Академия Militas Dei. 2-й курс (СИ) - Браус Иса

Вскоре вся семья уселась за праздничным столом. Всё началось с того, что тётя Геля, по просьбе детей, рассказывала о занимательных историях, которые произошли во время семилетней службы в Алматинском дозоре, в качестве иностранного агента. Женщина была настолько выразительна в роли рассказчицы, что младшим членам семьи казалось, будто они слушают пересказ аниме или азиатского боевика.

— В общем, я думаю, после всего этого Первый жетысуский ковен сто раз подумает прежде, чем повторить что-то подобное. — на этой фразе закончилась последняя история Ангелины.

— Круто! — произнёс Артур с широко раскрытыми глазами.

— Да-а. — поддержала Алиса, а затем, отпив шампанского спросила, — Тётя Геля, а вы надолго к нам?

— Хорошо, что ты спросила. — вступил Андрей, после взглянул на сестру, — Я рад, что ты согласилась на моё предложение.

— Какое? — спросила старшая дочь.

— Ваш отец предложил мне место в ярославской академии. — объяснила Геля, потупив взгляд в тарелку с салатом, — Буду преподавать фехтование для второго курса.

— Правда? Как круто! — обрадовалась Алиса.

— А ты особо не радуйся, Алиса. — строго бросил Андрей.

— Пап, опять? — возмутилась девушка, — Ну сколько можно?

— Давайте не сейчас! — вмешалась Кристина, мягко положив руку на грудь мужа, — Не забывайте про праздник!

Теперь всё внимание было сосредоточено на чете Свиридовых. В эту годовщину супруги получили хрустальные подарки не только от членов семьи, но и от друзей и коллег из ордена, которые поздравили их ранее. Алиса же преподнесла отцу и мачехе стеклянный шар, на котором лазером было выгравирован свадебная фотография супругов с датой под ней: 30 августа 2000 год.

— Дорогая Кристина, — под конец вечера Андрей поднял бокал для тоста, — Мне с трудом вериться, что прошло уже пятнадцать лет. А с другой стороны, я не удивлён этому. Ведь говорят, когда люди счастливы, время летит быстро. Я счастлив, что ты со мной, и всей жизни мне будет недостаточно, чтобы сказать о том, как я тебя люблю.

— Андрей, я и без слов это знаю. — улыбнулась супруга.

Смотря на отца и мачеху, Алисе хотелось такой же счастливой семейной жизни с Павлом. На минуту девушка вообразила, как она на стеклянную годовщину будет нежно глядеть на Гаврина в присутствие множества детей. Когда тост был закончен, каждый сделал по глотку шампанского, кроме Артура, в бокале которого был лимонад. Затем Андрей и Кристина, как того требует традиция, разбили свои бокалы, после чего поцеловались.

Вечерняя встреча

Пока вечером Нинель вместе Василием ехали на маршрутке в сторону Красноперекопского района, парочка посматривала фотографии со стеклянной свадьбы четы Свиридовых, которые Алиса выложила во всех возможных соцсетях. Полайкав каждую, Нинель не могла не умиляться от этой семейной атмосферы, которую никогда не ощущала девушка, выросшая в детском доме. Где-то в глубине души она завидовала своей одногруппнице. Да, Нинель понимала, что во всех семьях есть свои скелеты, но семья Свиридовых для неё была образцовой. Именно такую семью Воронцова видела в своих детских фантазиях.

— Что такое? — чуть не ли на ухо прошептал Вася, приобняв подругу.

— Задумалась. — почувствовав лёгкий дискомфорт, Нинель отстранилась от юноши.

— Что-то не так?

— Вась, — лицо Воронцовой стало более хмурым, — Я не хочу видеть завтра эту последнюю инициацию для первокурсников.

— Я понимаю, но мы обязаны там присутствовать. — Гагарин взглянул в окно, — Остановка!

Когда маршрутка остановилась, Василий вышел на улицу, а затем помог Нинель, подав ей руку. И едва ноги Воронцовой коснулись асфальта, как девушка тут же почувствовала лёгкое жжение в груди.

“Ну вот опять!” — подумала Нинель, дотронувшись до груди и невольно прижав к ней свой деревянный амулет.

