Сладостное забвение - Даниэль Лори
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Отец просто ее не понимал, как и Адриана – его.
Я со вздохом достала блузку из чемодана и направилась в гардеробную. Адриана проигнорировала меня, однако мы столкнулась, когда она проходила мимо с кипой джинсов в руках.
– А зачем здесь столько туалетной бумаги? – спросила я, накинув блузу на вешалку.
Адриана шмыгнула носом, но не ответила.
В последний раз я видела ее плачущей на похоронах бабушки, когда Адриане было тринадцать. Сестра оказалась одним из самых безэмоциональных людей, которых я когда-либо встречала. Возможно, ее отталкивал сам факт проявления эмоций на публике.
В животе тугим узлом свернулась тревога, но я знала: к жалости Адриана относилась так же, как к девчачьим мелодрамам. То есть ненавидела.
Я вытащила джинсы из чемодана и вернулась в гардеробную.
– Итак, куда сбегаешь? Какие страны?
Она схватила желтое бикини в горошек.
– Куба. Саудовская Аравия. Северная Корея. Выбирай.
Мы продолжили процесс упаковки и распаковки, как живой конвейер.
Я нахмурилась.
– Ты дала мне не такой уж богатый выбор. Но Саудовская Аравия точно отпадает, если ты собираешься носить купальник, – заметила я и убрала бикини в шкаф.
– Ты уже встречалась с ним? – спросила Адриана, кинув на кровать халат с узором под зебру.
Я знала, что она имела в виду будущего мужа и ответила с запинкой:
– Да. Он… э-э-э… очень милый.
– А куда мне запихнуть реквизит? – Сестра уперла руки в бедра и уставилась на небольшой чемодан так, словно только что осознала: он не тянет на сумку Мэри Поппинс.
– Думаю, реквизит должен остаться здесь.
Она поморщилась, будто собиралась заплакать.
– Но я люблю костюмы! – Теперь слезы действительно лились вовсю. – А как же Мистер Кролик? – Адриана взяла гигантскую бутафорскую голову и подняла ее вровень со своей.
– Не представляю, какие правила на таможне Северной Кореи, но ставлю на то, что Мистера Кролика не пропустят.
– А что насчет Кубы? – жалобно спросила сестра, рухнув на постель.
– Вероятно, там больше шансов.
Она кивнула, дескать, хорошие новости.
– У меня скоро постановка по «Алисе в Стране чудес». – Адриана перестала плакать и вытерла слезы.
– И кого ты играешь? – спросила я. Наверняка не Алису. Сестра не любила все мейнстримное и блондинистое.
– Чеширского Кота. – Она улыбнулась.
– Да, подходит идеально. – Я зашла в гардеробную и нашла черное платье на тонких бретельках, которое Адриана могла бы надеть на любой официальный прием. Откопать его получилось не сразу: наряд впихнули между костюмами Зельды из видеоигры-фэнтези «Легенда Зельды» и прикида Питера Пэна.
Через полминуты я положила платье на кровать.
– Тебе лучше начать собираться. Почти все пришли.
– Райан меня бросил, – спокойно сказала сестра.
Я смягчилась.
– Мне очень жаль, Адриана.
– Он не понимает, с чего я вдруг выхожу замуж, и больше не хочет со мной видеться. Похоже, не так уж сильно он меня и любит, верно, Елена? – Сестра подняла на меня огромные карие глаза.
Я помедлила.
Объяснить Адриане, что такое рациональность и немного сгладить расставание или сразу оторвать «пластырь»?
– Да.
Она кивнула.
– Скоро спущусь.
* * *Я вернулась на первый этаж и поворачивала за угол в коридоре у библиотеки, когда в меня врезалось нечто плотное и теплое. Из меня вышибло воздух, и я вынужденно попятилась, сообразив, с кем столкнулась.
Руссо.
Тревога нервным огоньком пронеслась по телу. На этот раз мы находились не в холле, где столпились гости, нет, мы оказались совершенно одни. Николас Руссо замер, и я слышала, как колотится сердце в моей груди.
Я сделала еще шаг назад, якобы чтобы восстановить равновесие, хотя на самом деле просто отходила подальше. Наверное, включился инстинкт самосохранения.
Николас стоял напротив меня, облаченный в серый костюм с гладким черным галстуком. Мужчина занял собой весь коридор. Может, это узкий коридор? Нет, вроде обычный. «Уф, Елена, соберись».
Он наблюдал за мной: так люди обычно смотрят телевизионные передачи о животных, которые их не особо развлекают, как будто я была представителем какого-то биологического вида, но мало его интересовала. В одной руке он сжимал телефон, и я могла только предположить, что он, похоже, хотел сделать личный звонок.
А коридор справедливее было бы назвать закутком за лестницей, состоящим из сплошных арок. Несколько крупных цветков в горшках загораживали нас от основного зала, зеленая стеклянная лампа на столике озаряла пространство тусклым светом. Этого, впрочем, было достаточно, чтобы разглядеть искру недовольства во взгляде Николаса.
– Ты будешь стоять здесь и пялиться или дашь пройти?
Я моргнула.
– А если я скажу, что буду стоять и пялиться? – огрызнулась я, прежде чем успела что-либо подумать, и тут же пожалела, что не могу запихнуть вырвавшиеся слова обратно. Я никогда не позволяла себе подобной грубости, причем ни с кем – тем более с криминальными боссами. Никогда в жизни. Желудок скрутило, как юлу.
Не выпуская телефона, он провел большим пальцем по челюсти. Я представила, что он так делает именно в тот момент, когда решает, как лучше убить человека.
Он шагнул вперед.
Я снова попятилась, как будто мы были одинаковыми магнитными полюсами.
Николас опустил руку, в его глазах заплескалось изумление. Может, я сделала что-то забавное? Я внезапно четко осознала, что не хочу быть его забавой. И еще четче, что уже ею стала.
– А я думал, Милашка Абелли должна быть милой.
Откуда ему известно мое прозвище?
Не возьму в толк, что в меня вселилось, но неожиданно я почувствовала себя свободной от ласкательного имечка, возможно, как раз потому, что Николас никогда не встречал ту девочку. Я хотела быть кем-то другим. Особенно для него по какой-то необъяснимой причине.
– Что ж, вероятно, мы оба ошибались. Я думала, что джентльмены обычно извиняются, когда
