Виртуозный грабеж - Николай Леонов

Затем он кивнул головой и завел мотор:

– Поехали! Догонят, я думаю. А ждать и правда нечего.

– А я что думаю – не двинет ли наш Кабанов по друзьям? – задумчиво проговорил Крячко. – Все-таки человек с характером. Должок за ним. Как думаешь, Пивоваров?

– У него, кроме характера, голова имеется, – вместо Пивоварова ответил Гуров. – В засаду он не пойдет, можешь не надеяться. А должок он потом отдаст, при первой благоприятной возможности. А если таковой не представится, то и не отдаст вовсе. Психология преступника всегда одинакова, какой бы диплом ни лежал у него в кармане. Психология преступника – это прежде всего добыча. Он – хищник. Так, что ли, Пивоваров?

– Вам виднее, – угрюмо отозвался Пивоваров.

Впереди показалась стоящая на обочине машина ДПС. Гуров подъехал ближе и убедился, что в салоне пусто.

– Ну что, братия? – сказал он, оборачиваясь. – Будем выгружаться! Как говорится, кто не спрятался, я не виноват. Погуляем под дождем.

Они выбрались из машины и под холодными струями двинулись туда, куда вела боковая дорога и где из-за голых крон выглядывали островерхие крыши каких-то строений. Пройдя метров пятьдесят, они увидели большой двухэтажный дом, окруженный с трех сторон голой промокшей рощей. Место выглядело довольно печально, но Гурову подумалось, что летом, когда зеленеют деревья и поют птицы, тут очень даже неплохо. Ему было не слишком по душе близкое соседство с Кольцевой автодорогой, но в этом же было и определенное удобство, и, в конце концов, не ему же предстояло здесь жить. Как говорится, ему предстояло сейчас здесь работать.

Они остановились метрах в десяти от дома и внимательно осмотрелись вокруг. Сквозь деревья и потоки дождя просматривались размытые силуэты еще трех-четырех домов. Похоже, место это обживалось довольно активно. Никакого движения вокруг домов не просматривалось, но неожиданно под треск ветвей из-за кустов вылез насквозь промокший лейтенант в милицейской форме, остроносый и до чрезвычайности деловитый. Это был Торбеев.

– Здравия желаю! – торопливо сказал он. – А я вас, товарищ полковник, узнал. Мы в прошлом году встречались. Вы тогда какого-то типа на шоссе брали, а мы дорогу перекрывали. Он в поле свернул, а потом в речку свалился. Мы тогда все вместе его оттуда вытаскивали – не давался, гад!..

Гуров вспомнил, что действительно видел раньше этого человека, но предаваться воспоминаниям не собирался.

– Докладывай, чего видел, пока по кустам тут ползал? – шутливо сказал он.

– Так все пока тихо. Как внутрь зашел, так и не выходил покуда. Я давно уже по периметру курсирую – ручаюсь, что все в порядке.

– А забор тут приличный! – заметил Крячко. – Просто неприступный бастион. Воров, должно быть, опасаются.

– Воров опасаются, а вора приютили, – проворчал Потапов и предложил: – Давайте я постучусь в ворота – скажу, что у меня машина сломалась. Погляжу, что там и как…

– Верная мысль, лейтенант, – согласился Гуров. – Только ее немного развить надо. Ты в ворота стукни и разговор завяжи подлиннее, а мы тут с полковником обходные пути поищем.

– Вроде не по чину вам – обходными-то, – смущенно заметил Потапов.

– Это ничего, нам полезно, – сказал Гуров. – Форму держать надо. А ты, Потапов, действуй – только давай без самодеятельности. Мы не должны его насторожить раньше времени. Ну а Торбееву мы другое задание дадим – вот этого гражданина караулить и подмогу встречать. Ребята с минуты на минуту должны подъехать. Вот тебе мой телефон – они по нему звонить будут. Предупреди, чтобы без шума!

Отдав распоряжения, Гуров махнул рукой Крячко, и они направились, как выражался лейтенант Торбеев, «по периметру». В это время Потапов постучал в ворота и громко, как человек, которому нечего скрывать, начал звать хозяев.

Вскоре его усилия были вознаграждены – Гуров услышал, как загремели ворота. Теперь нужно было срочно искать незаметный путь в чужой двор. Учитывая расположение окон в доме, решили перебираться на углу. Первым, невзирая на протесты Крячко, пошел Гуров.

