Российский колокол, 2015 № 7-8 - Журнал Российский колокол

Плач Царевны-лягушки

Сколько дней прошло.Сколько дней пройдёт —на болотах таволга отцветёт.Ничего опять не случится вдруг:ни любовь, ни друг – не придут.Оттого-то так заболелось мне,занедужилось в стороне,за простором рек,где лесов не счесть —знание времён настоящих есть.Вот за них-то я и молюсь сейчас:не покинь меня, настоящий час,настоящий друг и любовь-печать,что даны на жизнь —жизнью и венчать.Различи меня посреди разлук…Тетива, звени – согревайся, лук,от руки, что быльнебылью зовёт.И лети, стрела, в темноту болот!

Покаянный крестный ход

Краткий сон прошёл остаток ночи,горестный восход теснится полем,расстояние закатано в клубочекиз суровой нити, хлеб посолен.Там, у переносицы дороги,как слеза, родник, не преставая,притекая, помогает многим.И приходит истина простаяиз глубин, которых не затронуть,но захочешь только – и обрящешь,и, нырнув по доброй воле в омут,прошлым ужаснёшься в настоящем.

Стихами начинаю жить,а ведь ходилось не за вдохновением —за чистотой, за редкостью мгновенияпреодоленья глупости и лжи.До крови на ногах, до исступлениямолить из тьмы воспоминанья лети подниматься покаянным пением,нести свой крест по стоптанной травесреди таких же усмиренных, веруя,что завтра будет радость новых дней,и благодать великого смирения,и ослабленье тяжести скорбей.

Приди ко мне, прощение,приди!Болезнью,скорбью,тяжким испытаньем…Стань благодатью истины-воды,святой, прозрачнойистины дыханьем,молчанием, скрывающим ответза мироощущеньем мирозданья…

Я буду звать, хоть мне прощенья нет,и краток век на время покаянья…

Деревенский этюд

Нерасшифрованных надежднеодолимое влеченье,души тревожное теченьепо неизученной воденад незнакомым отраженьемдавным-давно забытых дней,обжитых памятью твоейи одиночеством вечерним.Над временем не властны мыи все же кратко им владеем,но с каждым годом холоднеежить потеплением зимы.Подумаешь, что вот ещёкому-то очень-очень нужен —откроешь дверь…а там лишь стужа,и путь луною освещён.Тогда решишь, что надо бытьсреди людей, таких же точно,оденешься, как будто срочно,и важно выйдешь из избы…Прикосновением одним,всего лишь мимолетным вздохомты дашь понять о том, как плохосчитать отпущенные дни.И долгим будет разговорваш накануне расставанья. Два человека-изваянья.Окно. Луна. Тропинка. Двор.

«Ты первым хочешь быть? Среди кого?..»

Ты первым хочешь быть? Среди кого?На всём пространстве призрачного счастьяты не найдёшь ни горя, ни зловластья,а если и найдёшь, то что с того?

Не пройден путь до смертного одра,и час ухода никому не ведом.И лучше уходить за кем-то следом.Ты первым хочешь быть? Тогда пора!

«Ветер у дороги обласкает…»

Ветер у дороги обласкает,на прощанье пылью обнёсет.Доченька ни в чём не упрекает,на прощанье дарит василёк.

Сяду в переполненный автобус,улыбаясь, слёзы облизну.Кончился мой вдохновенный отпуск,надо снова пополнять казну.

Василёк, оставленный в кармане,символ боли предстоящих дней.Бабушка её опять обманет,скажет: «Завтра мы поедем к ней».

Вырастет моё дитя без мамыи без папы, вырастет себе.Василёк, засушенный в кармане,не принадлежит уже траве.

«Так влюбляются, милая, слышишь!..»

Так влюбляются, милая, слышишь!И писать начинают стихи,и других забывают мальчишек.Дни бездумны, хмельны и легки.

И зовёт неизвестность в дорогу,и берёзовый сок, как вино.Только светит печально и строгоодинокое чьё-то окно.

Поцелуи, рассветы, туманы.Как в романах: любима, люблю…За окном ожидание мамыохраняет невинность твою.

«Снова осень наступит…»

Снова осень наступит,наступит сентябрь оголтелый,раззвездится в холодной ночи.Мне моя невесомая жизнь надоела.Что ты, сердце, молчишь?И молчи.Не подсказывай мнени судьбы, ни причала.И дорогу одну лишь.Одну.Ту, которой ходилось сначала,ту, в которой исходишь вину.

