Новые крылья (Сборник) - Юрий Моралевич

По распоряжению приехавшего в тот же день заместителя министра морского и речного флота большой пловучий дом отдыха срочно оборудовали для пловучей лаборатории. В салонах и больших каютах разместили доставленное на самолетах оборудование. Группы гидробиологов и инженеров заняли на судне удобные каюты и приступили к работе. Академик Лосев с нетерпением ожидал, когда прибудет Барвинок со своей группой.

В большом носовом салоне установили просторные стеклянные водоемы и поместили в них взятые из реки образцы коралла быстрорастущего, установив круглосуточное наблюдение за его ростом. На ночное дежурство стал младший научный сотрудник Сергей Примаков.

Порядком устав за день, Сергей определял каждый час содержание в воде кальция и магния, строго соблюдая режим, предписанный для различных образцов Лосевым. Чем ближе к утру, тем сильней хотелось спать. Сергей все чаще поглядывал на слишком медленно двигавшиеся стрелки часов. Наконец, проделав предпоследний цикл исследований заметно выросших за ночь кораллов, Примаков присел на минутку в удобное плетеное кресло и через несколько секунд уже крепко спал, склонив голову на плечо.

Генри Эддер, ликуя, буквально ворвался в кабинет старшего брата, подавлявший своей мрачной монументальностью. Еще с порога Эддер-младший крикнул:

— Ты читал, Исаак? Читал? Это начало нашего триумфа!

Сэр Исаак повернул к вошедшему острое птичье лицо и иронически произнес:

— Я больше люблю, чтобы триумф был в конце. Уже есть слухи?

— Если бы только слухи! — торжествующе подхватил сэр Генри и потряс в воздухе свежим бюллетенем. — Тут уже факты! Читай сам!

Эддер-старший взял бюллетень и, все сильнее гнусавя от возрастающего волнения, стал громко читать:

— «Из Анкары сообщают. В Москве-реке и Оке появились колонии неизвестных полипов, которые разрастаются с невероятной быстротой. На ряде участков прекращено движение судов. Коралл разрастается с такой же быстротой, как известная под названием „водяной чумы“ элодея. Подробности будут сообщены в специальном бюллетене».

Сэр Исаак пожевал бледными губами и деловито спросил:

— Много тут наврано? У нас ведь умеют!

— Нет, Исаак. Мне сообщили, что на этот раз в бюллетене почти чистая правда… Звонил сенатор Айронхарт, пригласил нас на деловой завтрак. А у него, сам знаешь, кто запросто бывает!

— О'кей, Генри, ты делаешь успехи, чорт возьми!

Сергей проснулся от едва уловимого шороха и открыл глаза. Посреди зала в нестерпимо ярком солнечном луче стояла девушка, повязанная пестрым шелковым платочком, босоногая, с любопытной, чуть озорной улыбкой на румяном лице. Туфли она держала в руке.

— Что вам тут нужно? — с раздражением спросил Сергей.

— Академика Лосева побачити. Про кораллы поговорить треба.

Сергей с холодным недоумением смотрел на незваную гостью. Зачем этой миловидной девчине академик? Встретив недружелюбный взгляд Сергея, девушка нахмурилась и довольно сухо сказала по-русски:

— Я от академика Савченко. Слышали про такого?

— Конечно, слышал. Но вы-то кто?

— Моя фамилия Барвинок! Доложите академику Лосеву.

— Простите! — смущенно вскочил Сергей. — Значит, вы дочь того самого Барвинка, Героя Социалистического Труда? Очень приятно!

— Того самого, — подтвердила девушка, — бригадира колхоза «Проминь Комунизму».

— Бригадира?! Вы хотели сказать: кандидата наук, создателя удивительной культуры пресноводного коралла-строителя…

Дверь салона заслонил своей широкой фигурой академик Лосев.

— Товарищ Барвинок! Галина Петровна! От души рад видеть. А где же ваш народ?

— Вся группа с багажом возится. Мы ведь сразу привезли и вирус Сенкевича и наш коралл для практического освоения. На Днепре результат очень хороший.

— Кто же из них герой? — растерянно бормотал Сергей.

Лосев расхохотался и, окончательно смутив Примакова, шепнул ему:

— Оба они — и отец и дочь. Итак, Галина Петровна, — повысил он голос, — незадачливые диверсанты завезли к нам новую разновидность коралла быстрорастущего. Он вашему кораллу не помешает?

— Думаю, что нет. Академик Савченко полагает, что этот вид вывел один талантливый ученый, Хосе Рамон, с которым он был лично знаком еще в тридцать девятом году. Разновидность коралла, близкая нашему, но с более рыхлым строением. Удивляюсь только, как коралл попал в руки диверсантов! Савченко говорит, что Рамон был убежденным антифашистом.

Мощные землечерпалки, громыхая цепями громадных стальных ковшей, выгребали из русла реки остатки раздробленных, мертвых кораллов. Полипы были убиты коралловым вирусом, созданным профессором Сенкевичем для борьбы с обрастанием подводной части кораблей.

Когда в воде исчезли следы вируса, у Боровой Луки меж крутых, поросших соснами склонов развернулась постройка первой крупной коралловой плотины и судоходного шлюза.

Погожим июльским утром академик Лосев, Галина Барвинок, Сергей и инженер Марков стояли на палубе лаборатории с большой группой гостей из колхозов и пароходства.

Монтажники устанавливали поперек реки с небольшого моторного катера легкие рамы с натянутой на них густой сеткой. На дне, в промежутке между такими же сетками, уже заканчивался рост могучего основания плотины. Рядом вдоль правого берега вырастала громадная камера шлюза, могущая сразу вместить целый караван крупных волжских судов. На противоположном отлогом берегу видны были рельсовые пути, уходящие в воду. По рельсам к самой воде подъехал высокий электрический кран. Водолаз, захватив трос с крюком, ушел под воду. С мягким рокотом шестерен заработала лебедка. Трос натянулся, водолаз вышел из реки.

Многие из гостей не могли понять, что это вытягивает из реки трос. Первое впечатление было, что это огромная кубическая глыба коралла. Лебедка завертелась быстрее, и все увидели, что из воды по рельсам выкатывается на берег дом.

— Батюшки! — ахнула пожилая колхозница. — Экий домище под водой был. Да как же он попал туда?

— Там его и строили, мама, — пояснил ей молодой паренек и щелкнул фотоаппаратом. — Скоро и для нашего колхоза под водой дома строить будут. Такие уж не сгорят, лет сто без ремонта простоят. Окна, двери вставить, полы настлать, кое-где подровнять — и живи без горюшка!

Сэр Исаак сидел в своем кабинете за столом, заваленным бумагами, и громко сопел, с трудом сдерживая накипавшую ярость. Лакей, откинув край тяжелой черно-золотой портьеры, тихо доложил:

— К вам сэр Генри.