***

Пожиратель-молекуляр Артём Беленский бродил по Красноперекопскому району вместе с соплеменником более крупной комплекции, с засаленными волосами и татуировкой на шее.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Знаешь, Плесень, я достаточно скептический отношусь к этим гончиям. — сказал Артём, почесав затылок, — До сих пор не понимаю, на что их Барон натаскивал, чтобы они могли учуять кристалл.

— Бесит твой скептецизм, Казанова. — фыркнул собеседник, — Сам подумай, если ему доверяет сама Княгиня, то почему мы должны сомневаться?

— Хм, даже не знаю почему. — с сарказмом произнёс Артём, прижав пальцы к подбородку с задумчивым видом, — А может потому, что эти гончие ранее крупно лажали?

— Ну, не всё получается с первого раза.

— Угу. Как иначе объяснить, что твоя псина последние время начинает проявлять агрессию всякий раз, когда ты её выгуливаешь в этом районе?

— Я сам не могу это объяснить, и… — внезапно замолкнув, Плесень начал принюхиваться.

— Ты чего, Плесень?

— Поганые милитасы. — процедил сквозь зубы пожиратель, — Я в последние дни их вонь за километр чую… Значит бешенство скоро наступит.

Артём оглянулся и увидел, проходящих мимо, Нинель и Василия.

— Какие люди! — воскликнул молекуляр на всю улицу, заставив парочку остановиться.

Приближающийся Артём заставил молодых людей сильно напрячься. Спрятав за спину руки, которые нервно сжались в кулаки, Нинель попыталась сконцентрироваться, тем самым пытаясь защитить свои мысли, боясь, что и в этот раз пожиратель может оказаться голодным. Василий же сделал шаг вперёд, приготовившись в любую минуту заступиться за свою девушку.

— Рад тебя видеть в этот прекрасный тёплый вечер, Нинель. — на мгновение Беленский потупил взгляд, — Я бы даже поцеловал бы тебе руку, но я помню, что предыдущий опыт прикосновения к твоему телу закончился не очень хорошо.

— О чём он? — Василий вопрошающи взглянул на свою девушку, но та, как будто не слышала вопроса.

— Скажу прямо: я не рада нашей встречи! — затем Воронцова заглянула через плечо собеседника и увидела Плесень, который злобно зыркал на неё, — Как и твой друг!

— Не обращай внимание. — с улыбкой отмахнулся Беленский, — Просто девятнадцать лет назад его ковен был уничтожен милитасами. С тех пор он на всех вас волком смотрит.

— Значит за дело был уничтожен. — процедил Василий, подавляя в себе отвращение.

— Ах, ты тварь милитавская! — услышав всю фразу Гагарина, Плесень подбежал к юноше, приготовившись атаковать.

— О-о! Спокойно! — Артём заставил приятели затормозить, — Ты что не видишь? Это наивный малый, который верит святость своих хозяев.

— Ну-ну. А уж вы-то невинные жертвы репрессий. — буркнула Нинель

— Ну ты и сука! — в ярости прошипел Плесень, — Подожди, вот придёт…

— Хватит! — снова вмешался Беленский, а затем обратился к парочке, — Прошу нас простить. Желаю вам доброго вечера!

Нинель и Василий прошлись по пожирателем презрительным взглядом, а затем под руки продолжили путь до дома девушки.

“И всё-таки что-то в тебе есть интересное, Нинель.” — подумал Артём, провожая взглядом парочку.

— Твари милитаские. — продолжал в ярости шептать Плесень.

— Дебил! Я понимаю твои эмоции, но учись держать язык за зубами.

— Может ещё им задницу целовать? Ну ничего… Скоро наш царь…

— Сказал же тебе: держи язык за зубами! — немного спустив пар, молекуляр уже более спокойно добавил, — Ладно, пошли!

Когда Артём вместе с другом шли к остановке, его мыслями снова овладела Нинель. Это было любопытство, которое воспалило разум пожирателя, как никогда ранее.

Сама же Нинель, возвращаясь в свою квартиру, думала о том, что однажды она доберётся до Беленского и заставит его ответить за уничтоженный разум и последующую физическую гибель Татьяны. Но всё это на потом. На следующий день ей нужно было вернуться в академию при ордене Militas Dei, дабы начать второй год обучения.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Инициация со стороны

Новый учебный год для второкурсников академии при Militas Dei начинался не с первого сентября с первыми парами, а тридцать первого августа, когда присутствие на последней инициации для потенциальных членов ордена была обязательна для всех студентов.