Шахта Шепчущих Глубин, Том I (СИ) - Астахов Евгений Евгеньевич

Так Амсден Хапуга, далеко за спиной которого находился вход в самый простой тоннель, выглядел, как самый обычный орк-воришка — дырявая засаленная рубаха, неполный комплект зубов, ножи на поясе. А вот, Гарретт Проворные Пальцы, мрачный тип, закутанный в плащ, бандану на лице, да ещё и с накинутым капюшоном, прямо лучился опасностью. По его виду не удалось определить расу. Разве что двигался он со спокойной грацией уверенного в себе хищника и принимал деньги у самой мелкой кучки игроков. Видимо, не многие рвались проверить на себе сложность пятой секции.

— Напоминаю правила, — прогремел глухой бесплотный голос. — Использование любых заклинаний, а также любой алхимии кроме ночного зрения запрещено. Нарушитель будет с позором изгнан, а доступ ему к Тропе — навеки запрещен.

Внезапно в воздухе повисло пять картинок. Оглядевшись, я не увидел мага, который сотворил заклинание, но ничем иным объяснить изображение, как на огромном дисплее с концерта, я не мог. Первых игроков начали запускать ко входу в тоннели.

Какой-то дроу 26го уровня с ником Утрамбовщик ступил за красную черту первой секции и сразу ушёл в стелс. Для зрителей, наблюдающих за висящей в воздухе картинкой, его силуэт стал полупрозрачным, а сам игрок уверенно направился вглубь тоннеля. Там было на что посмотреть.

Коридор три-четыре метра в ширину, прямой, как палка, освещал чадящий свет нескольких факелов. Он делился на две продольные части: одна выглядела так, словно туда свезли всю мебель от великого множества престарелых родственников, и в хаотичном порядке расставили её вдоль всего тоннеля. Какие-то шкафы соседствовали с креслами, а коробки, набитые хламом, с вешалками, облепленными старым тряпьём. Довершали картину повсюду натянутые тонкие красные тросы без какой-либо системы и смысла, на которых подвесили множество колокольчиков. Такие можно лицезреть на ошейнике коровы с рекламы молока.

Вторая же часть коридора выглядела достаточно свободно, хлам там отсутствовал, зато и укрытий никаких не имелось. И обе эти части скрещивались и пересекались на всей протяженности маршрута.

В проходах периодически возникали фигуры наблюдателей, которые выныривали из загромождённых рухлядью недр, делали несколько шагов в произвольную сторону и снова скрывались в перипетиях барахла.

Проще говоря, каждому, ступившему под своды Тропы, придётся ежесекундно делать выбор между удобным и скоростным маршрутом, где риск обнаружения выше, и медленным, но теоретически более скрытым путём, если не нарываться на тросы с мелодичными ловушками.

Утрамбовщик тем временем петлял, то выходя на свободную половину, то ныряя в хаос старой мебели. В какой-то момент ему пришлось долгих 10 секунд ждать, пока наблюдатель, стоящий в полуметре от него, привалившись к трухлявому комоду, не уйдёт дальше по своим наблюдательским делам. Финиш был уже близко, и эльф не совладал с нервами и поторопился.

Игрок неловко дёрнулся и зацепил край верёвки. Полдюжины небольших колокольчиков тут же заплясали, оглашая тоннель пронзительным звоном. Ближайший наблюдатель — тифлинг — дёрнул рукой и несколько ловушек разом сработало в секторе вокруг него. Пол под ногами Утрамбовщика взорвался, отбрасывая оглушенного дроу на пол.

Через полминуты пунцового, но живого эльфа вынесли наблюдатели под хохот зрителей.

— Лох — это судьба! — заливисто расхохотался какой-то орк, а его друзья поддержали оратора гиканьем.

— Утрамбовщик, пора реролиться[2]! Роги — не твоё! — крикнул кто-то ещё.

Я сдвинулся в сторону, отслеживая заход нага Вагмара на четвертой секции. Первый встреченный мой игрок наг, к слову. Змеелюд действовал смело, рискованно даже. Он проскальзывал почти под самым носом у наблюдателя, лишь бы не лезть в тернии натянутых тросов.