– Конечно, я понял, в чем дело, ты просто боишься перемазаться! – ворчал Крячко, подсаживая товарища и помогая ему взобраться на ограду. – Боишься испачкать ручки. Я тебе нужен только как подпорка, как пьедестал к славе! Я давно это понял…

Гуров ничего на это не отвечал – шум дождя заглушал ворчание Крячко, и можно было не беспокоиться, что кто-нибудь его услышит. Забравшись на забор, Гуров быстро оглядел двор – дорожки, залитые водой, декоративный кустарник, клумбы – все мокрое и почерневшее. Окна дома тоже казались черными и безжизненными. По стеклам хлестал дождь. Гуров видел с высоты также и ворота, возле которых стояла белая «Нива». В ней никого не было, но, судя по ее местоположению, кто-то планировал на ней вот-вот выехать. Гурову показалось, что ему известно, кто это. Но мужчин во дворе не было. Лишь одинокая женская фигура у ворот, закутанная в дождевик, разговаривала с невидимым для них Потаповым.

Повиснув на заборе, Гуров помог залезть наверх Крячко. Они спрыгнули во двор и, прячась за кустами, подбежали к самому дому. Надо сказать, сделали они это вовремя. Женщина в дождевике уже возвращалась. За ней, рыская по сторонам глазами, шел Потапов.

– Ну, работнички! – в сердцах сплюнул под ноги Гуров. – Ему было велено отвлекать внимание, а он лезет куда не просят. Давай, Стас, быстро обходи дом с другой стороны! Сейчас, кажется, начнется представление. Нужно успеть к первому акту.

Они разделились и стали пробираться к крыльцу дома. Гуров не знал, что задумал Потапов, но в любом случае его вмешательство должно было ускорить события. Загнанный в угол преступник способен на многое, и брать его нужно как можно быстрее. Ни вертолет, ни ребята так еще и не появлялись, но в этот момент Гуров начисто забыл о них.

Он прокрался к углу дома и выглянул. На крыльце под дождем стояла довольно живописная группа – пухлая лет сорока женщина в огромном, не по росту плаще с капюшоном, весь промокший и злой как черт Потапов, а из дверей высовывал нос кто-то третий, явно не желающий выбираться под дождь. Однако разговор, который велся меж этих троих, был сосредоточен именно на нем, на этом осторожном человеке. Видимо, женщина посчитала, что сломанная машина – это мужские дела и разбираться с ними должны мужчины.

И еще Гуров заметил, что немного в стороне от дома располагается гараж. Створка ворот была прикрыта неплотно, и в темноте белел автомобильный кузов. Похоже, это была та самая санитарная машина, на которой приехал Кабанов.

Между тем переговоры на крыльце зашли в тупик. Гуров услышал, как Потапов, постепенно выходя из себя, повысил голос:

– Ну ты, мужик, не мужик, что ли? Сам ведь в таком положении оказаться можешь! Говорю ведь, заплачу сколько надо! Ну будь ты человеком!

– Мария! Зайдите в дом! – резко ответил из-за двери мужской голос. – А вам советую побыстрее убираться отсюда, молодой человек, пока я милицию не вызвал!

«Без милиции никуда, – подумал Гуров. – Даже бандиты ею пугают. Кстати, саму милицию и пугают… Вот ведь заморочки какие!»

При всей серьезности ситуации его разобрал смех. Кажется, даже промокший насквозь Потапов едва сдерживал улыбку. Но уже в следующую секунду всем стало не до смеха, потому что произошло то, к чему внутренне все были готовы, но как всегда упустили самый ключевой момент. Внезапно дверь дома широко распахнулась, и оттуда выскочил мужчина в бесформенной плащ-палатке с рюкзаком за плечами. Голова его, как и женщины, была накрыта капюшоном. Он подскочил к этой женщине и, не говоря ни слова, обхватил ее шею рукой, сдавил локтем и одновременно направил другую руку в сторону Потапова. И в этой руке был пистолет!

Женщина закричала дурным голосом, но крик ее быстро оборвался – видимо, мужчина еще сильнее сдавил ее горло. Потапов сделал движение, будто намереваясь прийти несчастной на выручку, но тотчас опомнился.

– Ты что? Ты что, мужик? – проговорил он успокаивающим тоном. – Все нормально. Зачем нам неприятности? Ну, не хочешь помочь – так и скажи. Баба-то тут при чем?

– Ладно, закрой рот! – быстро проговорил человек с пистолетом (без всякого сомнения, это был Кабанов). – Если будешь рыпаться – пристрелю заложницу. Все уяснил, мент? Вот и хорошо. Тогда ложись лицом вниз, руки за голову – ведь это, кажется, ваше любимое упражнение? И пошевеливайся! Я весь в напряжении. Выстрелю ненароком, а с тебя стружку снимать будут. Тебе это надо?

Гуров видел, что Потапов растерялся. Вряд ли он думал сейчас про стружку, а вот опасность, которая угрожала женщине, сознавал отчетливо. Что было в этот момент на уме у Кабанова, знать мог только он, и никто не дал бы гарантий, что этот образованный, воспитанный человек в страхе перед разоблачением и арестом не наделает непоправимых бед. Поэтому Гуров не особенно рассердился, когда Потапов решил выключиться из игры.