Пека о себе, или Футбол начинается в детстве - Петр Дементьев

— Хватит! Раз уж он прошел боевое крещение, пусть выступает за команду своей фабрики!

Тогда же отец и подарил мне первые бутсы. В молодости он играл в футбол, и, видимо, неплохо, судя хотя бы по его физическим данным. Был он среднего роста, худощавый. Из всех сыновей на него больше всего походил Николай. Мать сообщила мне по секрету, что во время игры в футбол отцу сломали руку. Не знаю, почему, но отец никогда не рассказывал мне о своем футбольном прошлом. Занятия сыновей спортом он поощрял. Когда за столом собиралась вся семья, он обычно говорил:

— Вот, ребята, водка — на столе! Но если хотите стать хорошими футболистами, не пейте ни водки, ни пива!

Однако из четырех братьев эту заповедь отца всю жизнь свято соблюдал только я. Александр, работавший на фабрике шофером, частенько брал меня с собой в поездки по городу, во время которых заходил в пивную, брал кружку водки и говорил мне:

— Вот, Петя, учись, как надо пить! Видел? Ну, поехали дальше!

Я смотрел на него, а про себя думал: «Нет, ты меня не обманешь! Я помню слова отца!» К слову сказать, несмотря на постоянные нарушения спортивного режима, Александр играл в футбол хорошо; отлично бежал, обладал поставленным ударом по воротам. Поэтому он выступал за первую команду фабрики, а Иван — за вторую, так как был малоподвижен и играл послабее.

Отец возглавлял на предприятии футбольную секцию, выполнял организаторские функции, присутствовал на всех матчах с участием фабричных команд. В состав секции входил также главный бухгалтер, выделявший деньги на приобретение футболок. Остальной спортивный инвентарь футболисты покупали за свой счет. Поэтому подаренные отцом бутсы я берег для игр, а тренировался по-прежнему босиком.

Наша фабрика участвовала в розыгрыше первенства города вместе с такими клубами, как «Кировский завод», «Большевик», «Электросила», «Красная Заря», «Балтвод» и другие. Популярность футбола в довоенном Ленинграде была необычайной. Любой летний воскресный день на каждом заводе был футбольным. С утра трибуны стадиона заполняли зрители и не уходили до конца всех игр, горячо поддерживая своих. Каждый клуб в первенстве города выставлял по пять взрослых команд, комплектовавшихся по уровню мастерства. Детских и юношеских команд в то время не существовало. Поэтому, чтобы играть во взрослой команде, мне, единственному в городе тринадцатилетнему подростку, было выдано специальное разрешение Ленинградского комитета по физической культуре и спорту, сохранившееся в его архиве: «Петр Дементьев, 1913 г. рождения, включается в команду в силу исключительной талантливости».

В один день мне удавалось сыграть сразу за три фабричные команды, потому что по регламенту одному и тому же участнику разрешалось выступать через игру. Сыграв за пятую команду, я сидел и смотрел матч четвертой. Затем, если игроков не хватало (что случалось постоянно), выходил за третью и опять оставался на стадионе. Оказывалось, что кто-то из состава первой команды отсутствовал, и я был наготове его заменить.

Играл я, не придерживаясь определенного амплуа, а перемещался по всему полю, забивал голы, старался помочь защитникам оборонять ворота, нападающим завязать комбинации, постоянно придумывал что-то новое как в техническом, так и в тактическом плане. На всех моих матчах неизменно присутствовали и английские специалисты — мои болельщики, выражавшие отцу восхищение моей игрой и уверенность в том, что меня ждет большое будущее.

Соревнования фабричных команд заканчивались, а мне все равно было мало. Я отправлялся играть в футбол с мальчишками, чтобы оттачивать техническое мастерство. Играли мы на узком поле с маленькими воротами, что усиливало остроту борьбы, требовало большей точности ударов и виртуозной обводки.

Футбол мне никогда не надоедал, хотя я тренировался целыми днями и даже ночами. В белые ленинградские ночи, когда спать не хотелось, потому что было светло, как днем, мы с ребятами выходили во двор. Мяч был резиновый, стука его не было слышно, и никто нас не ругал за ночные игры.