Коридор, погружённый во мрак, выглядел ещё сложнее для восприятия. В какой-то момент Вагмар вскарабкался на коробку и, оттолкнувшись хвостом, что заменял ему ноги, прыгнул на соседний шкаф. Всё для того, чтобы не пересекать какую-то пластину металла, вмурованную в стену. Прыжок вышел успешным, но вешалка, задетая рукой игрока, опрокинулась назад прямо вдоль металлического квадрата.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Волна огня, вырвавшаяся из потолка, в миг обратила в пепел несколько коробок. Наг тем временем устремился дальше, разрывая дистанцию с куском коридора, где разом сработало три ловушки — наблюдатели подключились к начавшемуся веселью.

В итоге время закончилось раньше, чем игрок добрался до финиша, хотя его так и не поймали. Змеелюда встретили сдержанными аплодисментами.

Возле Гарретта столпилось чуть больше десяти человек, и прямо сейчас гоблин с ником Шило, тот самый, что по словам мной встреченной парочки прошёл четвертую секцию и половину пятой, собирался на очередную попытку.

Гоблин[3] был увешен метательными ножами, как новогодняя ёлка — игрушками. Перевязи висели у него крест-накрест на груди, за спиной, торча над плечами, на поясе, бедрах и даже несколько ножей ютились вдоль его предплечий в специальных чехлах. Короче, игрок очень любил швыряться холодной сталью и крайне желал избежать нехватки снарядов в самый ответственный момент.

Шило уверенной походкой ступил под своды тоннеля и слился с тенями. Пробираясь ловко, как паук, он полз мимо туго натянутых тросов, на волосок избегая касаний. Прыгал с преграды на преграду, пролетая прямо над ничего не подозревающими наблюдателями. Когда на его пути встала двойка, приглушённо беседующая о чём-то, игрок схватил с вешалки какое-то тряпье и швырнул себе далеко за спину, чем тут же вызвал активацию ловушки.

— Давай-давай, — прошептал тифлинг сбоку от меня, не спуская глаз с картинки.

Бандиты тут же прекратили трепаться и сорвались в сторону покрытой коркой льда рухляди, позволяя гоблину проскочить дальше. Из положенных ему двух минут оставалось чуть больше двадцати секунд. Зрители вместе с игроком уже видели финишную линию, когда стул, на который приземлился Шило, визгливо скрипнул. Наблюдатель, стоящий в паре метров, среагировал на шум, вызывая к жизни все ловушки в округе.

Время на таймере тут же упало на 10 секунд.

— Чёрт побери! — выругался какой-то тролль, близко к сердцу воспринявший произошедшее.

Гоблин сорвался с места прежде, чем колченогий табурет заискрил от молний, ударивших в ту точку. Пропустил над собой волну арбалетных болтов, ударивших из стены. Даже увернулся от лезвия циркулярной пилы, что выскочила из стены на уровне его коленей. Гроздь огненных шаров устремились в его сторону, и Шило метнул несколько ножей один за другим в центральный, заставляя его взорваться в полёте. Волна жара зацепила даже наблюдателя, но тот на миг стал эфемерно бесплотным.

Когда чуть больше пяти шагов отделяло его от конца испытания, зелёный коротышка перемахнул через когда-то искусную украшенную комнатную перегородку, что зигзагом разделяла часть коридора. В тот же миг клубы удушливо-зелёного дыма заполнили всё видимое пространство. Шило дёрнулся и, сделав полшага, рухнул на землю.

Волна разочарования и проклятий прокатилась по залу. Даже орк, что поддел эльфа Утрамбовщика, угрюмо сплюнул себе под ноги. Все присутствующие болели за любителя ножей.

Тело гоблина вынесли из тоннеля, и друид Аленевод из того же клана Буревестников, что и Шило, споро воскресил убитого.

К Гарретту больше никто не подходил, похоже, все, кто хотели, успели испытать удачу. И, раньше, чем я сообразил, что делаю, я предстал перед уничижающим взором бандита.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Мелюзга, тебе к Амсдену, — шершавым, словно гравий, голосом буркнул тот.

— Нет, я пришёл по адресу, — ухмыльнулся.

— Посмотрите только на этого дебила! — раздалось из-за спины.

— Ща будет потеха!

— Это какая-то идиотская шутка? — устало поднял бровь закутанный в чёрное разбойник.

— Да нет. А что есть какие-то правила, ограничивающие моё участие в этой секции?