Новейшая история стран Азии и Африки. XX век. 1945–2000. Часть 2 - Коллектив авторов

Так, например, в 1975 г министр информации Филиппин в своем циркуляре констатировал, что филиппинская культура – это итог многовековых внешних влияний, которые смешивались, приобретая филиппинскую природу. Это малайская матрица, на которую наложились элементы индийской, китайской, арабской, испанской, мексиканской и североамериканской культуры.

Религиозный фактор в общественном сознании постколониального Востока

Роль религии как веры и ритуала по-прежнему велика не только на Востоке, но и на Западе. Но для Востока в значительно большей степени важна еще одна составляющая часть религии – как идеологии и системы ценностей, кодекса социальной справедливости, идеологии, выполняющей социальный заказ. Во многих странах религиозная мысль значительно продолжает определять состояние общественного сознания.

В настоящее время отмечается некоторый рост влияния религиозного фактора на восточное общество. Это ответная реакция общественного сознания на избыток модернизации и секуляризацию предшествующего периода. Но в целом религиозные установки перестают быть критерием истины. Традиционные, в том числе религиозные предписания, утратили роль единственного или главного регулятора отношений между людьми.

«В нашу жизнь вторгся современный мир, который увлек за собой молодежь, а теперь у нее не осталось времени на религию», – заявил знаменитый монах – езид Баба Шауши. Ученые монахи в Таиланде утверждают, что многие буддийские монахи любят роскошь, не придерживаются не только буквы, но и духа канонов, что большинство из них пришли в сангху, чтобы решить свои экономические проблемы, а не взыскуя истины. Газета радикальной мусульманской ориентации в Турции сетовала (начало 1980-х гг.): «В то время как 95 % турецких газет пропагандируют западный образ жизни, материальную заинтересованность, азартные игры, алкоголь, секс, может быть только 5 % изданий отстаивают исламский образ жизни, но противник и этого не может перенести».

В этих утверждениях много преувеличений. За атеизм часто принимают результат секуляризации сознания, хотя это необязательно одно и тоже. На деле же для образованной молодежи, новой интеллигенции характерно представление о непротиворечивости, мирского и священного, Разума и Веры.

Секуляризм как совокупность идей, суть которых – освобождение государства, общества и личности от господства духовенства, был результатом модернизации. В Европе секуляризация была функцией естественного развития буржуазного общества, на Востоке – функцией направленной модернизации. Поэтому на Востоке она относительно слабо выражена, принимает различные формы, лишена радикализма.

Отличительная черта современного Востока – подъемы и спады влияния религии и религиозных институтов на человека, общество, политику. Попытки осуществить модернизацию по западному образцу почти повсеместно сопровождались заметным упадком влияния религии, особенно в 1950—1960-е гг. В ходе борьбы за свободу национализм оттеснил религиозный фактор за кулисы политической сцены. Народы Востока боролись за независимость преимущественно под националистическими, а не религиозными лозунгами, и в освободившихся странах были установлены светские, а не теократические режимы. Для религии как регулятора общественной жизни, казалось, не оставалось места. Дж. Неру считал религию крайне консервативной и даже реакционной силой, и не желал ее вмешательства в политику. Иракский лидер Саддам Хусейн утверждал, что баасизм – идеология Партии арабского социалистического возрождения – является новой светской идеологией, признающей свободу совести и считает недопустимым вмешательство улемов в политику.

С конца 1970-х гг. интерес к религии резко возрастает, с одной стороны, на неправительственном уровне как религиозной вере и комплексу морально-этических норм, с другой стороны, на официальном уровне как санкция социально-экономических программ и политического курса.

В Юго-Восточной Азии повысилось внимание к культу святых, появились новые христианские и буддийские секты. В Японии также наблюдался повышенный интерес к религии. Из 3 тысяч опрошенных в 1979 г. 41 % считали, что религия необходима, чтобы человек жил счастливо. Особенно показателен рост влияния исламского фактора. Еще в середине 1960-х гг. духовенство не внушало ни малейшего уважения арабской молодежи. В конце 1970-х исламисты пришли к власти в Иране и Судане; во многих мусульманских странах идет исламизация общественной жизни. Выборы в Алжире в 1995 г. принесли победу радикальной исламской Партии спасения. На парламентских выборах в Турции в 1996 г. большого успеха добилась исламиская Партия благоденствия.

