Новейшая история стран Азии и Африки. XX век. 1945–2000. Часть 2 - Коллектив авторов

Паназиатизм

С 1960-х годов появились признаки оживления паназиатизма – в форме консолидации азиатских народов на расовой основе. Дань паназиатизму как концепции единства цели и действий азиатских народов в борьбе против неоколониализма и империализма отдал Дж. Неру. В соответствии с этой идеей азиатские народы должны объединить свои усилия «в политической, экономической и культурной областях, с тем, чтобы Азия стала нашей собственной сферой интересов».

О жизненности паназиатизма в частности на Филиппинах свидетельствует Кларо М. Ректо, националист пропагандировавший в 1960-х и 1970-х годах лозунг «Азия для азиатов». Для Ректо «великим уроком и великим образцом для подражания» была Япония как пионер паназиатизма до второй мировой войны. После войны, когда у японцев прошли горечь военного поражения и вызванное этим чувство неполноценности, японская экономика стала серьезным соперником могуществу США и Европы. Фактически в новой форме воскрешалась старая концепция «Великой восточной сферы процветания» под эгидой Японии.

«Азиатизация Азии» – также вызов западной либерально-демократической модели общественного устройства: Азия противопоставляет западному индивидуализму патерналистскую форму власти в интересах общества. По мнению сингапурского министра информации и искусства Джорджа Йоу, рождается новая цивилизация на базе конфуцианства, даосизма и буддизма махаяны.

«Активизация Азии», характерная прежде всего для стран Азиатско-Тихоокеанского региона, развивалась параллельно и отчасти в русле формирования общественной мысли развивающихся стран, так называемого «третьемирского сознания», которое особо проявило себя в 1960—1970-е годы.

«Третьемирское» сознание

Общность национально-государственных интересов афроазиатских стран в некоторых сферах их отношений с другими народами, в первую очередь с индустриально развитыми государствами, обусловила относительное сходство у них представлений о месте «третьего мира» в мировом сообществе.

Как подчеркивают авторы книги «Общественная мысль развивающихся стран», «взятый в самом общем виде феномен общественной мысли развивающихся стран выражает протест зависимой, неравноправной, лишенной права на саморазвитие миросистемной общности, ее борьбу за субъективность, за равнозначимость с другими общностями того же порядка».

Общественное сознание бывших колониальных народов было отмечено европоцентризмом, отражало ощущение ими своей неполноценности и периферийности. В ходе национально-освободительной борьбы развивалось национальное самосознание, но и в период независимости сохранялось сознание своей периферийности, ущемленности, неравноправия. Это подкрепляется зависимостью большинства стран Азии и Африки от Запада в сфере науки, новейших технологий, широкой экспансией на Восток западного образа жизни. В этих условиях, естественно возникло понимание органической связи между империализмом и неоколониализмом, необходимости изменения положения дел в мире, в котором существуют эксплуатируемые нации. Складывалось представление, что главное противоречие эпохи – противоречие между империализмом и неоколониализмом.

На Востоке это противоречие наиболее четко истолковал Мао Цзэдун, который в 1974 г. выдвинул концепцию «трех миров». Он говорил о том, что наряду с высокоразвитыми капиталистическими странами и СССР существуют слаборазвитые страны «третьего мира», причиной всех бед которых является империализм. Для «третьего мира» при капитализме нет будущего. Видный баасистский деятель Мухаммед Джунди писал, что противоречия с империализмом являются фундаментальными: араб уже только потому, что он араб, ощущает страдание всей своей нации, эксплуатируемой империализмом. В эпоху империализма основное противоречие между угнетенными нациями всего мира и мировой буржуазией, а не внутри отдельно взятой страны.

Общность интересов привела к пониманию единства целей и, следовательно, необходимости объединения усилий. В 1950-х годах среди стран «третьего мира» возникло движение неприсоединения, которое по словам Индиры Ганди было «продолжением духа несотрудничества с колониализмом». В эпоху «холодной войны» это движение давало неприсоединившимся странам возможность политического и экономического маневра. Появились блоки, союзы, организации стран «третьего мира» для защиты общих интересов: Организация африканского единства, «Группа 77», Лига арабских государств, АСЕАН и т. п. В последней трети XX в. активизировались идеи экономического сотрудничества, коллективной опоры на собственные силы, появлением движения за новый экономический порядок.

