорю я.

— Привет! — говорит Хелле.

— Салют, — говорит Махмуна.

Грете София оборачивается и смотрит на меня.

— А, привет, Ода, — говорит она, улыбается и слегка машет рукой, и тут в нее со свистом летит мяч, она подпрыгивает и успевает его поймать, и они ужасно смеются, все трое. (Оттого что Грете София не очень уверенно приземляется и чуть не падает, когда ловит мяч?.. А может, она скорчила рожу остальным, а я не видела, потому что она стоит ко мне спиной?.. Понятия не имею. Во всяком случае, я НЕ нахожу ничего смешного.)

— Ну ты идешь? — спрашиваю я Хелле.

— Да, подожди секунду, — отвечает она, и, кажется, мячик привлекает ее больше, чем я.

И она кидает мяч Махмуне и Грете Софии еще примерно раз пять и только потом останавливается! А я стою такая, как идиотка, и смотрю. Я могла бы, конечно, попроситься в игру, и меня бы пустили, но было как-то проще стоять, выясняя, насколько мое появление важно для Хелле. Вывод: очевидно, не очень важно.

— До завтра! — говорит Хелле девчонкам и бросает мячик Махмуне, а потом направляется ко мне.

— До завтра! — кричат Грете София и Махмуна в ответ Хелле, пока мы с ней уходим с Поля.

— Уотс ап? — говорит Хелле.

— «Уотс ап?» — переспрашиваю я.

— Да, уотс ап, — говорит Хелле, — ты не понимаешь что ли?

— Понимаю, — отвечаю я.

— Это значит типа «Ты чего?». — говорит Хелле.

— Да знаю я! — отвечаю я[7].

Проболтавшись какое-то время с Хелле на Поле, я сообразила, что забыла ей рассказать про новичка в классе! Так что я рассказала. Хотя рассказывать было особо не о чем, потому что я знаю только, что его зовут Альфредо Стефано, он мальчик, который приехал, скорее всего, из Италии, раз его зовут Альфредо Стефано.

А потом мы идем на продленку забрать Эрленда. И потом на автобус домой.

Стиан

(А-а-а-а-а-а, будь мои-и-м-м-м-м-и-и-им!!!!!!!!!!!)

На платформе

Дома, на Крокклейве, мы с Хелле отправляемся прямо на Платформу. Стало так тепло, что мы можем там сидеть и делать уроки! (Да, сегодня пятница, но мы делаем их, как только приходим домой из школы, тогда не надо сидеть с уроками в воскресенье вечером и можно ГУЛЯТЬ все выходные! Мы уже довольно давно выяснили, что это вообще-то здорово.) У Хелле теперь еще больше матики, а у меня — это стихотворение. Я решаю написать стихотворение о весне. Достаю из рюкзака блокнот и пишу:

Через трещины в асфальте одуванчикаПробиваются несмелые ростки,И струятся и сочатся ручейки(из талого снега),

И девчонки, словно блошки,Скачут на одной на ножкеЧерез длинные резиночки,А мальчишки просятся в компанию(и им разрешают,только у них так хорошо не выходит, хи-хи).

Солнце, улыбаясь, согреваетРебятню, что во дворе болтает(наконец-то куртки все снимают)[8].

— Кто такой С? — спрашивает вдруг Хелле.

— Чего? Никто. А что? — говорю я и краснею!

— Ты написала «С» в сердечке в своем блокноте, — говорит Хелле и показывает на букву «С».

— Это не «С» — это змея! — говорю я.

— Да? — удивляется Хелле.

— Да, так и есть, — говорю я.

— Ода, ты покраснела, — замечает Хелле.

— Да нет, это просто от солнца! — отвечаю я и быстро перелистываю страничку блокнота, и таращусь на пустую страницу, пока не замечаю, что Хелле больше на меня не смотрит. Тогда я продолжаю стихотворение:

Дует тепленький весенний ветерокИ касается разгоряченных щек.Игры, смех на солнцепекеОбрывает только на урок звонок.

THE END

Я могла бы написать стихотворение куда длиннее, но вдруг у меня кончилось вдохновение. И так длинное получилось. Стихи не должны быть слишком длинными. Есть очень короткие стихи. «Любовь-морковь», например, можно считать маленьким стихотворением, потому что это — в рифму.

Закончив уроки, мы какое-то время смотрим в бинокль на Зеленый дом (скучно!), записываем и рисуем немного (я принесла свой дневник, а у Хелле есть блокнот специально для Платформы) и еще болтаем. Просто так, о всяком.

(И Хелле больше не спрашивает про «С».) Например, мы болтаем о Зеленом доме. Нам ОЧЕНЬ интересно, не въедет ли туда кто-нибудь новый. Нам кажется, что уже пора, потому что никого нет любопытного, за кем можно пошпионить! (Это Хелле сказала про «пошпионить» — мне кажется, это уже детский сад.)