Эпоха зомби - Александр Шакилов

Дан захлопнул рот, моргнул. Разве такое возможно — то, что с ним происходит? Вся его жизнь вот-вот сломается по прихоти человека с зачесанной назад сединой. Этот человек, отец Мариши, сейчас выйдет из кабинета, сядет в свой «мерс» — и всё, мечты Дана разбиты, у него нет будущего.

— А куда мы отправимся? — пробормотал он. — Кто этот человек? Задание известно?

И тут же подумал: а какая, собственно, разница? Ведь благодаря Петрушевичу и вольнику Равилю он попадет за Стену на целый год раньше! Лишний год ему не придется сидеть за партой, слушая грымзу-ботаничку… Все складывается как нельзя лучше, его мечта вот-вот осуществится. И даже объяснительную о сегодняшней пальбе на улице писать не надо! Так чего он переживает?

— Я согласен. — Даниле показалось, или его голос и правда прозвучал слишком радостно?

Улыбаясь, советник подошел к нему и похлопал по плечу. И Дан понял, почему Мариша не любит, когда ее папаша так делает: рука у Петрушевича была неприятно мягкая.

— Данила, ты пойдешь с этим человеком, заказчиком. Его зовут Равиль, он давний друг нашего остро…

— Не так быстро, — оборвал директор советника на полуслове.

— Что? — Петрушевич нахмурился, резче обозначились морщины на лбу. Он не привык к такому обращению.

— Не так быстро, советник. Вот если бы другу нашего острога понадобилась доярка или секретарша… — Директор явно намекал на «какую-то фифу», которая, как известно, еще недавно была личной секретаршей Петрушевича. — В таком случае проблем не возникло бы. Но доставщики никогда не ходят в одиночку, даже с вольниками. — Последнее слово он произнес, скривившись, как от зубной боли. — Любому доставщику нужен напарник. Таков закон.

— В нашем случае, я думаю, можно сделать исключение. — На лице Петрушевича заиграли желваки.

— Даже такой человек, как вы, Первый советник, не вправе по своей прихоти нарушать важные традиции.

— Что ж, пусть Сташеву дадут напарника. В чем проблема?

— Насколько мне известно, на данный момент в остроге нет ни одного доставщика, все на заданиях.

Стекла солнцезащитных очков зловеще, как показалось Дану, блеснули. Петрушевич задумчиво вытащил из кармана портсигар и тут же засунул его обратно.

— Так выдайте кому-нибудь еще один диплом. Прямо сейчас. Соответствующее распоряжение я подпишу. Для того ведь я и здесь, что ваших полномочий при досрочном выпуске недостаточно!

Всем известно: доставщик — это спец особый.

Доставщик — вроде почтальона, только круче, потому что доставить груз или послание за Стену, в другой острог, в Киев или в Москву, к примеру, — задача сложная, часто невыполнимая. В доставщики абы кого не берут.

— Доверься судьбе, Сташев. С тем, на кого падет выбор, тебе идти по Территориям, рядом спать, из одного котелка жрать. — Директор стоял у доски, опираясь на костыли. Ноги у него хоть и бионические, из титана и пластика, а держали плохо, того и гляди колени подогнутся — и рухнет директор прямо посреди круглого зала.

Рукопашку отменили, всю группу пригнали в тот самый, особый кабинет, в котором доставщикам вручают дипломы. Даже переодеться не дали. Так и стояли однокашники Дана вдоль стен в кимоно и борцовках, с недоумением поглядывая на виновника торжества — мол, чё случилось, братишка, о чем это старикан бормочет?

Вольник Равиль терпеливо ждал в коридоре, опираясь на свою палку. Директор смотрел в окно. Советник Петрушевич застыл каменным изваянием. Прищурившись, его дочь разглядывала Данилу так, будто впервые его видела.

— Незачем это, — сказал он.

— Что именно? — спросил директор, отворачиваясь от окна.

— Я сам справлюсь. Мне не нужен напарник.

— К сожалению, Сташев, или к счастью, это не тебе решать. Такова традиция: напарник доставщику назначается судьбой, ведь в нашем нелегком деле многое зависит от ее прихотей. — Директор сделал знак Семену Мартыновичу, преподу по рукопашке. В круглом зале стало тихо-тихо.

Низенький, с азиатскими чертами лица Мартын — так называли рукопашника за глаза — подошел к начальству.

— По журналу их сколько? — спросил его директор.

— Девятнадцать. На перекличке было семнадцать. Один по болезни, второй… ну, понятно. — Мартын говорил басом, никак не соответствующим его комплекции.

— Значит, семнадцать. — Суставы директора скрипнули.