§ 4–5. Политические процессы на Востоке

Восток второй половины XX века постепенно превратился из зависимого объекта колониальной и неоколониальной политики Запада в самостоятельную силу на международной арене. Тем не менее западные державы стремились и в новых условиях сохранить и даже расширить свои позиции в странах Востока, привязать их к себе экономическими, политическими, финансовыми и прочими узами, опутав сетью соглашений о техническом, военном, культурном и прочем сотрудничестве. Если же это не помогало или не получалось, западные державы, особенно США, не колеблясь, прибегали к насилию, вооруженной интервенции, экономической блокаде и прочим средствам давления в духе традиционного колониализма.

Узел противоречий на Дальнем Востоке

Однако многие перемены, явившиеся прямым следствием новой расстановки сил в глобальном масштабе, приняли необратимый характер. Наиболее кардинально это проявилось на Дальнем Востоке.

Потерпевшая поражение Япония капитулировала и на десятилетия утратила свой статус великой державы и способность влиять на страны региона. Более того, Япония была оккупирована войсками США и стала объектом целенаправленной политики американцев по социальной и экономической модернизации, культурной и технологической «вестернизации». То же самое произошло и на юге Корейского полуострова. США спешили занять место Японии везде, где только могли. Однако разгром советскими войсками японской Квантунской армии создал условия для расширения и укрепления «освобожденных» районов Китая, контролировавшихся коммунистами, для вооружения и оснащения (как за счет СССР, так и путем передачи трофейного японского оружия) Народно-освободительной армии Китая (НОАК), созданной руководством КПК. К концу 1945 г. «освобожденные» районы охватывали почти четверть территории Китая (главным образом на севере) с населением в 150 млн. человек. Хотя национальное правительство Чан Кайши с помощью США сумело захватить большую часть ранее оккупированной японцами территории, позиции КПК, безусловно, усилились. В дальнейшей весьма острой борьбе за власть КПК проводила довольно гибкую политику, включавшую переговоры и с партией Гоминьдан, и непосредственно с США, а также – с самыми разными силами, недовольными диктатурой Чан Кайши. США явно переоценили способность чанкайшистского режима разгромить КПК и, всемерно его укрепляя, все же не решились (во многом под воздействием СССР и в результате соглашения с СССР и Англией о невмешательстве в Китае от 1945 г.) на непосредственную интервенцию. Их вооруженные силы, размещенные на территории Китая, остались в стороне от боев, что и позволило НОАК разгромить разлагающуюся армию Чан Кайши, в которой 2/3 потерь составили сдавшиеся в плен или перешедшие на сторону НОАК. Опираясь преимущественно на крестьянство, КПК сумела привлечь на свою сторону наиболее активные слои населения, прежде всего рабочих, нейтрализовать средние слои и буржуазию (которые также были недовольны Чан Кайши), изолировать, разложить и деморализовать сторонников режима, в основном – чиновничество и бюрократический капитал.

Победа китайской революции, завершившаяся провозглашением 1 октября 1949 г. Китайской Народной Республики (КНР), имела огромное значение для всего Востока. Во-первых, она привела коммунистов к власти в самой большой по населению стране мира, что весомо умножило силы мирового коммунизма и резко усилило его влияние, особенно в Азии. Во-вторых, она продемонстрировала всему Западу и особенно США, что терпение Востока не беспредельно, что крестьянство, в основе своей – традиционно мыслящее, бедное, забитое и консервативное, способно не только восстать, но и победить (ибо крестьянство составляло подавляющее большинство и в НОАК, и в КПК, и среди жителей Китая вообще). В-третьих, победа революции в Китае показала гнилость и уязвимость традиционных режимов на Востоке, несоответствие новой обстановке и новым условиям, порожденным второй мировой войной, методов управления и социальной организации, применяемых отживающими силами восточного общества – помещиками, чиновничеством, бюрократической буржуазией, ростовщическим капиталом. США и Запад в целом сделали из всего случившегося надлежащие выводы, взяв курс на максимальное силовое противодействие распространению влияния СССР и КНР, с одной стороны, на технико-экономическую и социокультурную модернизацию зависимых от них стран Востока – с другой.