Туман и дракон. Книга первая - Екатерина Булей

Ксаверий, поддерживая Ренфильда под ручку, как девушку, вывел его из подвала. Кое-где в зале еще слышались удары, ругань и отчаянный писк – это героически погибали последние крысы.

За некоторое количество километров от одержимого грызунами дома глава Золотой Зари Сэмюэль Мазер сиял от счастья. Заклинание сработало отлично. Конкуренты несомненно получили полные карманы удовольствия, ловя крыс и тараканов по всему особняку. «То ли еще будет, – усмехался Мазерс. – Это только начало. Я вас отучу лезть в чужие дела!»

А в Карфаксе граф Дракула цитировал самые затейливые и старинные венгерские проклятья – и все они были адресованы Ренфильду. Эпитеты вроде «жалкий безмозглый болван» выглядели весьма невинно по сравнению с остальными. Так же, как и планы относительно Ренфильдовского будущего, среди которых числились: «оторвать голову», «содрать кожу живьем», «вырвать кишки и скормить крысам» и даже «отдать Цепешу – пусть посадит на кол!»

– Кто тут меня зовёт? – спросил господарь валашский, явившись откуда-то из недр бывшего аббатства.

– Идиот!.. То есть, я хочу сказать, идиот этот Ренфильд. Ничего поручить нельзя. Разворошил гнездо магов с таким треском, что слышно по всей Британской империи! А теперь отправится, как миленький, в сумасшедший дом. Нечего было пожирать драконов… то есть магов… то есть крыс…

– Ничего не понимаю, – Влад присел на край гроба. – На сумасшедший дом напали драконы и съели крыс? А при чём тут маги?

– Да нет же! – Граф встряхнул головой, но картины, увиденные глазами Ренфильда, продолжали осаждать мозг, истекая сочными красками. – На магов – тех самых, из вашего особняка – напали крысы. А драконы вообще не при чём. Дракон там был всего один, нарисованный. На щите…

– Дракон? На щите, говорите? – Влад нахмурился. – Знавал я когда-то человеческое отребье, которое просто сил нет до чего носилось с символом дракона… Вот что, граф: опишите-ка мне подробно дракона этого самого. И вообще, расскажите: что произошло?

По мере рассказа лицо Влада отражало быструю смену чувств, словно по небу пробегали облака под сильным ветром. Ближе к концу, не выдержав, он вскочил.

– Вы их знаете?

Влад стоял перед ним, стиснув кулаки до белизны костяшек, зажмурившись, как от боли.

– Этих – нет. Да и как бы я мог их знать, если тогда ещё и деды их не родились? Знаю только, что и в мои дни были люди, которые украшали себя знаком дракона – в точности таким, как вы описываете. Мой отец к ним присоединился ещё в ранней юности, когда он тоже, подобно мне, был заложником, правда, при дворе европейского государя. Горел рыцарским пылом, хотел независимости для родной страны и рассчитывал, что они ему в том помогут.

Влад глубоко втянул воздух.

– Помогли…

Он раскрыл глаза, и вампиру захотелось отодвинуться подальше от застарелого горя, что плавилось в них и закипало чёрной смолой.

– Да, граф, Орден Дракона объединял не только магов: туда входило немало знатных особ, даже правителей. И всем им верхушка Ордена диктовала условия, старалась использовать в своих интересах. А вот благоденствие маленькой Валахии её не интересовало. Если бы отец не старался угодить этим кровопи… простите, граф, этим негодяям, не проиграл бы он битву под Варной! И не пришлось бы нам, его детям, идти в турецкий плен…

– Так вы считаете, это Орден Дракона? Тот самый, от которого получил имя ваш отец? И…

– Ну что уж там, договаривайте. Да, и я. То самое имя, из-за которого мы совсем недавно готовы были глотки друг другу перекусить. А теперь я думаю: а стоило ли? Такая ли уж великая честь носить имя, полученное от бесчестных чернокнижников?

Вампир решительно встал рядом с ним. Ростом он был выше Влада, который сейчас к тому же сгорбился, прикрывая руками лицо.

– Это замечательное имя, князь. Вне зависимости от его происхождения, вы его прославили на века. Ну и что же, что чернокнижники…

– Как бы я хотел с ними расправиться, – будто не слыша его, бормотал Влад. – Наказать подлецов… Но отец? Разве одобрил бы он это? Он же сам состоял в Ордене…

Что это? Неужели у него слёзы на глазах? У него?! За эту минуту уязвимости граф готов был простить соседу по Карфаксу все предшествующие выходки. Цепеш выглядел таким… таким… человечным! Что такое человечность, по-настоящему может оценить лишь вампир, который ощутил, что он глубоко растроган.

