Торговец - Владимир Мясоедов

– Паршивец! – как сквозь слой ваты доносился голос разгневанного привидения. – Всю кирасу мне издырявил… гномью. Один. Быстро.

Руки духа разжались, и жертва нежити, ежась от пробравшего ее до костей мороза, сделала судорожный вздох.

– Как ты это сделал? – Прозрачный силуэт непостижимым образом вывернулся из своей одежды и теперь внимательно ее рассматривал. Точнее, дырки в ней. – Кто ты и как сюда попал? В мой дворец людям нет хода. Во всяком случае, живым.

Как иногда говорят русские – если уж помирать, так с музыкой. Хоть странный паралич, охвативший тело, и не давал спустить курок непосредственно в призрачную харю собеседника, легкие уже заработали, и во всю свою луженую глотку я выдал семейное:

– Тролль таки юдр олл!

Правда, переходящее в нашем семействе из поколения в поколение проклятие вышло каким-то писклявым, что ли. Наверное, это оттого, что больше всего в данный момент я боялся обмочиться со страху. В голове пробегали панические мысли о том, что если уж сейчас меня будут жрать по кусочку, то надо сохранить хоть часть достоинства потомка древнего ирландского рода. Как только смысл столь малодушных мыслей дошел до моей дурной головы, волна ярости буквально затопила меня. Кроваво-красная мутная волна, заставившая зарычать и забиться от бессилия в оковах парализованного тела. Наверно, именно с такими животными звуками мои далекие предки шли в атаку на противника, вселяя в его ряды ужас. И только попадись мне сейчас в руки этот долбаный призрак, только дай коснуться его – я бы порвал его на тысячу лоскутков, годных только… Да чихать мне, на что будет годен этот труп, если я до него доберусь.

– Гр-р-р-р!!!

– Это вряд ли, – покачал головой дух, отвлекшись от процесса созерцания. – Мужеложцев среди этих гигантов не наблюдается – все-таки и простые нравы имеют свои положительные черты… Хм… а похож… похож… Ну-ка, а это у нас что такое?

Рука, на одном из пальцев которой был перстень, против воли ее владельца поднялась высоко в воздух, вывернувшись под углом, заставившим гневный рык перейти в болезненный стон.

– Неужели оно? – задумчиво пробормотал себе под нос призрак, рассматривая украшение. – Неужели это действительно Глаз Змея? Неужели… Отвечай! Откуда у тебя эта вещь?

– Сволочь! Ну только дай до тебя добраться, я тебе все покажу! И семейное кольцо! И пушного зверька! Я тебе, потомку козла и макаки, гланды через уши вырву!!!

Все еще застывшее в захвате призрака тело, конечно, немного мешало дотянуться до горла и вырвать кадык этого старого призрачного… шептуна. Но уж как этого хотелось – просто не передать словами. Видимо, передававшиеся из поколения в поколение гены наконец попали в ситуацию, наиболее подходящую для их применения.

– Да ради бога, – вдруг хмыкнул призрак, и оцепенение, сковывающее тело, вдруг исчезло, а сам он оказался в полуметре. Удар. Еще один удар. Еще! Кулаки, каждый из которых мог расколоть кокосовый орех, бессильно лупцевали воздух под задорный смех нематериального гада. Призрак, не боящийся пуль, оказался столь же недосягаем и для грубой физической силы.

– Ты!!! – в бессильной ярости прорычал я и сделал единственную сверхъестественную вещь, на которую был способен: ткнул кольцом по так и не зажившей на руке ранке. Вспышка света озарила подземелье, в ушах внезапно зашумело, а тело стало невесомым, но через краткий миг все исчезло.

– Так! Посмеялись – и хватит! – вдруг посуровел дух, и мое тело вновь сковало оцепенение. – Я жду ответов. Откуда у тебя Глаз Змея?

Бросив из-под бровей на самозваного следователя испепеляющий взгляд, от которого он, правда, даже не почесался, и для проверки еще пару раз дернувшись в фиксировавших меня невидимых путах, я с большим трудом попытался успокоиться. Ведь если сразу не стали харчить, значит, я для чего-то нужен. То, что с этим старичком я ничего пока поделать не могу, это факт, поэтому отчего бы и не поговорить? Тем более что я хоть и не злопамятный, но уж при случае отомстить смогу. А для этого необходимо знать хоть что-то об объекте своей мести. Глубоко вздохнув и постаравшись успокоиться, ответил на вопрос моего странного собеседника:

– Я уже говорил – это семейное кольцо. По легенде, принадлежало моему предку Олафу Рыжему. – Поморщившись на идущий от призрака холод, недовольно добавил: – Теперь доволен?!

