Переход. Фантастическая повесть - Зоя Волкова

– Если я узнаю, что кто-то из моих подопечных отгоняет людей дубинами от церкви, – приму меры.

Она, наконец, села напротив блондина и тихо сказала:

– Не морочьте мне голову. Вы прекрасно понимаете, что к духовному упадку земных наших братьев мы никакого отношения не имеем.

– Покаяние за содеянное вообще вам не свойственно, – блондин умильно улыбнулся и открыл кейс. – Если Вы не против, я ознакомлю Вас с некоторыми интересными документами…

Он достал толстую папку со штампом «секретно», положил ее перед губернатором и сказал уже официально-холодным тоном:

– Нами засвидетельствован ряд нарушений со стороны ваших граждан. И удручает не количество, а серьезность этих нарушений. Есть, например, сведения, что на территории Ада находится человек, перемещенный сюда обманным путем или даже насильно, – блондин сложил руки на столе одну на другую, как школьник, и сочувственно вздохнул. – А это уже нарушение Договора о независимости со всеми вытекающими отсюда последствиями.

– Я уверена, что это частный случай. Все наши исследования и эксперименты совершенно законны. Нам нет необходимости воровать людей, – губернатор осторожно отодвинула от себя «секретную» папку. – Да и вообще, последний раз наши специалисты работали с живым человеком на нашей территории двадцать три года назад, и, судя по отчетам, ничего революционного эти контакты не породили.

– Я понимаю, что вы не можете предугадать поступки каждого в вашем городе, но это и не требуется. Нарушившие закон будут отвечать. Ваша задача – не выгораживать их.

– Только не думайте, что я позволю устроить судилище на основании того, что вашим любителям правды что-то померещилось.

– Все факты собраны в этой папке.

– Мне кажется, что Вы обходите стороной главную причину Вашего визита. Бросьте Ваш ангельский этикет и не тяните время.

– Нам кажется сомнительной целесообразность дальнейших исследований человечества.

– А нам так не кажется. Для вас они такой же материал, как и для нас.

Блондин возмущенно засопел:

– Я расцениваю эти слова как оскорбление…

Деловая дама молчала.

Блондин, растерянно глядя на городские огни, подмигивающие за окном, выстукивал пальцами на холодной каменной поверхности стола какой-то мотивчик. Потом он, как бы очнувшись, заговорил:

– Вы не правы. Но спор наш дальнейший на эту тему совершенно бесплоден. Я жду Вас послезавтра на общем собрании в Серой Зоне. До свидания. Будьте здоровы.

– Ага, – криво улыбнулась губернатор и, не вставая, проводила взглядом блондина.

Надо все хорошенько обдумать…

Глава 4

Зарывшись в большие мягкие подушки, Марта после чашки горячего мятного чая сонно наблюдала за тем, как Эло разбирает бумаги на столе. Черновики и ненужные уже тетради он бросал в пакет для мусора, а то, что еще могло пригодиться, в нижний ящик стола.

– А почему ты выбрал именно изучение людей?

– Я не выбирал. Дело в том, что наше руководство полностью контролирует процесс рождаемости и занятости, чтобы не было безработицы. Для каждого новорожденного заранее уготовлено свое рабочее место – директора, сантехника, банкира или официанта…

Марта помолчала и задумчиво спросила:

– Люди для вас вроде лабораторных крыс?

Эло посмотрел на нее, соображая, что бы соврать, но потом сказал:

– Ну, почти. Мы подкидываем вам идеи, касающиеся разных сфер жизни, и смотрим, что из этого получится. Вот, например, использование атомной энергии сначала внедрили на Земле. Увидели, чем это может обернуться, и успокоились. Но вот атомную бомбу вы, ребята, сами придумали. Нам оружие ни к чему. Мы слишком заняты собой, чтобы воевать…

– У вас не бывает войн?

Эло замялся.

– Ну, можно сказать, не бывает. Почти. Ну… не в нашем мире.

Марте стало как-то нехорошо от этих разговоров, и она спросила:

– А где твоя семья?

Эло ухмыльнулся и, оторвавшись от своего занятия, ответил:

– Понятие «семья» в нашем обществе не существует. Но я понимаю, что ты хочешь спросить. Мы все живем поодиночке. Ну, не с детства, конечно. С рождения и до восемнадцати лет нас учат и воспитывают в таких, в общем, профильных интернатах. Потом отдают в институт и в его районе дают квартиру… Когда нет необходимости заботиться о членах семьи, можно полностью сконцентрироваться на работе, да и на отдыхе тоже.

– И вечное одиночество?

Эло, помедлив, ответил:

– И вечная свобода.

