Консорциум - Всеволод Глуховцев

Тень нажал на звонок.

Дверь открыла симпатичная худенькая блондинка, разулыбалась:

— Это вы звонили? Входите! Мы вас ждем!..

Он вошел — и увидел Снежану.

Не будь здесь подружки, молодые люди, наверное, бросились бы в объятия друг другу, но та смотрела так любопытно и жадно, что Тень почел за лучшее и улыбнуться-то сдержанно:

— Ну, вот и я. Готова?

— Почти, — ответила она тоже спокойно, хотя глаза ее счастливо блестели. — Туфли надеть, и все…

С собой у нее был небольшой пакет, а обулась она мгновенно — и готова.

— Идем, — Тень улыбнулся чуть пошире. — Спасибо вам!

— Не за что!.. — игриво пропела подруга. Тень кивнул, и они со Снежаной вышли в подъезд.

Спускаясь, он вспомнил телефонный разговор, усмехнулся:

— Ты что так разревелась-то белугой?

— Я… я боялась, что больше тебя не увижу.

Тень постарался не подать виду, насколько ему это приятно. Лишь откашлялся внушительно.

— Едем ко мне, — распорядился он. — Возражений нет?

— Ни малейших!

— Не сомневался, — он распахнул дверь подъезда. — Лимузин подан, пожалуйте!

Она серебряно засмеялась…

…Тень открыл глаза, поднял голову — и не понял, где он.

Голова была страшно тяжелая, дурная, мысли в ней точно разбрелись куда-то, и никак не собрать их… Тень тупо смотрел, все видел, но картинка была как-то отдельно от него — словно ему показывали скучное кино: ночь, безлюдный двор, темные дома… полуоблетевшие деревья, листья на асфальте, автомобиль под тополем, брызги дождя на стеклах… долгий, мутный кадр — неореализм, понимаешь.

Тут что-то переключилось во взоре. Тень стал натужно соображать, что это он — на скамейке, во дворе… Черт возьми, а что за двор, что за авто — такси как будто, желтая длинная машина…

Блин! Да это же моя!

И здесь включилась память.

Они вышли из подъезда, смеясь, и…

И дальше — ничего, провал. Ночь, пустой двор, скамейка. Дождь. Дождь?.. Он провел по лицу рукой. Да, дождь. Был.

Голова очнулась, но все равно казалась чугунной, хотелось держать ее руками, чтобы не перевесила куда-то вбок. Что же это значит?.. Да только одно: кратковременный общий наркоз. Кто-то виртуозно подкрался сзади, залепил рот и нос маской, пропитанной хлороформом… или там черт знает еще какой гадостью — ну и того, пробки вышибло. И вот теперь сижу как дурак и не знаю, сколько времени прошло…

Тьфу ты! Точно дурак! Наркозом последний ум вынесло. Что со Снежаной? Где она?!

От этой мысли прохватило холодом, хотя ночь была странно теплая для конца сентября, почти летняя. Тень вскочил, бросился к машине, еще не зная, что собрался делать — и увидел, что левым «дворником» к ветровому стеклу прижата свернутая вчетверо бумажка. Тень так и выхватил сырой листок, развернул.

Почерк Снежаны он запомнил сразу — впечаталось в память. Это ее рука, ее слова! Сомнений нет.

ЕСЛИ ЛЮБИШЬ — НАЙДИ!

Именно так, с тире и восклицательным знаком.

Он долго стоял с листком в руке. Было в самом деле до странности тепло, ласковый тихий ветерок как бархатом гладил лицо. Потом в этих теплых сумерках заморосил тоже вовсе не холодный дождик.

Тень сел в машину. Одурь прошла, оставалась небольшая слабость, но это пустяки. Главное-то, вот оно: ЕСЛИ ЛЮБИШЬ — НАЙДИ!

Он подумал и взялся за ключ зажигания.

— Да, — сказал он вслух. — Я люблю.

Часть пятая

Глава 1

— Это я, — предупредительно сказал он.

Защелкали замки, массивная, обитая настоящей кожей дверь открылась. В прихожей тускло горело настенное бра.

— Входи, — дед был в махровом домашнем халате, в шлепанцах.

— Извини, — шепотом произнес Тень. — Решил, дело не терпит отлагательств.

— Правильно решил, — тоже негромко ответил Дед. — Только тихо, старуха моя спит сном младенца. Идем на кухню.

На огромной — в обычных квартирах и комнаты таковы не всегда бывают! — кухне уселись за круглый стол.

— Чайку пропустим, — предложил хозяин и стал возиться с чайником. — Но ты рассказывай, я слушаю.

— …вот так, — закончил Тень свою нерадостную повесть.

К этому времени они уже допивали чай.

— М-да, — такова была первая реакция Деда. — Ищите женщину, классический сюжет?

