Основной инстинкт (СИ) - Кристина Ли

— Детский сад! — она запахнула полы своего кителя и опять скривилась. — Нужно будет этому болвану безголовому оторвать то что по ниже пояса. Взять машину и нажраться. А мне теперь хамство терпеть!

— Вы можете его не терпеть, и оторвать что-то мне, госпожа! — я завернул на шоссе и встал на светофоре, когда услышал этот смех.

Звук такой словно слышишь вибрации от динамиков колонок, и по твоей коже гуляет приятный озноб.

— Вижу вам пришлось по душе мое предложение…

— Следи за дорогой, школьник!

Я нахмурился и затормозил у подъездной дорожки колумбария. В мои двадцать пять, меня уже давно так никто не называл. Поэтому я решил, что если вести такую линию беседы, то уже до конца.

— Приехали, аджуммма! — я пропел последнее слово, совершенно точно зная, как оно действует на женщин в её возрасте.

И был доволен результатом, ведь Ханна сцепила губы в тонкую линию, и холодно отчеканила:

— Оставайся в машине пока я не вернусь!

— Слушаюсь, госпожа!

— И дверь мне открой, водитель на час! — она сложила руки на груди и ехидно ухмыльнулась.

Я покорно кивнул. Вышел из машины, открыл дверцы и низко поклонился. Да так, что прямо у моего носа помаячили голые коленки этой аджумы.

— Так то лучше…

— Не уверен, — прохрипел я, и выпрямился.

Должен признать, эта женщина была столь же красива, сколь и остра на язык.

— Что?

Ханна остановилась, а я выпрямился.

— Не уверен, что смогу сидеть просто в машине. Я должен тоже кое с кем встретиться. Раз уж мы здесь…

— Ты… — она обернулась, но потом видимо поняв о чём речь просто кивнула и пошла первой.

В этом колумбарии я был всего один раз. И возвращаться сюда не собирался, но если я тут, то не прийти к матери это верх цинизма.

В холле мы пошли в разные стороны. Пока шел, слышал лишь звук стука её каблуков о мраморный пол, который с каждым шагом становился всё тише.

В кармане завибрировал телефон, и я поднял трубку.

— Да, Ной, — парень выдохнул с облегчением и начал быстро тараторить.

— Приезжал твой адвокат! Он передал документы, и сказал…

— Что?

— Совет директоров требует чтобы тебя разыскали и вернули в Корею. Они хотят видеть человека в чьих руках контрольный пакет акций!

Я свернул влево, и начал подыматься по ступеням. Мои опасения были верны. Компания "Джилиан" была напрямую связана с компанией семьи Ким. Фактически я был владельцем того, что могло поглотить их завтра же. Но в этом мне мешал лишь один аспект. Фонд жены Ким Чон Сока. Ханна владела механизмом по отмыванию денег, и без него мне не доказать, что семья Ким всё это время строила свой бизнес на коррупционной схеме.

— Он оставил координаты для связи с ним?

— Ты хочешь начать? — голос Ноя обратился в шёпот.

Я медленно вошел в одну из комнат, где стояли стеклянные стеллажи, и встал напротив фото своей матери. Они даже не похоронили её на семейном кладбище… Просто оставили здесь…

— Да! — я прикоснулся рукой к стеклу, и улыбнулся. — Вышли мне его номер. Пора начинать.

Ной отключился, а спустя минуту, мне пришло сообщение и я набрал указанные в нём цифры.

— Адвокат Ван, слушаю вас…

— Вы приезжали?

— Господин Ли?

— Да, адвокат Ван. Передайте акционерам, что я встречусь с ними, но при одном условии.

— Слушаю вас, господин.

— Прийти должен сам глава совета. Завтра в двенадцать я буду ждать его в католическом храме Мёндон.

— Хорошо, господин.

Я отключился, и присмотрелся к фото молодой женщины. Русые волосы красиво обрамляли округлое лицо, а большие зелёные глаза притягивали взгляд сразу же. Она была слишком красива… Говорят, что именно красота губительна, ведь порой именно она разрушает жизнь.

Мой взгляд уловил своё отражение в стекле, рядом с фото мамы, и я застыл. Мы были похожи, и это бесспорно. Уже то, что мои глаза были почти такими же зелеными говорило о том, что я действительно сын этой женщины, хотя она и не видела меня почти. Но я знал — мама это единственный в мире человек, который будет со мной всегда… До этого дня…

Больше оставаться здесь не было смысла, поэтому я пошел обратно, и когда проходил пролёт, услышал надрывный хрип… Было ощущение, что кто-то задыхается.

— Ханна?! — я влетел в комнату, где была женщина.

Она сидела на полу, привалившись спиной к окну, которое было между стеллажами и буквально хватала ртом воздух, словно рыба. Я присел рядом с ней и встряхнул за плечи, ощутив что её бьет мелкая дрожь, и она не может дышать.

— Госпожа! — я взял её лицо в руки и попытался заглянуть ей в глаза, но всё что увидел там, это жгучую ненависть, которая явно была адресована не мне.

Женщина начала закатывать глаза и обмякать, поэтому времени на то, чтобы приводить её в чувство не было совсем. Ещё чучуть и Ханна потеряет сознание, тогда она может и задохнуться. Что-то не дает ей сделать вдох.

— Обхватите меня! — она вяло посмотрела в мои глаза, и схватилась за мою шею.

Я поднял её и подкинул, перехватив сильнее, потому что Ханна не была в состоянии даже держаться за мои плечи.

Мы вышли из колумбария, и я рывком одной руки открыл двери машины, и положил её на заднее сидение. Что происходило с женщиной, мне было весьма знакомо. Похожими паническими атаками страдала мать, и если не дать ей лекарств у нее может начаться истерический припадок или шок.

Единственная больница, что находилась рядом в двадцати минутах езды отсюда. Я доехал туда за десять. Говорят судьба весьма злорадная женщина, потому что в этот момент всё что я мог видеть это тот день…

— Мам! Мама ты где?

Я шёл по темному коридору босыми ногами, и чувствовал как сквозняк гуляет по деревянному полу. Мои шаги были детскими и неуверенными, но я искал маму, поэтому шёл с ровной спиной, изображая её рыцаря, который защитит её всегда. Но то, что увидел маленький ребенок в гостиной он запомнил навсегда. Мать задыхалась и даже не успев выпить таблетки упала на пол. Тогда… Как и сейчас… Я не бросил бы её… Как и эту женщину, которая за один вечер перевернула всё моё представление о своей жизни.

Я вбежал в отделение скорой помощи, и ко мне тут же подлетела медсестра.

— Паническая атака. Она задыхается, и я не могу привести её в чувство!

— Носилки! — к девушке сразу подкатили носилки, и она обернулась