Тут Эло принялся перебирать стопку книг, открывая их одну за другой. Высматривал в них что-то, выписывал. Что-то считал, сверялся с данными на мониторе компьютера. Недовольно сучил ногами, фыркал, хрюкал и снова шелестел страницами.

Через час они шли по опустевшему уже институту – даже самые самоотверженные ученые мужи, протирая воспаленные глаза, разбрелись по домам. Часы на руке Эло – единственный ориентир во времени при отсутствии смены дня и ночи – пискнули и сказали электронным голосом: «Двадцать два часа ровно». Институт представлял собой просторное, как бы воздушное, здание из стекла, бетона, пластика и алюминия – апофеоз адской инженерной мысли. Они прошли по гранитному полу коридора и остановились перед матовой стеклянной двустворчатой дверью лаборатории. Эло вставил ключ-карточку в специальную прорезь в замке, и дверные створки бесшумно разъехались в стороны.

– Сядешь, закроешь глаза, расслабишься и отключишься на время. А потом будешь совершенно свободна, – тихо сказал Эло.

– И ты отпустишь меня домой? Отсюда?

– Ну не совсем отсюда, – Эло завозился с какой-то аппаратурой. – Ближайшая Дверь находится в соседнем городе, она открывается через два дня. Я отвезу тебя туда, и ты вернешься домой, но, правда, не в свою квартиру, откуда я тебя забирал.

– А куда я вернусь?

– Ну, в принципе, я бы мог выяснить, если тебе так важно.

– Конечно важно! Вдруг ты выбросишь меня где-нибудь в поле под колеса трактора.

– Об этом после. Сейчас позволь мне немного покомандовать.

– Как будто у меня выбор есть, – проворчала Марта, взбираясь на высокое черное кожаное кресло на постаменте, опутанном какими-то проводами и непонятными приборами. Эло спрятался за большой монитор напротив, перед этим прикрепив к вискам Марты какие-то датчики.

«А теперь совершим небольшое путешествие на благо науки по глубинам твоего разума» – это было последнее, что слышала Марта, погружаясь в пушистый лиловый туман бессознательного…

***

На берегу реки, несшей свои темные воды под покровом вечной ночи, вдали от городских огней, озаряемые пламенем догорающего костра из веток и всяческих сопутствующих учебе бумажных носителей, сидели четверо. Какая-то важность и значимость сегодняшнего вечера, казавшегося вначале обычным, как сотни предыдущих и, возможно, следующих, не давала покоя их молодым умам, хотя внешне они никак этого не показывали. Молчание прервал самый нетерпеливый.

– А знаете, я очень рад, что мы вновь встретились, – обратился Дикс к Марте. – И вопреки моим ожиданиям, этот прекрасный вечер я проведу в таком дивном обществе, – промурлыкал он, придвигаясь поближе к ней. Убедившись, что его не прогоняют, он продолжил: – А как вы относитесь к песенному творчеству?

– Положительно. Если только это не песенное творчество мартовских котов под моими окнами.

– А-а, – махнул лапой Дикс, – жалкие дилетанты! Вы бы знали, как я мучаюсь, имея такой уникальный творческий потенциал! Меня ведь никто не ценит, – сказал он шепотом, покосившись в сторону Файдера. – Эти черти не способны на понимание.

Файдер лежал и смотрел на звезды, слушал, как что-то шепчет ему ковыль, и вдыхал горько-полынный аромат степи. Эло сидел рядом и бросал камешки в реку. Потом он прекратил свое занятие и сказал негромко:

– Вот и всё…

– Еще посмотрим, стоит ли это таких нервов, – отозвался Файдер сонным голосом.

– Это работа моей жизни.

– Ах, я и забыл, что ты собираешься совершить переворот в науке.

– Что ты скалишься? Ты бы видел результаты тестов!

– Да я верю, верю, расслабься. Надеюсь, что обошлось без приключений?

– Да, все нормально. Послезавтра отвезу ее в Третий Сектор и отправлю домой.

– В Третий? Вы сошли с ума, юноша, – спокойно сказал Файдер.

Эло даже не пытался возразить и, отломив колосок пырея, стал сосредоточенно жевать его стебель. Идея с Третьим Сектором, конечно, была не очень удачная. Он находился на реконструкции, и Дверью там сейчас никто не пользовался – слишком непредсказуемым и опасным был этот путь. Пару лет назад произошло какое-то смещение то ли магнитных, то ли плазменных потоков, то ли еще чего, результатом которого была огромная воронка на месте лаборатории и кислотный дождь с какими-то липкими хлопьями, покрывшими все в радиусе тридцати километров. Все живые существа, находившиеся до этого в здании – от персонала до бактерий, – исчезли. Но если не рискнуть, то ждать придется минимум год, до открытия следующей Двери.