«В сиянии листвы…»

В сиянии листвы,во влажном воздухесокрыто торжество.И дождь к земле прилепитсяи тайнопрольётся внутрь.О жизни знаю яне более чем лист,но думаю, что знаю!От греха до «в омут с головой»,от вороха страстейдо выборамеж чистым и нечистым —мирская пропасть лет.Природа торжествует над природой:обласкан солнечным лучом и обогретпромокший пёс, не блещущий породой.И благодать исходит тишиной,энергией дерев и трав клубится,и здесь, внизу, я счастлива за птицу,парящуюв просторе надо мной.

«Неосудное время творит чудеса…»

Неосудное время творит чудеса:станет чёрная белой у мамы коса,станет внучка качать на коленях мальца,а сосна станет выше у крыши венца.

Соберётся семья за столом ввечеру,дети будут мешать, продолжая игру,будет литься беседа без края-конца,будут смех и веселье от капли винца.

Неосудное время на всех парусахпролетает в однажды рождённых часах,только память ребёнком стоит у крыльца,крепко за руку взяв дорогого отца.

«Песочные часы сдались без боя…»

Песочные часы сдались без боя,бездумно и безвольно истекли.Я дедовы глаза сейчас закрою,не дописав ему всего строки.Он очень ждал, но так и не увидел,как плачу я,и не пожал руки.В молчании унёс свои обиды,а я не дописала лишь строки.Лежит листок ненужный на коленях.Не нужный, кроме деда, никому…

Я называла деда дядя Женяи не садилась вместе с ним к столу.

«Провинция реальная, неспешная…»

Провинция реальная, неспешнаядекабрьским утром скрипнет и вздохнёт.Судьбинушка здоровая, безгрешнаяв шалюшке под окошком, у вороткидает снег.Пылают щёки розовым,алеют губы в белой пелене;непуганый снегирь на сук берёзовыйслетел, оставив стаю в стороне.Смешная жизнь, смешная и желанная!На лапах сосен снегу – только тронь!Из бани выйдешь – и готова ванная,251И снежный душ лови, не проворонь!А тишина! Безудержно-хрустальная.Сквозь шелест ветра вдруг – церковный звон.«Любовь моя – душа провинциальная!» —мурлычет сердце чувству в унисон.

«Запаха живительный глоток…»

Запаха живительный глоток.– Здравствуй, позабытое жильё!Серый облетевший потолок,пёстрое дешёвое бельё.Вьюн разросся —с пола до плитыразбросал кленовую листву;белые «невестины» цветыповернули личики к окну.Не хватает вроде бы кота,но на старом кресле виден пух;календарь оборван.Свысокаходики умасливают слух.Пианино у стены блестит,а на нём, под лентою, портрет,где мой друг, который был убит.С той поры прошло немало лет.Три иконы высоко в углу.Я им тоже кланялась не раз,умоляя Бога и судьбувозвратить ушедшего для нас…Чайник лихо свистнул и притих,чутко скрипнув, приоткрылась дверь,на столе, накрытом для двоих,рюмочка под ломтиком потерь.– Наливай и выпьем за любовь,за любовь, которая жива.Перед Небом ты – моя свекровь,перед Небом я – его жена.

«Нет, не жаль, что люблю, не жаль…»

Нет, не жаль, что люблю, не жаль.Моя грусть – не твоя печаль,моя боль – не твоя беда,мои слёзы – вода.Моя память – всего лишь сон.Пробуждаюсь: а был ли он?Целовались ли мы тогда?Не вода.Помнишь, как провожал-встречал?Очень многое означалТот, единственный в жизни, раз —без прикрас.Жар, в автобусе толкотня,у тебя на коленях я,и волшебных ночей туман —не обман!Лёгким взмахом накинет сетьспутник-время – пора старетьи любить тебя, как тогда!Ты – судьбы моей невода.

«Одуванчики отцветут…»

Одуванчики отцветут,тополиный встречая пух.Ах, весна, ты в душе и тут.Ах, душа, ты одно из двух:или памяти дай остыть,или снова любить.

Загляни в новых глаз печаль,не кори себя за отчаянье,пожалей и любовь встречай,окаянных тайн таянье.Летний дождь – молодая кровь,земляничную приготовь.

Пусть до осени достоит вино,боли тканое полотноканет листьями золотистыми,чувством светлым, неистовым,и душистой настойкойстанетсладкой и горькой.

«И обрывалась памятная нить…»