Тренировался я по-прежнему самостоятельно, потому что тренеров тогда у заводских футболистов не было. Они собирались два раза в неделю после работы на стадионе, чтобы поупражняться. Я предпочитал самостоятельные тренировки с нашими вратарями. Один из них — Иван Мехов — приходил на стадион часам к двенадцати, если работал во вторую смену, и я часов до четырех бил ему. Он обладал великолепными физическими данными: рослый, стройный, прыгучий, гибкий. Таких данных не было, пожалуй, ни у одного ленинградского вратаря, включая знаменитого Леонида Иванова, блиставшего в послевоенные годы. Движения Мехова были необычайно красивы. Он великолепно брал как верховые, так и низовые мячи. Играл Иван во второй команде фабрики, а ворота первой защищал другой классный вратарь — Георгий Шорец. Жил он неподалеку от фабрики. Начал заниматься в клубе имени Моисеенко (бывший клуб «Невский») в баскетбольной секции, но потом баскетбол ему разонравился, и он перешел в нашу секцию. Жорик, как мы его называли, был очень симпатичный парень, среднего роста, стройный. С ним мы тоже часто тренировались. И вдвоем, и вместе с другими ребятами. Если Мехов в силу каких-то субъективных причин спустя несколько лет отошел от футбола, то с Шорецом мы не раз выступали вместе в составе сборной города и страны.

Предсказание моих английских болельщиков сбылось довольно скоро. В 1929 году я был включен в состав впервые организованной в Ленинграде молодежной сборной города, кстати, вместе с Иваном Меховым. Мы совершили турне по городам Поволжья с целью «передачи мастерства местным футболистам». Посетили Саратов, Самару, Нижний Новгород, давая показательные уроки и участвуя в товарищеских встречах со сборными этих городов.

В 1930 году я уже выступал за сборную города и сборную профсоюзов Ленинграда, а в 1933-м был приглашен в сборную СССР.

Мой дебют в составе сборной Ленинграда совпал со знаменательным для города событием — товарищеским матчем с командой из Германии. Это была настоящая профессиональная, хорошо подготовленная команда. Интерес ленинградцев к матчу был огромен. Зрители сидели вплотную на трибунах стадиона имени Ленина, стояли в несколько рядов на беговой дорожке — такое было впервые.

Я с нетерпением ждал этой встречи, но едва не лишился участия в ней из-за чрезмерной бдительности ленинградской милиции. И вот почему. Когда в сопровождении своих постоянных болельщиков с Малой Болотной улицы я появился у центрального входа стадиона, то оказалось, что моя внешность не отвечала представлениям милиционеров об игроке сборной города: уж слишком молодо я выглядел. Напрасно ребята старались объяснить, что я — игрок сборной, а они пришли за меня поболеть. Ответ был краток:

— Идите домой! Нечего вам тут делать!

Но мы так просто не сдались, решив использовать стратегическое положение стадиона. Он находился на небольшом острове и соединялся с набережной мостами. Мы задумали добраться до стадиона вплавь, подняв вещички над головой. Но милиция предусмотрела и эту возможность — все подступы к стадиону были перекрыты. Оставалось только отправляться домой. Внезапно я услышал, что кто-то меня окликает: «Пека, ты куда?» Эго оказался полузащитник сборной города Паша Попов. Я все объяснил. Паша стремглав помчался за начальником команды, и таким образом я оказался в раздевалке.

Я рвался в бой, но весь первый тайм просидел в запасе. Немцы играли сильно и напористо, повели в счете. Во втором тайме подбили Мурашова, и вместо него выпустили меня. Хотя это был мой первый международный матч, никакого страха перед грозным соперником я не испытывал. Было лишь огромное желание побороться с настоящими профессиональными футболистами и показать все, что я умел. На следующий день мои действия на футбольном поле прокомментировала ленинградская газета «Спартак»: «Дементьев был там, куда бросались 3–4 «вражеских» футболиста. Он был там, где начиналась «паника» в рядах «противника». Я забил четыре гола в ворота немецкой команды и прочно занял место правого полусреднего в сборной города, а потом и страны.

Другим важным событием в моей футбольной карьере стал матч со сборной Москвы в 1932 году. Встречи москвичей и ленинградцев, составлявших цвет отечественного футбола тех лет, носили всегда бескомпромиссный характер и пользовались огромной популярностью у зрителей в обоих городах. Участвовать в таком матче было очень почетно для каждого футболиста.

Хотя я готовился к игре и был включен в состав сборной города, но… на игру не поехал. Подумал, ну что ехать, все равно ведь милиция не пропустит. Мое поведение может сейчас показаться кому-то чудачеством. Но тогда были совершенно иные условия. Перед играми сборы не проводились. Футболисты добирались до стадиона городским транспортом — своих автобусов у команд не было. Выглядели они взрослыми, иногда даже просто солидными мужчинами. По внешнему виду, в старых штанах и простой рубашке, я никак не походил на игрока. Поэтому инциденты с милицией у ворот стадиона в первые годы моих выступлений за сборную города возникали постоянно. Предвидя это, наш хозяйственник Малинин стал встречать меня у входа.