Несмотря на относительно быстрое распространение научного знания и современного образа мыслей традиционные религии до сих пор остаются основой для значительной части мировоззренческих концепций и социальных теорий. Общественно-политические взгляды нередко облекаются в традиционную форму или как-то соотносятся с религиозной доктриной.

Религиозная реформаторская деятельность

Огромное влияние на общественно-политическую мысль в странах Востока оказала реформаторская деятельность новой интеллигенции. Суть религиозного реформаторства – переосмысление традиционных представлений под лозунгом возврата к первоосновам религиозной доктрины или религиозно-философского учения с позиций рационализма через очищение от многовековых наслоений и искажений.

Реформаторство отражало назревшую необходимость трансформации религиозного сознания, с тем чтобы оно могло безболезненно приспособиться к быстро меняющимся условиям жизни восточных обществ. В богословско-юридическом отношении почти все последователи и приверженцы реформаторства являются фундаменталистами: они отталкиваются от основополагающих религиозных текстов или древних канонических книг и часто отказываются от тех толкований, которые давались позднесредневековыми авторитетами. Но в социально-политическом отношении они делятся на «модернизаторов» и «охранителей» – антагонистов и в социальном и в политическом плане.

«Модернизаторы» пытаются примирить науку и религиозную веру, социальные идеалы и морально-этические предписания религиозных доктрин с действительностью через освящение научного знания священными текстами и канонами. Они – поборники прогресса с национальной спецификой. «Модернизаторы» нередко призывают к преодолению антагонизма между религиями и допускают возможность их сотрудничества.

Напротив, задача фундаменталистов-«охранителей» переосмысление действительности, современных социокультурных и политических структур в духе священных текстов. Их апологеты утверждают, что не религии должны приспосабливаться к современному миру с его пороками, а общество должно строится так, чтобы соответствовать основным религиозным принципам. Фундаменталистам – «охранителям» присущи нетерпимость и «поиск врагов». Во многом успехи радикальных фундаменталистских движений объясняются тем, что они указывают людям на их конкретного врага, «виновника» всех его бед.

Реформаторские идеи распространены преимущественно среди образованных городских слоев населения. Ниже в общем виде приведены характерные черты реформаторско-модернистского направления в некоторых религиозных системах.

Ислам

В последней четверти XX в. произошел феноменальный всплеск политического значения ислама При этом надо учитывать исключительность исламской доктрины, основанной на абсолютном единобожии и предлагающей верующему всеохватный кодекс поведения.

Последователи мусульманского реформаторства ищут все новые аргументы, чтобы доказать совместимость веры и разума.

По мнению египетских богословов-реформаторов противоречия между наукой и религией не может быть, потому что Бог сотворил и веру и науку. Предлагается даже допустить в качестве аргумента цитирования Корана в научных трудах. В такой форме наука якобы станет доступной всем. Но встречаются и парадоксальные суждения. Например, согласно концепции «антропологической теологии», выдвинутой одним из лидеров левых мусульман в Египте Хасаном Ханафи, Бог – это аспект бытия человека: он не есть, но как бы есть, проявляя себя только в деятельности людей. Бог – это прогресс.

Радикального фундаментализма модернизаторского толка придерживается ливийский лидер Муамар Каддафи. Единственной основой ислама он считает Коран, подлежащий интерпретации в духе времени и обстоятельства жизни общины. Более того, Каддафи заявляет, что приверженность священным текстам не является обязательным условием веры, потому что у каждого человека свое отношение к Богу и обществу.

Как «модернизаторы», так и «охранители» опираются на коранический принцип «шура» (совещательность). Но первые толкуют его как предписание избрать представительный образ правления, конституционализм, демократию современного типа и т. д. «Охранители» же отвергают все формы западной демократии (как и вообще все западное), поскольку «суверенитет – у Бога», из чего следует никчемность законодательных институтов, неприятие секуляризма, недопустимость деятельности политических партий.