Мартын подошел к столу, накрытому бархатной скатертью, где был установлен ребристый цилиндр из прозрачного оргстекла. Склонившись над столом, принялся что-то писать на маленьких квадратиках бумаги, сворачивая потом листки так, чтобы нельзя было разобрать написанное. Бумаги Мартын загрузил в ребристый цилиндр.

В помещении по-прежнему было тихо-тихо: все с тревогой ждали розыгрыша особо ценного приза — путевки на Территории.

— Ну что, Сташев, приступай, — произнес наконец директор. — С прибором разберешься или помощь нужна? А то я могу инструкцию выдать.

Данила хмыкнул, оценив шутку, и сунул руку в лототрон. Он схватил первый же листок и выдернул руку так быстро, будто окунул ее в кипяток. Не разворачивая, протянул бумагу Мартыну. Тот принял, изучил надпись и окинул взглядом круглый зал, каждому посмотрев в глаза. Потом, покосившись на советника, пробасил:

— Мариша Петрушевич.

Группа протяжно вздохнула.

Дан на миг закрыл глаза, не зная, радоваться ему или огорчаться. Наверное, все-таки огорчаться, ведь отношения у него с девчонкой так и не сложились. Пожалуй, она — единственная в группе, с кем он не пошел бы за Стену по своей воле. Ну и забавно над ним пошутила судьба!

Мариша шагнула к Дану.

И тут советник сорвался, вмиг растеряв весь свой лоск. Он побагровел и закричал, брызжа слюной:

— Куда?! Не позволю! Нет! Никогда!

Дверь раскрылась, в проеме возник человек из охраны советника, один из тех, что расхаживали в летних костюмах. Он оглядел притихших студентов, шагнул вперед и, посторонившись, впустил внутрь еще двоих коллег. У всех были автоматы.

ГЛАВА 2

ГУРБАН И ЕГО КОМАНДА

Солнце катилось к горизонту, пятная багрянцем обезлюдевшие высотки.

За долгие годы эти дома, оставшиеся снаружи Стены, сильно обветшали. Мало где в окнах сохранились стекла. В квартирах теперь растут грибы, трава и даже деревья. А недавно на районе объявился зомботигр. Из зоопарка, что ли, сбежал когда-то и до сих пор жив? Или из Сибири-матушки сюда доковылял? Об этом звере уже легенды рассказывают. Гурбан думал, что вранье, но на прошлой неделе сам видел, как полосатый хищник задрал одного бойца, когда тот набирал воду из родника. Гурбан открыл огонь, а потом организовал зачистку, но где там — тигра и след простыл…

— Фаза, стой! — Доверившись инстинкту, он присел и нацелил автомат в небо. Через пару секунд над соседней высоткой промелькнул силуэт большой птицы. Гурбан нажал на спуск — подстреленный аист упал шагах в сорока.

— Держи, командир! — Фаза, здоровенный громила, принес добычу, радостно глядя на подрагивающего слизня — толстого червя размером с большой палец руки, покрытого вязкой защитной субстанцией, из-за которой паразиты и получили свое название.

Слизень извивался, пытаясь разорвать контакт с трупом птицы, вытягивал понемногу тончайшие белые волоски из основания ее черепа.

Фаза бросил добычу на землю, срезал слизня ножом и каблуком растоптал в пузырящуюся мякоть.

У Фазы проблемы с инстинктом самосохранения. В бою он рвался вперед, мог один на один сойтись в рукопашной с медведем — и победить, прецеденты бывали. Силой его боженька не обидел. Но бывали дни, когда не мог великан вымолвить ни слова, а иногда начинал городить такую чушь, что ничего нельзя было понять. Хотя не его это были проблемы, ведь двухметровый верзила ударом кулака сбивал с ног лося, а уж со слабой людской плотью проделывал такие чудеса, что вспоминать страшно…

Подошли к лагерю.

Гурбан придирчиво осмотрелся. В таком деле, как организация обороны, нет места разгильдяйству. Дисциплина должна быть железной, иначе не выжить — даже сейчас, когда зомбированных тварей в этих местах стало ощутимо меньше.

Под лагерь переделали бывший детский сад. А что, в самый раз. Сетчатый забор прикрывал если не от крупного зверья, то хотя бы от волков, лисиц, зайцев и косуль. Конечно же от лося или разъяренной коровы сетка не спасет, от тигра или медведя тоже, но против крупняка имелись пулеметы, установленные на крыше здания. Да и минные поля были организованы так, чтобы напрямую к детскому саду пройти было нельзя. А зомбозверье предпочитало топать именно напрямик. Ну и вообще, захочешь жить — и не так раскорячишься. Быт в лагере чистильщиков подчинялся очень простому закону: треть состава спит, треть охраняет, треть работает на благо всей общины. Потом роли меняются. На данный момент в отряде Гурбана было почти полсотни бойцов. Вроде и много, но на тотальную зачистку вокруг острога все равно маловато. Ничего, всему свое время.