Час героев - Александр Афанасьев

– Расползлись мы что-то. – Гость поставил недопитый стакан на стол.

– Нет, ты мне скажи, какой п...р вот так погнал колонну, без разведки, безо всего! Какой, б..., п...р?!

– То она помогла бы!

На входе простучали по камням сапоги, оба офицера повернулись, рассматривая явившегося.

– Товарищ гвардии капитан, гвардии рядовой Баранов по вашему приказанию явился! – выдал молодой высеченную на скрижалях фразу представления.

Молодой как молодой. Неопрятный, форма не ушита, побритый плохо, нечисто – новые бритвы, конечно же, отобрали деды. Среднего роста, лопоухий, белобрысый...

– Ты мне скажи, что произошло, Баранов? – начал Бивень.

– Стоп, Володя, – прервал его гость, негромко, но уверенно, – давай-ка я. В твоем секторе, рядовой, был выведен из строя пулемет. Когда это случилось?

– Ну... когда Резо... товарища Кордаву... там снайпер был, понимаете, товарищ...

– Расскажи мне про бой. К вам пришел Кордава, так. У него была снайперская винтовка, как и положено.

– Так точно.

– Дальше. Где был твой напарник?

– У пулемета, товарищ...

– А потом?

– Ну... отстреливался он.

Гость помрачнел.

– От кого отстреливался? От мандавошек? Я потом у этого бздуна ствол проверил – чистый, б...ь! Его около склада вашего ранило, шальной пулей. И как же он туда добежал за время боя? Отстреливался он, б...ь! Как бы ему кое-что не отстрелили потом, по приговору военного трибунала, за трусость! И поделом будет! Оставил пост и бежал, с...а! Рассказывай как есть!

– Ефрейтор Беленко оставил свой пост, – тяжело сказал Бивень, – мы это уже знаем. Вопрос в том, когда он его оставил, до начала боя или после. Рассказывай, рядовой.

– До, товарищ гвардии капитан, – понурился молодой, – сказал, по малой нужде отойдет и вернется скоро.

– Отошел, б...ь, – снова сказал гость, – лучше бы под себя нагадил, п...р. Теперь дальше – что было? Как бой начался?

– Я увидел людей в советской форме, внизу – понимаете, там точно советская форма была. Я товарищу... старшему сержанту сказал – а что это наши там у дороги. Он посмотрел через прицел и закричал – духи, к бою! Колонна шла уже. Тогда я к пулемету, я там вторым номером, но стрелять могу. А потом громыхнуло, я свалился вниз – смотрю, товарищ старший сержант... мертвый уже... голова разбита.

– Потом ты взял его винтовку и начал стрелять. Так? Да говори – ничего тебе не будет. По уставу, если твое оружие выведено из строя – ты был вправе и даже обязан взять оружие погибшего товарища и продолжать бой.

– Ну... так точно.

– Скольких завалил – знаешь?

– Никак нет.

– Семерых нашли. Ты мне скажи, молодой, ты где так стрелять научился? Эсведуха ведь не твоя штатная, ты вторым номером пулеметного расчета числишься.

– Ну...

– Докладывай как положено! – взвился Бивень. – Не запряг!

– Так точно, товарищ гвардии капитан, разрешите доложить! Я из Крыма, там у нас школа подготовки олимпийского резерва есть! Отец еще мой в тире работал, вот я там и учился стрелять!

– О как...

Гость с удивлением смотрел на молодого.

– А чо в военкомате не сказал, что стрелять умеешь?

– А никто и не спрашивал.

Бивень загнул матерную руладу на несколько этажей.

– А еще так можешь?

– Ну... винтовку если дадут, смогу.

– Тогда... возвращайся в казарму, – сказал гость, опережая командира, – и благодарю за службу, рядовой.

– Служу Советскому Союзу!

Когда рядовой смылся, Бивень очумело потряс головой – вот теперь ему пьяным быть не хотелось, но уже схватило.

– Бывает же...

– Да... и может собственных Платонов и быстрых разумом Невтонов советская земля рождать.

– Чего?

– Ничего. Ты наградные писать будешь?

– Да какие там наградные...

– Ну... колонну все же отбили. И заметь – потери для такой засады небольшие, и груз целым остался.

Бивень взял нож, отрезал ломоть хлеба, начал жевать.

– А чо везли-то?– наконец спросил он.

– Бабки... – усмехнулся гость.

– Бабки?! Какие бабки?

– Какие надо, такие и везли. Такие, что если бы душки их взяли – потом бы каждый до конца жизни на курорте жил. Да вот не взяли. Не спрашивай меня больше, капитан, – все равно не отвечу. И язык за зубами держи.

– Есть... Но это, что я напишу? Рядовой первого года службы, пулеметчик, взял снайперскую винтовку убитого товарища и восемь духов удвухсотил, в том числе снайпера. Да меня на галоперидол сразу же...

