Торговая игра. Исповедь - Гэри Стивенсон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Для всех этих людей не хватает рабочих мест. Даже почти не хватает. Мало того, не все профессии одинаковы. Самая лучшая работа - "Продажи и торговля". Там самый удобный график работы (всего двенадцать часов в день, плюс выходные), а также можно заработать деньги в кратчайшие сроки, при условии, что вы хорошо себя чувствуете. Если вы не попадете в отдел продаж и торговли, вам придется работать в IBD, M&A или еще где-нибудь, вкалывая по сто часов в неделю, пока не умрет ваша душа, а потом еще дольше. Если и это не получится, придется работать в "Консалтинге".
Я понятия не имел, что такое консалтинг. Судя по тому, как Матик произнес это слово, речь могла идти о чистке туалетов.
Получить работу без стажировки невозможно, если только у вас нет связей, а единственное время для стажировки - сейчас. Если вы не пройдете стажировку после второго курса, вам придется пройти стажировку после третьего курса. После стажировки 50 процентов стажеров получат предложение о работе на полный рабочий день через год, так что если бы вы проходили стажировку после третьего курса, вам бы грозил целый год безработицы. Но на самом деле это только теория, потому что ни один инвестиционный банк не возьмет стажера в конце третьего года - они будут знать, что все отказались от вас на втором курсе, а никому не нужен отвергнутый стажер.
"Вот и все. Это - или сделать, или сломаться. Сделать или умереть. Ваше будущее будет решено сейчас. Забудьте о своей "математике и экономике". Вам нужно знать, что такое CDS. Что такое M&A? Что такое IBD? Как вы можете не знать Гэри? Все знают! И вам нужно отправлять заявки. На эти стажировки подается до смешного много заявок, а у вас нет никаких связей. Твоя единственная надежда получить ее - подать заявки как минимум в тридцать банков. А в сколько ты уже подала? Ни в один!!!"
Ни один не был ответом. Я был потерян.
Я могу заниматься математикой. Я мог заниматься экономикой. Но в этом новом мире аббревиатур у меня ничего не было. Я поверил, когда учителя в школе сказали мне: учись хорошо и сдавай экзамены, и ты получишь хорошую работу. Я был идиотом. Я был дураком.
Матик был добрым парнем, хотя и немного напряженным, и он сжалился надо мной. Он взял меня с собой на мероприятие Финансового общества под названием "Как получить работу в инвестиционном банке".
На мероприятии, проходившем в одном из больших, старых и светлых лекционных залов LSE, было много слушателей. Мы пришли на выступление бывшего инвестиционного банкира, который выглядел так, словно он взял отпуск, чтобы сняться в голливудском фильме об Уолл-стрит. Все в полосках, с зачесанными назад волосами и высоким ростом.
Речь показалась мне монологом на тему упорного труда, в каждом предложении которого встречались слова и аббревиатуры, которые я уже точно где-то слышал, но все еще не понимал их значения, как будто речь шла на языке, который я наполовину изучал в школе, но так и не выучил до конца. Оратор постоянно и быстро перемещался по сцене и говорил с невероятной интенсивностью. Послание, которое я вынес из выступления, было довольно простым: читайте все, знайте все эти аббревиатуры и их значения, общайтесь со всеми, подавайте заявки везде, работайте всегда, не спите. Не уверен, что это было именно то, что я хотел сказать. Я ушел с выступления в глубокой депрессии.
К разочарованию Матика и в какой-то степени к моему собственному, я отказалась от подачи заявок на стажировку. Я не смогла этого сделать. Я никогда не умела запоминать аббревиатуры. Это слишком сильно отягощало мою душу. Кроме того, первым этапом процесса подачи документов было резюме и сопроводительное письмо. Все остальные готовились к этому примерно с четырех лет. Казалось, все они совершили поход в Сахару, или возглавили Юношескую Организацию Объединенных Наций, или играли на чертовом гобое в Королевском Альберт-холле, или еще что-нибудь в этом роде. В моем резюме было шесть лет работы разносчиком газет, один год неудачливым рэпером и два года взбивания подушек в магазине диванов рядом с канализационным заводом в Бектоне. В чем был смысл?
Меня спасло второе изменение в моем университетском опыте, которое было столь же неожиданным и необъяснимым. Когда я вернулся в университет на второй курс, люди вдруг узнали, кто я такой. Студенты, которых я никогда в жизни не видел, даже иногда из клана носителей костюмов, подходили ко мне в библиотеке и начинали со мной разговаривать. Однажды студент-китаец физически остановил меня в коридоре, злобно и молча смотрел на меня с ног до головы в течение примерно десяти секунд, потом ничего не сказал и просто ушел. В другой раз высокая европейская девушка с непонятным акцентом и фантастическими волосами попросила позаниматься со мной. Все это не имело никакого смысла.
В смятении я обсудил эту загадку со своим другом и сокурсником Сагаром Малде, высоким, жилистым кенийским индийцем с удивительно ярким акцентом, чей отец владел всей мыловаренной промышленностью Восточной Африки.
"Конечно, они знают!" - воскликнул Сагар, как будто это было очевидно. "Они знают, как ты сдал экзамены".
Этот ответ не совсем объяснял загадку. Мои результаты были хорошими, но, насколько мне было известно, они не были обнародованы, и, кроме того, они были далеко не лучшими в университете. Сам Сагар, например, показал значительно лучшие результаты, чем я.
"Конечно, Гэри, - добродушно ответил он, когда я ему об этом сказал, - но никто от тебя этого не ждет".
Сагар был прекрасным мальчиком, мы до сих пор хорошие друзья. Но в тот момент я был искренне потрясен. Я всегда был хорош в математике, очень хорош, сколько себя помню. Все в моей начальной школе знали, что у меня хорошие математические способности, все в средней школе знали. Время от времени я участвовал в соревнованиях и, как правило, побеждал. Учителя, семья, друзья - все ждали от меня этого. Я всегда ожидал этого от себя. Некоторые могли мне завидовать, но никто никогда не удивлялся.
Однако случайное замечание Сагара заставило меня впервые осознать то, что раньше даже не приходило мне в голову: многие богатые люди ожидают, что бедные люди будут