– Вы их уже наказали. – Он ободряюще положил руку на тёплое человеческое плечо. – Не удалось же им поставить вас себе на службу. Для Ордена Дракона это поражение, я уверен, чувствительней физической смерти двух-трёх – да пусть даже десятка – членов.

И добавил:

– Но если попытаетесь – помогу, чем смогу.

Влад взглянул ему в лицо и улыбнулся:

– Бросьте, граф. Это отребье и впрямь не стоит наших сил. Невольно они даже совершили благое дело: помогли мне найти друга, на которого можно положиться.

Зоология против магии

Сэмюэль Мазерс нежно поглаживал магические пентакли, лежащие в массивной квадратной шкатулке. Их только что привез из Парижа посыльный. Изящный позолоченный замок был нетерпеливо вскрыт, фиолетовая бархатная крышка ларца откинута – и – вот они, три драгоценных артефакта! Тщательно выделанный много-много лет назад пергамент с магическими знаками, начертанными красными и черными чернилами; насчет красных имелось некоторое сомнение – чернила ли это… Мазерс ликовал: наконец-то он может назвать себя самым могущественным магом современности! Он ни чуточки не жалел ни целого состояния, потраченного на пентакли, ни собственного времени и нервов – на поиски и приобретение артефактов ушло два года без малого. Но все испытания рано или поздно кончаются, и вот – день настал. Он, Сэмюэль Мазерс, обладает поистине великой властью. Осталось только заполучить Эстерхази…

Мазерс встал из-за стола и нервно заходил по кабинету – ему не сиделось. Подошел к окну, еще плотнее задернул тяжелые синие портьеры. Вновь приоткрыл и выглянул на улицу, где уныло моросил мелкий нудный дождик. Его буквально трясло от возбуждения. Вдруг сзади, на столе, послышалось подозрительное шуршание. Мазерс вздрогнул: «Там же пентакли»! – пронеслась тревожная мысль.

Он обернулся…

– Ну вот. Это последняя, – весело заявил Ксаверий, щелкнув пальцами. Лежавшая на столе в нарисованном мелом круге крыса очнулась, шевельнула лапками; возмущенно пискнула. Монада аккуратно, почти нежно спустил ее на пол с напутствием: – Давай, беги, подружка, откуда пришла! Твои уже все на месте!

Крыса быстренько последовала его совету, ловко лавируя между нагромождением шкафов, столов, стульев, статуй и анатомических пособий..

– Как вы с ними управились, – восхищенно покачал головой стоявший рядом Арни. В магической лаборатории больше не было ни души – только Ксаверий и Арнольд.

– Я же говорил тебе – проще простого магически перепрограммировать животных, – пожал плечами Монада. – Учись, пока я жив! Теперь веселая хвостатая компания вернется к тому, кто их послал, и задаст перцу. Ох, и попляшут шоломонарии! – он сладко зевнул.

– Теперь можно и домой, отдыхать – кофе с коньяком, интересная книга…Хотя… – он задумался на секунду; широкая улыбка засияла на лукавом, плохо выбритом лице. – Хотя, я думаю, не зайти ли мне сегодня вечером на огонек к бедной малышке Кэт. По-моему, она на меня обижена за прошлый раз…. – Арни покраснел. Ксаверий покосился на него и хихикнул: – Чего краснеешь, юноша? Запомни: если симпатичная женщина намекает, что хочет, дабы ты ей… эээ… лично пожелал спокойной ночи – никогда не упускай возможности это сделать. Я вот тогда на банкете слегка оплошал… намека не понял, – он сокрушенно покачал головой. – Но все поправимо.

– Ксаверий, ты можешь думать в свободное время о чем-то другом, кроме выпивки и женщин? – надулся Арни, до невозможности смущенный обсуждаемой Ксаверием темой и оттого раздраженный.

– А о чем же еще? – искренне удивился Ксаверий. Арни только рукой махнул.

– Ладно, – снова зевнул Ксаверий, выключая настольную лампу. – Пошли.

И два друга покинули лабораторию.

…Сэмюэль Мазерс обернулся и ахнул: в открытой шкатулке, прямо на его драгоценных пентаклях, сидела толстая серая крыса. Мало того – она не просто сидела, он эти самые пентакли грызла, причем с явным удовольствием.

– Пошла вон! – закричал Мазерс в ужасе. Крыса только посмотрела на него черными бусинками, не прекращая свое занятие. Мазерс подскочил к столу, схватил толстенный том святого Августина. И шарахнул по крысе. В последний момент безобразница успела как-то увернуться. Мазерс дрожащими руками схватил пентакль. Его худшие страхи оправдались: пергамент был изгрызен, почти треть пентакля пропала. Мазерс схватился за сердце. Ему вдруг стало нехорошо. Он на секунду прикрыл глаза… а когда открыл, на том же месте снова восседало хвостатое животное и закусывало его артефактами. Правда, крыса была вроде другая, более тощенькая и мелкая.