– Ну… – Призрак задумался. – Что это кольцо Олафа, я уже понял. Перстень верховной жрицы храма Богозмея – весьма узнаваемая вещица, особенно для моих мертвых глаз. Да и на легендарного героя ты походишь… немного. Как и все его многочисленные потомки, впрочем. Но лучше скажи-ка мне, родственничек, что ты именно сейчас и именно здесь забыл? Катакомбы моего дворца – не лучшее место для прогулок даже для тех, кто унаследовал от Олафа его легендарное бесстрашие и полное отсутствие чувства самосохранения.

– К… КАК?! Какой родственничек!!! Слышь, старый, я вообще из другого мира! – От возмущения у меня, как говорится, чуть ли не в зобу дыхание сперло. Во всяком случае, будут тут мне всякие подозрительные призраки в родственники примазываться. Всех своих родственников я уже пять лет как похоронил. И не против похоронить и вот этого. Хм, странный каламбурчик получился.

– Какой есть, – хмыкнул призрак. – Правнук Олафа Рыжего, Канлер Великий к вашим услугам.

И галантно поклонился.

– Значит, легендарный герой нашел какую-то тропинку в другой мир, – разогнувшись, задумчиво промолвил он и машинально потрогал то ли слишком длинную щетину, то ли слишком короткие усы. – И там он, по всей видимости, и скончался, иначе бы его тело давно нашли… Как это было?

Может, я, конечно, тормоз, а может, это были последствия выпитого, но от слов призрака в прострацию я не впал. И даже не застыл как громом пораженный, как по всем законам жанра должен был сделать. И уж тем более не стал, как в мелодраме, бросаться призраку на шею с криками и слезливыми соплями. Еще более подозрительно посмотрев на старого хрыча, я пару раз дернулся в путах и со значением высказался:

– Дедуль, так, может, родственничка-то отпустишь?

– Ты как с королем разговариваешь, нахал! – возмутился призрак, но тем не менее паралич убрал. – Хотя в принципе можно. Бежать-то тут особо некуда. Вроде как. Но кольца не трогай! Удушу! И рассказывай, рассказывай. Не так много осталось вещей, способных вызвать мое любопытство, и смерть Олафа Рыжего – одна из них.

Ощутив свободу, помассировав сдавленное горло и затекшую шею левой рукой, все еще не выпуская «глока» из правой, я принялся вспоминать, как же отбросил коньки основатель моего рода – в чем-то легендарная личность, прославившаяся на весь Эрин своей наглостью, бесстрашием и совершенно чудовищным аппетитом до женского пола. Последнее, что сохранилось в семейных преданиях, – что после возвращения из вояжа в Италию, где он со своей дружиной и еще кучей викингов знатно пограбил католические монастыри, старому Олафу, лишившемуся в этом походе руки, стукнуло в голову отправиться на поиски Винланда, в которых он вроде и сгинул. Во всяком случае, больше о его безрассудных поступках и обрюхаченных им молодых красотках не было слышно. Хотя не удивлюсь, что на американском континенте, если он до него доплыл, предок оторвался за все тяготы длительного морского путешествия. Ну а примерно через пару лет после его отплытия из далекой Италии возвратился его соратник, привезший с собой ни много ни мало – мумифицировавшуюся руку этого самого Олафа и его кольцо. После того злосчастного боя, в котором предок лишился своей хваталки и был вынужден позорно бежать, монахи, оказавшиеся, к слову, не такими уж хлюпиками, вы́ходили одного из захваченных живьем викингов и после мощной промывки мозгов обратили его в христианство. Вот именно поэтому брат Марк (если правильно помню семейные хроники) и смог вернуться на Эрин в составе папской делегации, захватив при этом потерянные цацки своего бывшего соратника.

Реакция на мой рассказ была поразительной…

Призрак хохотал как безумный, и звуки его голоса, отражаясь от стен подземелья, звучали откровенно жутко.

– Ах-ха-ха, узнаю прадедушку! Теперь понятно, куда он исчезал на целые месяцы! И в чужом мире прославился, нет, ну это ж надо… Эх, одного только не понимаю: почему он за кольцом, а судя по всему, переход между мирами создает именно оно, не вернулся?

– Так оно же вместе с отрубленной рукой в воду плюхнулось, – пожал я плечами. – Причем не абы где, а в море. Чудо, что прибой выбросил конечность, рыбами и разложением абсолютно, кстати, не тронутую, к ногам обратившегося в христианство соратника Олафа.

– Скорее уж это работа Глаза Змея, – не согласился призрак. – Такие вещи имеют нечто вроде своего разума и воли – блеклое, зачаточное, но все же… Но яркие эмоции своих хозяев они чувствуют и любят испытывать, это абсолютно точно. Видимо, перстню захотелось вернуться к прежнему владельцу, с которым было куда веселее, чем на морском дне. Кстати, а другие твои предки, которые его носили, они ведь тоже, наверное, на одном месте в праздности не сидели, а рвались к приключениям всеми силами?