Тень кисло усмехнулся:

— Виноват…

— М-да, — повторился Дед, — Нет, я тебя прекрасно понимаю: по молодости лет за девчонкой на край света побежишь, по себе знаю… Так что — ладно, проехали, давай думать, что это значит, и что дальше делать будем.

У Тени все думы были наготове — пока ехал, искал будку телефон-автомата, пока звонил, ехал… да и не сказать-то, чтобы особо думал, просто работа мысли сделалась как-то сама собой. И он был уверен в ее точности.

Снежану похитили и заставили написать эту записку, чтобы он, Тень, бросился по следу. Чтобы его встряхнуло, и эта встряска, в свою очередь, встряхнула мир — кто-то знал толк в таких странных делах, понимал, что Тень необычный человек… возможно, понимал лучше, чем он сам. И решил, что именно такой ход событий вскинет заплесневелую ткань бытия, может, даже прорвет ее — этот необычный человек станет еще необычнее и наконец-то найдет и откроет то самое Место.

Дед понимающе покивал — да, не дураки, мол. И разговор пошел о том, как строить разговоры с крокодилами. Они, поди, теперь начнут сочувствовать, свои услуги предлагать — в рамках их плана, разумеется.

— Ну, это на здоровье, — Тень усмехнулся. — Коли уж от судьбы не уйти, так придем к ней с довеском на хвосте, куда деваться. Мне бы только эту девчонку найти, я перед ней виноват, втянул ее в эти дела…

Впрочем, здесь сошлись на мнении, что девушку должны беречь, как зеницу ока — она главнейший элемент в системе игры. А вот призывать ли крокодилов честно раскрыть карты или же делать вид, что веришь их сказкам и ведешься на уловки…

— Подождем, — сказал Дед. — Если какую-то проблему разобрал всерьез, а она не решается, значит не хватает информации. Гадать — впустую, придется ждать. Может, они сами начнут подбрасывать намеки…

— А если не начнут?

— Могут и не начать. В любом случае — ждем.

— Ясно. Ладно, извини, что в такой неурочный час…

Дед махнул рукой:

— А если бы не позвонил, я бы тебе втык сделал. Давай-ка вздремнем до утра, вот что. Идем, покажу твое койко-место… Авто с тобой?

— Да, внизу стоит.

— Отлично. Утром — в офис.

Подкатили ровно к девяти. Только поднялись в кабинет, расположились, как грянул звонок.

По мере того, как Дед слушал, лицо его становилось жестче, хотя почти не менялось — но Тень умел улавливать тончайшие нюансы. Голос в трубке тоже старался быть размеренным, спокойным, но все-таки сбивался, частил…

Барон! — вдруг понял Тень. Это он звонит. Что-то случилось. От предчувствия холодок отчетливо пролился по спине.

Дед положил трубку.

— Барон? — спросил Тень.

Босс кивнул. Помолчал секунду и произнес:

— Сейчас приедет. Он недалеко.

И вновь умолк, как бы задумался, глядя перед собой.

«Что за черт?..» — подумал Тень, но тут Дед сказал:

— Тропинки разбегаются.

— То есть?

Дед взглянул на часы.

— Жмур убит. Барон был там на месте. Ну, там сейчас милиция, все такое…

Вновь зазвонил телефон. Дед снял трубку, выслушал, поблагодарил и попрощался.

— Информируют… Да, вот такой сюжетный поворот.

— Подробности?

Дед вновь невольно глянул на часы:

— Скоро узнаем.

— М-да, — сказал Тень, не зная, что говорить. — Вот и отжмурился. И зажмурился… Да уж.

…Барон влетел в кабинет запыхавшийся.

— Привет! — кратко бросил приятелю. — Слыхал уже?

Тень кивнул. Барон шумно выдвинул стул, уселся.

— Ну что, — сказал он, — история с географией еще та…

Так как вчера вечером последствия похмельного синдрома все еще давали о себе знать, спать он завалился пораньше, не забыв, впрочем позвонить помощнику, строго-настрого велев мониторить обстановку и сообщить в случае чего. С тем и лег.

А едва ли не в пять утра проснулся и спать уже не хотел. Стал завтракать, и тут в предутренней тишине раздался неясный шум — вроде бы крики где-то вдалеке, рев мотора, визг тормозов… Барон не удивился: мало ли каким пьяным придуркам не спится. И продолжил ранний завтрак.

Но минут через десять тишину вдруг прорезал противный, тревожный вой сирены, и Барон взволновался, так как считал, что должен быть в курсе всего экстраординарного в городе… Стал звонить в дежурку офиса — там ничего не знали. Но вскоре помощник позвонил сам. Как было велено.

Понятно, помощник был взволнован, спешил и сбивался, Барону пришлось перебивать и переспрашивать, дабы восстановить ход событий. И вот он, этот ход.