– Напиши на Кордаву. Геройски погиб, перед этим выбил целый сектор.

– Да...

Оба офицера не хотели смотреть друг на друга – дело мерзкое. Но с наградами был полный атас – для боевых зажимали, а один штабной полкан поехал гранатами рыбу глушить, бухой в сисю, кинул неловко, словил пару осколков в ж... И за это – «За службу Родине в Вооруженных Силах», с...а, вымутил. Штабные – подстилок своих наградами отмечали, офицеры горько шутили, что пора новую медаль ввести «За половые заслуги». А тут... раз погиб, чем-нибудь да отметят. Это по понятиям – дело святое. Вон, двое, с пулеметами остались роту отходящую прикрывать, потом по кускам собирали – каждому по «Красной Звезде» кинули, посмертно, хотя по справедливости обоим – Героя.

– А Чингачгука твоего я забираю... – как бы впро-брос заметил гость.

– А ху-ху не хо-хо? – сказал Бивень. – Такая корова нужна самому.

– И не спорь. Взамен – весь твой бардак, со стариками, с поста бегающими, – прикрою, накажешь сам. И представление твое протолкну, как смогу.

Делать было нечего.

– По рукам. Еще по одной?

– Да нет. Не стоит...

Гость по-прежнему был трезвый, хоть и выпил.

Гвардии старший сержант Резо Кордава за этот бой получил орден Боевого Красного Знамени – посмертно. Получил свой перевод и медаль «За отвагу» и рядовой Баранов – перевод в отдельную мотострелковую роту, базирующуюся в Джелалабаде. Как оказалось, под названием «отдельная мотострелковая рота» – где, кстати, вы видели отдельные мотострелковые роты в Советской армии – скрывался сто пятьдесят четвертый отдельный отряд специального назначения. У каждого в отряде должна была быть кличка, ну а раз Баранов пришел сюда духом, ему такую кличку и дали – Дух.

USNS Altair T-AKR 291

Navy forward operational base «Omega»

Винтовка, обмотанная зеленой, с бурыми пятнами клочкастой лентой и по всей своей длине покрытая специальным камуфлирующим и предохраняющим от ржавчины составом – так называемым Dura-Coat. Короткоствольный флотский автомат «Мк18mod1», нашедшийся здесь на судне с глушителем. Два пистолета – в отличие от остальных, упорно цеплявшихся за старый добрый «Кольт1911», он полюбил «Глоки» с тех пор, как они появились, и теперь таскал всюду с собой два почти ничего не весящих «Глок-35» под сорок пятый калибр – тот же самый «Кольт-Офицер», но весит в полтора раза меньше и тоньше, куда хочешь спрячешь. Два ножа – небольшой кинжал германского производства, очень прочный и хорошо сделанный, и складник от Al Mar.

Костюм «Гилли», сшитый собственноручно, – с ним он уже пятнадцать лет ходит. Три фляги с водой, большие, компас, рация, прибор GPS, кусок маскировочной сети, надувной «Джон» – его собственное изобретение, что-то вроде куклы, продающейся в секс-шопах, но представляющий собой не безмозглую блондинку, а изготовившегося к стрельбе снайпера. Подзорная труба шестидесятикратного увеличения, небольшой охотничий, куда более удобный и легкий, чем стандартный армейский, – лазерный дальномер. Ночной монокуляр на каску и батарейки ко всему этому добру.

Все?

Наверное, все.

Снайпер закрыл глаза, вспоминая...

Тили. Кинан. Саседо. Динкель. Мартинсон. Овьедо. Гринберг. Все они стоят и смотрят на него – как тогда. Получилось так, что из всех восьмерых только он один мог пользоваться фотоаппаратом, а поставить на задержку было невозможно, это была старая модель. Так и получилось, что на снимке их оказалось семеро, хотя в реальности их было восемь.

Первым стоит Тили, опираясь на свою здоровенную «М107» – никакого другого оружия он не признавал. С другого фланга присел Овьедо – этот, как всегда, улыбается, его «М21» с глушителем залихватски положена на плечо. Мартинсон держит свою «М4» с глушителем и оптикой – как Рэмбо. Остальные – между ними, просто стоят. Суровые, чем-то напоминающие фотографии тридцатых годов лица. Единственная их фотография – на которой нет только его. Снайперы не любят фотографироваться, это одна из дурных примет. Как показало будущее – она оправдалась.

Взвод прямого действия (разведывательно-снайперский), штабная рота двадцать второго экспедиционного Корпуса морской пехоты США. В живых уже нет никого. Это – если не считать его, ведь его нет на фотографии.

Я помню про вас. Семпер фи...

Снайпер поднялся в офицерскую кают-компанию судна, когда уже стемнело. На море поднималась качка.

– Сэр? – Миллер мгновенно сориентировался, набулькал в стакан виски на два пальца. Снайпер отрицательно покачал головой – не время и не место для алкоголя.